тоже такая есть? — удивился Бертран. Сказку о посланцах Пантократора, отбившихся от дерьмодемона ополовниками, как-то рассказал покойный дед, перепив черемуховой браги. А когда маленький Суи поделился ею с товарищами по играм, то мать измочалила о него десяток прутьев… Чтобы, мол, не тащил в честное село всякую городскую дрянь и прочие выдумки.
— Конечно, — кивнул черноволосый, — ее вся Сивера знает. Старые пердуны вообще клянутся, что видели, как ангелы побеждали. Брызги, мол, выше крыш взлетали!
— Брешут, — отмахнулся Бертран. — Старикам делать нечего, вот и выдумывают всякие гадости. А нам потом страдать!
— Людоловы надели бы тебе на шею петлю и скинули в быструю реку, — внезапно произнес Фэйри. И добавил, выждав паузу. — Шутка.
— Только отчего-то не смешно! — отрезал второй парень и обернулся к спасенному. — Как зовут нашего шутника, ты уже знаешь. Если что, это прозвище, а имени он и сам не знает. А мои отец с матушкой, назвали меня Анри. По прозвищу Быстрый.
— Бертран, — кивнул Суи, — а прозвища и нету.
— Нельзя так, — помотал головой Анри, — у всех приличных людей есть прозвища.
Бертран представил, как он выглядит со стороны — ни на зернышко приличности! — решительно махнул рукой.
— Раз нельзя так, то пущай будет Бертран Черноводный.
— В Грязь переделают! Плохо звучит!
— Ну тогда… — Суи задумался. — А пусть будет Топор. У меня-то и свой есть.
— Берти Топор, — покатал на языке Анри, закатил глаза… — А прям красиво. Сразу видно блестящее будущее.
— Плаха, к примеру, — шевельнул ушами Фэйри.
— Я тебя знаю меньше пары пальцев, друг Фэйри, но признаюсь, от твоих шуток холодный пот по спине.
— Ничего, привыкнешь. Нам-то, друг Топор, подозреваю, по пути.
Глава 13
Высокое искусство бегства
Парни оказались южанами. Уроженцев Юга в Суре привычно недолюбливали. Считали изнеженными болтунами, не годными ни к чему, кроме пустых разговоров и всяческих обманов и наебывания честных и благородных северян. Ни с кем из тех краев Бертран не сталкивался — не считая разодетых рыцарюг, нагло проезжающих по тракту, роняя золотое шитье с расшитых задниц.
Из-за этого, первое время, он к новым попутчикам приглядывался внимательно — да и память о незабвенном Хунтее, не к ночи помянутом, была свежа, как так та вода, в которой сей злодей утонул (наверное!).
Но ни к каким обманам и странным делам, южане его не склоняли. Да и из ловушки вытащили честно, не погнушавшись травой и щепками оттереть страдальца от состояния «комок грязи» до «грязный бродяга, гоните его, насмехайтесь над ним!». И нисколько не насмехались, кстати.
Вот разговоры, это да! Тут не отнять, прямо как деды и говорили, сплевывая через плечо. Без умолку. Одно хорошо — безудержно трепался лишь Анри. Фэйри, к счастью, все больше молчал, разве что, хмыкая иногда, очевидно отмечая вовсе безудержное вранье товарища.
Бертран искренне был благодарен здоровяку — двойного удара его уши не выдержали бы. И так, казалось, что голова вот-вот переполнится слухами, историями и шутками. И взорвется, словно брюхо у павшей лошади, забытой на пару недель на солнцепеке…
Зато за полдня дороги Суи узнал о том, что творится в окружающем мире, намного больше, чем за все время, что провел в Таилисе. С другой стороны, он там не слушал, а был занят сколачиванием первоначальных накоплений. Надо понимать и нисколько не осуждать. А то можно и обухом промеж ушей.
Про топор и свежую рану попутчики благоразумно не спрашивали. Впрочем, Бертран, распаленный безудержными сказками Анри, выдал столь роскошную историю про злых колдунов, похищающих красавиц, гигантских змей, злобных колдунских приспешников и скромного героя с топором, что ни одного вопроса не возникло. Наверное, поверили.
Парни за последние несколько месяцев, вволю пошатались по округе. Злая судьба пригнала их из Сиверы, пыльного, грязного, мелкого, прекрасного города, населенного мерзкими, гадкими, противными, лучшими людьми в мире.
Объясняя, что именно случилось на их родине, Анри мгновенно сбивался на ругань — одно хорошо, можно было подучить новые слова, мало ли, вдруг да снова занесет в приличное общество. Кто-то приплыл на множестве кораблей, и прямо вот сразу начал резать и жечь. Про «резать и жечь», не понять было сложно. Но вот почему, кто и чем все кончилось — понять было никак невозможно. Что все случается не просто так, Суи иногда напоминала изувеченная ладонь. Даже крысы просто так не родятся.
