куда Ратибор с Емельяном пересыпали содержимое захваченного у варгов сундука. Мелодичный перезвон, раздавшийся из куля с монетами, когда друзья проходили мимо, явно заинтересовал отдыхающих лиходеев; хоть те и делали вид, будто ничего не расслышали, но получалось это у них из рук вон плохо.
— Будьте осторожны, — шепнул приятелям Мефодий, подошедший с кувшинчиком свежей ряженки, которую споро разлил по трём кружкам, стоящим перед отбывающими, — эта десятка мордатых, что на вас косится, — тёмные личности! Третий раз их наблюдаю тут. Первые два ничем хорошим не заканчивались для моих постояльцев. Схема одна: дожидаются того, кто спозаранку отправляется в путь, после чего чуть попозже трогаются следом. Ну а далее, как вы понимаете, пара купцов с телегами, что выехали ранее, до места назначения не добрались. Пропали без вести, скажем так… Хотя если порыскать по канавам вдоль обочины да близлежащим лесочкам, есть подозрение, что, может, и найдётся пропажа. В виде костей полусгнивших… И это только из моего заведения двое сгинуло, по всему же Кривому тракту, по слухам, за последние месяца три уже с десяток исчезновений! Явно кто-то шурует, дерзкий и наглый! Людей, главное, почём зря губит!.. Купеческие гильдии Борграда и Мирграда, где это видано, объединились и назначили щедрую награду за головы тех негодяев, что их собратьев по дороге отлавливают, так что не теряйте бдительности в пути!
— Благодарим за предупреждение, уважаемый, — кивнул ему Ратибор. — Собери-ка ещё снеди котомку для нашего дорогого волчары. Покидает он нас.
— Сейчас сделаем… — Мефодий не без ехидства покосился на угрюмого Лучезара, тоскливо разглядывающего свой сломанный, порядком распухший за ночь мизинец, и отправился выполнять заказ.
— Вы понимаете, что я уже покойник? — мрачно вопросил тот, таращась в пустоту. — Ходячий мертвец…
— Это почему же? — хмыкнул удивлённо Емельян.
— Да потому что у вас во дворце крыса есть, большая, толстая и о-о-о-чень, очень хитрая!.. Не сомневаюсь: о том, что вы меня отпустили, да ещё соглядатаем к братику родному приставили, Кулбаху будет известно уже в ближайшее время! Вы же разумеете, что этого не утаить? Слишком много народу в кабаке видело, как ты, здоровяк, меня наверх тащил. Всё же очевидно!.. Брат с меня кожу живьём сдерёт за предательство…
— Что ты предлагаешь, чтобы я убрал всех свидетелей в харчевне, кто наблюдал вчерашнюю нашу милую встречу?
— Заметь, не я это предложил, великан рыжий…
— Забудь! Лучше расскажи, как всё было на самом деле, умолчав про некоторые неловкие подробности.
— Хм… Не понял⁈
— Чего ты не понял? — Ратибор досадливо поморщился. — Так и скажи братцу, что в плен тебя взяли и пытали. Вон, мизинчик свой покажешь для наглядности! Всего просто не рассказывай, что наболтал. Хочешь, я тебе, для правдоподобности, ещё чего поломаю? Пальцев у тебя ещё много, но могу и ноги вырвать в придачу, с руками. Как, правда, ты до своих добираться будешь, не представляю… Если только на подбородке, как гусеница или червячок какой…
— Нет уж, спасибо, не надо, костолом неугомонный! Тебе бы, как я погляжу, лишь сломать чего-нибудь!.. — Лучезар боязливо поёжился, с опаской взирая на рыжебородого воина. — А про что умолчать-то и что рассказать?
— Поведай Кулбаху, что интересовались мы, почему вы решили свару с нами устроить, кто убивает наших людей при нападении на обозы, а также тем, сколько варягов вы призвали к себе на подмогу и когда они подтянутся. Про соглядатая же его в нашем окружении молчи! Мол, не в курсе мы и не догадываемся, ежели чего. Про Мельванеса тоже не ведаем, что на вашей стороне этот тёмный волхв. Либо наплети, что просто не верим в россказни про него… Мол, байками считаем!.. Ну а почему отпустили тебя, так не за красивые зенки, а с посланием наиважнейшим: передашь от меня Лудогору, что при встрече я башку ему откручу, аки цыплёнку желторотому!
— А что, это может прокатить!.. — несколько секунд подумав, крякнул, наконец, неуверенно Лучезар. — Но только при условии, что о нашем сговоре будет знать как можно меньше народу.
Ратибор с Емельяном быстро переглянулись.
— Мы постараемся не допустить распространения этого соглашения далее наших головёнок, — изрёк хмуро рыжий витязь. — Большего не обещаю.
— И на том благодарствую… Коня мне дадите?
— Пешком дойдёшь! Тут до вашей заставы ближайшей всего пару дней скорым шагом. Ничего, не сломаешься! Торбу со жратвой да водицей у трактирщика захвати и вперёд! Раньше выйдешь, раньше будешь.
— Добрый ты… Так я пошёл?
— Ага, вали уже!..
— Ну бывайте. Надеюсь, больше не свидимся, — Лучезар встал и потопал было к Мефодию, уже приготовившему для него сумку с припасами, как вдруг, видимо, решившись, обернулся и тихо бросил на прощанье: — Скоро будет организована встреча Кулбаха со Святославом. На ней должен присутствовать тёмный волхв. И ничем хорошим для вас это не кончится. Не по нраву вы мне, но этого самодовольного поганца я просто ненавижу! Потому и предупреждаю, — после чего, резко развернувшись на каблуках, Лучезар стремительно подошёл к барной стойке, молча взял у Мефодия куль с едой и спешно вышел из «Дальней дороги», едва-едва не столкнувшись при этом на входе с Благаной, которая, зайдя в трактир, тут же с порога визгливо прокудахтала:
— Имейте в виду, у меня нет лошади! — с собой у ведуньи оказался довольно хлипковатый на вид посох примерно в два, два с половиной пальца толщиной, сделанный из орешника, на верхушке которого, удивительное дело, вместо вычурного набалдашника на тонкой веточке зеленел самый настоящий, живой листочек. За спиной у ворожеи находилась приличных размеров деревянная котомка, доверху набитая каким-то добром ведьминым вроде банок да склянок разных. Что находится внутри них, друзья предпочли не интересоваться.
— А на чём же ты…
— По буреломам непролазным да болотам гиблым за грибами, травами да ягодами лазаю? — перебила Емельяна колдунья, присаживаясь к ним за стол. — Да на золочёной карете, с впряжённой в неё тройкой-другой рысаков благородных, а ты что подумал⁈ — проскрипела желчно Благана, уже чуть примирительно добавив: — Конечно, на своих двоих, милок, на своих двоих, всю жизнь!.. Ибо к местам дремучим, по которым я порой брожу, не то что конь, а тушканчик полевой не прошмыгнёт…
— Ну-у-у, с жеребцами у нас проблем нет, — широко улыбнулся Емельян. — Верно, Мефодий?
— Конечно! — радостно осклабился тот
