принципиально не окупают себя, другие находятся на грани рентабельности (молочная и рыбная), в то время как в машиностроении и особенно в приборостроении наблюдалась сверхвысокая рентабельность[247]. (Подробнее об этом см. раздел «Неэффективная ценовая политика и инфляция».)
С 1965 года на новую систему начали переводиться отдельные предприятия, с 1967 года — отдельные отрасли, в 1970 году переведенные на новые условия предприятия (41 из 49 тыс.) давали уже 93 % всей промышленной продукции и 95 % прибыли[248]. Все это дало мощный эффект, и восьмая пятилетка — 1966–1970 годы — стала самой успешной по сравнению с двумя предшествующими и всеми последующими. Темпы роста национального дохода составили 7,2 %, производительности труда — 6,4 %, объема реализованной промышленной продукции — 9,4 %, фонда оплаты труда — 9,4 %. Прибыль по народному хозяйству в сопоставимых ценах выросла за пять лет в два раза[249].
Рост подстегнули решения, принятые на XXIII съезде КПСС в апреле 1966 года, которые были нацелены на увеличение доли легкой промышленности (группа Б) до 43–46 % экономики с прежних 36 %. В том числе это должно было происходить за счет существенного расширения сферы услуг для населения и резкого роста объемов вводимого индивидуального жилья для горожан[250].
На пике «косыгинских реформ» в СССР можно было публично помечтать о создании новых экономических форматов — акционерных обществ, масштабно инвестирующих в строительство инфраструктуры, пусть эти мечты и публиковались на страницах «несерьезного» (но влиятельного) сатирического журнала «Крокодил»:
Донецк, Жданов, Запорожье ревностно берутся за освоение курортов, «Азовсталь» построила домики, коммунальники готовы к походу на Азов, профсоюзы тоже не лежат в тени. Но, ах, как трудно и грустно без фондов! Совсем на мотив «Пойду в аптеку, куплю яду, аптекарь яду не дает…» То же самое с фондами. Их нет у отдельных предприятий и ведомств. А у кого они нашлись бы? У солидной подрядной организации.
Пусть не будет она обязательно комитетом. Пусть будет она акционерным обществом со смешанным капиталом и даже, черт возьми, с ограниченной ответственностью. Так сказать, «лимитед».
Не надо пугаться этих слов. Это все равно будет наш, советский «лимитед». Пусть он ищет, строит, эксплуатирует объекты и распределяет дивиденды на вложенный капитал. Часть доходов — на погашение ссуд, часть — на амортизацию, часть — на расширение. В общем, вполне по-социалистически. Потому что приедет в Гурзуф и Ялту не какой-нибудь чуждый нам мистер Твистер, а прежде всего наш трудовой люд. Капиталы, как основные, так и оборотные, будут вложены непосредственно в его здоровье, что, в свою очередь, принесет неисчислимые прибыли. Организацию можно любовно назвать по-привычному, по-родному, что-нибудь вроде «Главособспецкурэксстройбытотдых». Неважно. Лишь бы побыстрей[251].
«Сталинист» Шелепин как союзник Косыгина в экономической реформе и «рыночник»
Неочевидным, но важным источником поддержки косыгинской реформы была группа идеологических «сталинистов»; возглавлял их влиятельный секретарь ЦК КПСС и член Политбюро Александр Шелепин, курировавший Отдел плановых и финансовых органов почти от момента его создания и до 1967 года[252]. Кроме этого отдела, он по распределению обязанностей между секретарями ЦК КПСС с 16 мая 1966 года также курировал вопросы легкой и пищевой промышленности, торговли и бытового обслуживания, которые контролировали еще два соответствующих отдела аппарата ЦК КПСС[253].
Все эти отделы в рамках аппарата ЦК КПСС считались вторичными по значимости и были маленькими по числу сотрудников. Назначение на пост их куратора целого члена Политбюро Шелепина, сыгравшего одну из важнейших ролей в отставке Никиты Хрущева, отражало стремление Брежнева и его ближайшего окружения минимизировать влияние влиятельного и амбициозного политика первой половины 1960-х, ближайший друг и соратник которого, Владимир Семичастный, был до 1967 года председателем КГБ. Однако назначение куратором на эти три отдела ригориста и пуриста Шелепина имело в то же время и некоторые практические основания. В 1958–1961 годах он был председателем КГБ. В 1962–1965 годах Шелепин уже в ранге секретаря ЦК КПСС возглавлял созданный им Комитет партийно-государственного контроля. Вместе со своим другом и преемником на посту главы ЦК ВЛКСМ, а затем и КГБ Владимиром Семичастным он в 1961–1963 годах громил теневых предпринимателей в торговле и легкой промышленности — в рамках специальной и мощной кампании[254]. Отдел плановых и финансовых органов, как говорилось выше, контролировал макроэкономику и банковскую систему. Отделы легкой и пищевой промышленности, торговли и бытового обслуживания контролировали сферы, которые в наибольшей степени были коррумпированы (в том числе за счет активной работы теневиков под вывесками государственных предприятий) и работали с оборотом наличных средств населения. За счет этой наличности пополнялась банковская система, выплачивались зарплаты всем работникам, занятым в советской экономике.
В конце 1950-х — начале 1960-х годов Шелепин при поддержке Никиты Хрущева протолкнул в высшие эшелоны власти целое поколение комсомольских функционеров. Большинство из них были молодыми фронтовиками. Позднее они получили название «группа Шелепина» и были преимущественно отстранены от должностей в партийных структурах в 1967–1973 годах, перейдя на работу в государственные органы.
Николай Месяцев — один из немногих остающихся в живых членов «шелепинской группировки» (отрицающий ее существование, но, по многочисленным свидетельствам, входивший в группу ее лидеров) — в недавнем интервью заявил:
Когда Брежнев, Суслов, Кириленко, Устинов, Тихонов, Черненко и иже с ними увидели и поняли, что молодые, даже находясь в положении загнанных, все же переросли их и в знаниях, и в опыте, а потому в состоянии дать новый здоровый импульс развитию страны, то они, обладая несравненным опытом в политических играх, прибегли к известному иезуитскому приему: отправили большинство из них на укрепление «дипломатического фронта» — подальше от Родины, от народа… Перед мысленным взором проходит целая плеяда перспективных политиков. Первым убрали с поста секретаря Московского горкома Николая Егорычева после его критического выступления на Пленуме ЦК. Затем сняли Владимира Семичастного с должности председателя КГБ. После были освобождены зав. отделом [пропаганды] ЦК Владимир Степаков, лидер ленинградских коммунистов Василий Толстиков, украинский секретарь [ЦК КПУ] Василий Дрозденко, Николай Родионов из Челябинска, Каюм Муртазаев из Бухары, Георгий Тер-Газарянц из Армении, Дмитрий Горюнов — гендиректор ТАСС, Рафик Нишанов — секретарь ЦК из Узбекистана… Позже вывели из состава Политбюро Александра Шелепина… Кого в глубинку, кого в дипссылки[255].
Многие из сторонников Шелепина в первой половине 1960-х работали в двух тогда существовавших Отделах пропаганды аппарата ЦК КПСС (общесоюзном и по делам РСФСР)[256]. Некоторые из этих людей в дальнейшем вернулись в центральный партийный аппарат, заняв в 1980-е годы посты членов