С другой стороны, Сивера, мало того, что очень далеко — с полусотню лиг, а то и больше! Так еще и Юг. Про себя Бертран решил, что сиверцы просто-напросто случайно нарвались не на того. Раз жили у моря, значит, грабили. А как иначе? Вот к ним Мармот и пришел. С ножиком и факелом. Мармот всегда приходит к тем, кто забывает об осторожности…
Бертран тряхнул головой, прогоняя незваную мысль. И спросил, в надежде отвлечься:
- Из Сиверы, так понимаю, до Таилиса добрались. А там чего? Вы же мне не чета, парни серьезные, вон, как какое ремесло знаете! Да я бы, умей по стенам прыгать, ух!
Парни, как оказалось, работали на стройке. Принеси, подай, сходи за пивом, не мешай. Потом выбились в штукатуры, а потом и вовсе, в стенолазы!
Правда, духи высоты оказались к ребятам не благосклонны. Они и одного дня не отработали, как их учителя нагло сунули в карету и увезли. А потом кааак полыхнуло все!
— В Таилисе вроде устроились, — продолжил Анри, непривычно серьезный, — в долг всякого набрали, ну там веревки, железки всякие. Даже пару домов отштукатурили. А на третьем везенье кончилось.
— И что случилось? Вроде бы никто в Таилис не высаживался. Хотя, куда там, в их рву даже коркодилы из Пустошей подохнут!
- А ты коркодилов видел⁈ — удивился Фэйри.
Бертран намекающе промолчал.
— Только мы работу начали, еще самое-самое утро, как под вильчатник какой-то пидорюга полез…
— Вильчатник? — переспросил Суи, старательно запоминающий новые слова.
— Ну это веревка такая, на которой куски тряпок навешанные. Их обычно вешают, если надо проход перекрыть. Мол, полезешь — вилами тебе в бок!
— И вы того пидорюгу — вилами⁈ — восхитился Суи. — И насквозь, да? Или к забору прикололи? Или черенком сперва?
— Да если бы, — громко, как бык в тумане, вздохнул Фэйри.
— Я на него ведро с раствором уронил, — признался, зачем-то оглянувшись, Анри.
— И что?
— Вдребезги! — развел руками сиверец.
— Ведро?
— Голова. И раствором все вокруг запачкало.
— Красивая жизнь, она другая! — хмыкнул Бертран, представив, словно сам бредет по улице, с лютейшего похмелья. А тут ведро сверху. И нет, чтобы с пивом! — Сволочи вы, короче говоря, — подвел он итог представленному. — Убивать за такое надо.
— Вот мы и решили, что до такого очень скоро дойдет, и в Таилисе нам будут совсем не рады.
— Кошель за пазуху, жмура в кусты?
— Ты как за спиной стоял. Фэйри за ноги в канаву тащил, — вздохнул Анри. — А он еще пятками дрыгал.
— Я с него еще сапоги снял, — сказал Фэйри, насупясь. — Но потом потерял, когда мы через стену лезли. А кошель хороший. Даже серебро было. Одна монетка.
— Умеете вы развлекаться, что тут скажешь!
— Да в пизду, — ругнулся Анри. — Нам, понимаешь, жить хочется по-простому, а получается интересно.
Мысленно оглянувшись на бурные события последних дней, Суи в ответ тяжело вздохнул:
- Как же я вас, мои новые друзья, понимаю!
* * *
Невезучие стенолазы и сами не знали, куда податься. На первое время они хотели оказаться подальше от Таилиса. А дальше? Поживем, увидим. Руки не переломаны, мастерок держать умеем — хоть откос ладонным выведем под яичко, хоть барбакан. Но деньги вперед!
Бертран им искренне завидовал. Ни одно из умений из позапрошлой, сельской жизни, в городе полезным не оказалось — чуть с голоду не сдох! Навык же из жизни прошлой и совсем недавней, в одиночку был рискован. Покажешь кому нож, а он меч, скотина, достанет. Или друзей позовет. И будешь ты один, и они — одни. Но, как говорится, есть тонкость!
Конечно, новые друзья намекали, что пропасть не дадут. Раз уж вытащили из грязи, то снова выручат. Возьмут в подсобники, к примеру.
— А что? — горячился Анри, — не работа, а мечта! Смесь сухую и воду на крышу поднял, замешал мотыжкой, хоть в корыте, хоть просто так, на куске паруса, да подавай ведра! Всех сложностей — не уронить. А часто ведь, и на крышу тащиться не надо, все снизу! И стенолаз еще и сам ведра таскает! Раз-два! И наверху! А ты сидишь под кустом, в небо плюешь.
— Стенолазу на спину, — хмыкнул Фэйри.
Бертран
