но он пропал и сам. Легенда гласила, что творец переместился в одно из своих полотен.
Тина посмотрела на картину и спросила:
— Это ты? Ты тот художник?
Ответа, разумеется, не последовало, но следующим утром, пробудившись от грез, Тина глянула на картину — и сердце ее забилось, затрепетало. Изображенный там мужчина стоял к ней лицом и был прекрасен, как молодой бог. Шляпу он снял и держал в руке. Глаза его смотрели в глубину ее сердца, и Тина провела перед картиной несколько часов, не в силах отвести взор.
Заказчики, проекты, компьютер, оплата квартиры, Интернет, заработки, покупки, встречи, новости — все, чем прежде была наполнена жизнь Тины, перестало иметь значение. Это было настолько мелко, скучно, пусто, что думать об этом лень.
Серый холодный город, который выпивает из человека соки; жизнь, наполненная тоской и беготней по кругу… Все опротивело Тине, она не могла понять, как считала такую чушь смыслом бытия.
— Скажи мне свое имя, — попросила она мужчину с картины.
Он выбрал ее, и Тине хотелось знать, кто он. Вместе с тем она поняла, что скоро узнает все. Он расскажет ей сам, когда они встретятся.
Через два дня, с трудом разлепив глаза поутру, она поглядела на картину.
— Наконец-то, — прошептала Тина и тихонько засмеялась. — Я согласна.
На телефоне была куча пропущенных: от матери, Лены, бывшего шефа, от клиентов, желающих сделать заказ, узнать, когда будет готов их проект.
Тина безучастно посмотрела на экран и выключила сотовый, небрежно бросив его на тумбочку. А после снова улеглась в кровать и закрыла глаза.
Изображенный на картине мужчина протягивал руку, приглашая пойти за собой, и взгляд его обещал, что это будет незабываемое путешествие.
… Лена звонила и звонила. Не получив ответа, обратилась в полицию. Там долго раскачивались, но все же откликнулись.
Квартирная хозяйка попыталась отпереть дверь своим ключом, но у нее ничего не вышло: та была заперта изнутри на задвижку. Лена заплакала, предчувствуя, что их всех ждет. Однако, когда стражи порядка попали в квартиру, взломав дверь, внутри оказалось пусто.
Тела, которое все приготовились увидеть, не было.
— Куда она подевалась? — отчего-то шепотом спросила хозяйка.
Участковый и еще один полицейский обошли квартиру, осмотрели все углы, заглянули в ванную и даже в шкаф, вышли на маленький балкон. Тины нигде не было, как не было и следов борьбы. Крошечная квартирка дышала теплом и покоем; казалось, Тина вышла на минутку и скоро вернется.
Она даже кровать не застелила (явно не готовилась к приему гостей). Уезжать тоже не собиралась: все вещи на своих местах, разряженный телефон покоился на тумбочке, кошелек и карты — в сумке.
— Судя по всему, квартиру девушка не покидала. Но и здесь ее нет, — с умным видом произнес участковый.
Лена еще раз оглядела комнату, точно они могли не заметить спрятавшуюся Тину, и натолкнулась взглядом на уродскую картину, которую подруга невесть зачем притащила и повесила на самое видное место. Лена любила все яркое, светлое, а тут — сплошная темнота и эта зловещая фигура!
Впрочем, почему «фигура»? Силуэтов было два. Лена нахмурилась. В прошлый раз она видела лишь одного человека.
Или все-таки их и тогда было двое, просто она не заметила?
Так и не сумев вспомнить, Лена отвернулась от картины.
Незачем ломать голову. Разве это могло иметь хоть какое-то значение для разгадки тайны исчезновения бедняжки Тины?…
Елена Логунова
День святого Ламантина
Ночью Рыбкина встала, пардон за подробность, в туалет, и только поэтому, выйдя из уборной, услышала снаружи длинный шорох — словно кто-то протер своим телом дверь.
— Попался, скотина! — обрадовалась она.
«Отпугиватель», специально купленный в магазине товаров для животных, давно ждал своего часа в углу прихожей. Теперь у него появился шанс показать себя в деле. А у соседского кота, некастрированного гуляки, повадившегося метить чужие двери, — возможность получить урок. Преступление не должно оставаться без наказания, учит нас русская классика.
Вообще-то Рыбкина любила животных не меньше, чем классическую литературу, и не собиралась серьезно вредить коту. Только раз и навсегда отогнать его от своей двери. Потому и купила всего лишь «Отпугиватель», а не какой-нибудь «На-месте-убиватель».
Защелка замка повернулась почти беззвучно. Уже давя на «гашетку» аэрозольного баллончика, направленного вниз — на уровень наглой усатой морды, Рыбкина распахнула дверь, шагнула на коврик, взвизгнула и отпрыгнула назад в прихожую.
На коврике за дверью что-то лежало, но явно не кот. Хотя тоже когтистое — она больно наколола голую пятку.
— Что это, так его разэтак? — Рыбкина плаксиво выругалась, изменив своему правилу не выражаться.
Она хлопнула ладонью по выключателю, и в прихожей зажегся свет, желтым прямоугольником вывалившийся наружу. На резиновом коврике лежала крупная роза. Ярко-алая — цветок любви.
Контакт с пяткой хозяйки квартиры не пошел ей на пользу — бутон расплющился, но и в таком виде производил впечатление. Прекрасная роза была крупная, на длинном толстом стебле с внушительного вида колючками. Вот, значит, что пронзило ее пятку.
Рыбкина взяла помятую розу и вернулась в квартиру. Хотела выбросить цветок в мусорное ведро, но пожалела. Да и не поместился бы он. Набрала в ванну холодной воды, опустила в нее розу: хороший способ на некоторое время реанимировать увядающее растение. Хотя не факт, что сработает с растоптанным.
Оставив розу плавать в ванне, она прошла на кухню, достала из шкафчика аптечку, потерла ноющую пятку ваткой с перекисью и щедро намазала йодом. Посмотрела на часы — было очень далеко за полночь — и вернулась в постель.
Пятка болела.
«Как сердце, пронзенное стрелой Амура», — засыпая, почему-то подумала Рыбкина.
Зайцева примчалась с глазами в пол-лица и надкушенным пирожком. Второй она достала из кармана пижамы, сунула Рыбкиной:
— Угощайся. И рассказывай, рассказывай!
Рыбкина съела пирожок и провела короткую экскурсию: вот коврик, где была найдена роза, вот сама она в ванне.
— Как романтично! — восхитилась Зайцева.
— Куда уж романтичнее, — с сарказмом откликнулась Рыбкина, осторожно потрогав раненую пятку.
— Еще романтичнее было бы, если бы цветок забросили тебе в окно, — не затруднилась придумать Зайцева. — А перед этим спели серенаду!
Рыбкина представила, как колючая роза размером с трость слабовидящего гражданина влетает в окно и падает ей на лицо, и подумала, что кровать имеет смысл передвинуть. С ее привычкой в теплое время года спать у распахнутого окна это чревато травмами. Причем не только для нее самой — в того, кто забросил бы в ее окно эту чертову розу, она тоже не затруднилась бы что-то кинуть
