что не смогли уберечь мальчонку.
По возвращении из бани чистых и довольных людей государевых ждал щедро накрытый стол и расплывшийся в широкой улыбке староста Митрон с бутылью вина в обнимку. Иваныч при виде объёмной бутыли тяжело вздохнул. Слишком свежа ещё была в памяти утренняя похмельная тренировка. Не так он себе представлял будни боевых магов. Определённо, не так.
— Паш! Па-аша! А куда… ИК! Куда Вел делся? — протянул красный как рак Митрон, медленно жуя свисающий изо рта длинный стебель лука. Вообще, староста оказался мировым и душевным мужиком. Кроме бани, стирки и душевного застолья, он ещё обеспечил компанию недельным запасом воды, провизии и фуража. Также в телеге оказалось несколько бурдюков вина, кожаная сумка с комплектами сухой и чистой одежды и добротные дождевики из вощёной ткани. Увидевший такое отношение демонолог настолько был тронут, что отгрузил всёлежащее в телеге лишнее железо прямо в руки охнувшему и посиневшему от натуги, отнекивающемуся старосте.
— Пошёл это… Налаживать связь с местным населением. Во! — произнёс Павел, кидая очередной кусок мяса малышу Вали. Малыш Вали от количества съеденного уже едва шевелился и напоминал собой надутую через соломинку лягушку, но всё же нашёл в себе силы открыть пасть и проглотить новую порцию.
— Слова-то у вас всё мудрёные. Сразу видно, что городские вы. Так бы и сказал, что девок мять собрался, — пробурчал староста. — Главное, чтобы он к кузнецу нашему не наведался. Дочки-то у него уже спелые, да мужик он суровый. Может и погорячиться. Как бы беды не случилось какой.
— Не переживай, Митрон. Ему на пользу только пойдёт, — хмыкнул сидящий рядом Мишико. — Паша, ты, надеюсь, не забыл, что нам ещё предстоят занятия?
— Сейчас?! — Павел от этой новости, кажется, даже протрезвел.
— Самое время, ученик, — улыбка паладина не предвещала Иванычу ничего хорошего, — самое время.
— Может, завтра, — пробубнил ошарашенный новостью Павел, после чего резко схватил стоящую на столе деревянную перечницу и, сыпанув её содержимым паладину в лицо, рыбкой нырнул в открытое окно.
— Не так быстро, ученик! — расхохотался Мишико, держа стальной хваткой начинающего мага за лодыжку. — Но задумка была неплоха. Не хватило скорости. Сейчас мы это будем исправлять!
— Ферьмо… — прошипел сквозь разбитые о подоконник губы ученик.
— Пойду и я, пожалуй, — вытаращив глаза, произнёс Митрон, вставая и направляясь вдоль стенки в сторону выхода. — Дома-то, поди, заждались уже.
— Ага, — отстранённо произнёс паладин и, повернувшись к старосте, взглянул ему в глаза и протянул руку. — И, да. Спасибо тебе!
Староста молча кивнул и пожал протянутую ладонь. Следом он развернулся и, шатаясь, как колосок на летнем ветру, с грацией беременной слонихи побрёл к себе домой. Комната погрузилась в зловещую тишину, нарушаемую лишь всхлипами Иваныча да скрежетом когтей малыша Вали, который, едва доставая лапами до пола, пытался втащить свою перекормленную тушу под лавку. На всякий случай.
— Где же тебя так людей мордовать-то научили, Мишико? — Иваныч медленно приходил в себя после тренировки, лёжа на полу ещё не совсем остывшей бани. Периодически его окатывал водой прямо из ведра весело фыркающий блондин, смывая кровь и пот с постанывающего ученика. После стандартной двухчасовой разминки паладин провёл учебный спарринг с едва держащимся на ногах Иванычем. За десяток минут он успел знатно отметелить Павла, пытаясь показать тому несколько защитных стоек, тут же проверяя пудовыми кулаками усвоение теоретического материала. Нужно ли говорить, что вяло соображающий после разминки ученик не запомнил ничего из показанного и даже уже не пытался сообразить, за что его так славно месят.
— Кузница Творца. Там, — Мишико неопределённо указал рукой, — далеко на севере, среди снега, вечного холода и бескрайних льдов, в краю, где месяцами не видно солнца, одиноко стоит монастырь. В нём я прожил семь лет. В нём я стал тем, кто я есть. Кем был.
— Был? — недоумённо спросил Иваныч.
— Я был Мишико Молотом. Паладином Создателя нашего, — помрачнел паладин, — и я нарушил Устав.
— Да, да, да, — протянул сияющий, как кот, который нашёл кадку, полную сметаны, вошедший демонолог. — Кто ещё не слышал эту душещипательную историю Мишико Молота, Паладина Создателя. Скоро уже даже самый завалящий бард в дремучем лесном углу будет исполнять эту балладу ради пары монет для опохмелки. Мишико и Нария. Молот и Искра. Гроза Сурийских врат и всего континента. Страшный сон ковена забвения. Скольких ты укокошил, Миш?
— Понятия не имею, — не поднимая взгляда от пола, ответил паладин. — И не трогай, пожалуйста, её.
— Мда, — Вел уселся на лавку рядом с лежащим на полу Иванычем. — Тебе нужно отвлечься, Миш. Раз-ве-ять-ся! Ты это понимаешь?
Паладин в ответ лишь побурел да стиснул челюсти до зубного скрежета и резко вышел из парной.
— Я уже, кажется, второй раз об этом слышу, — после затянувшейся паузы Павел поднялся с пола и сел рядом с демонологом. — Кто такие паладины, Вел? И что за история случилась с Мишико? Я же вижу, как он остро реагирует на эти вопросы.
— Воины Создателя, — задумчиво ответил мастер тьмы. — Можешь считать их лучшими бойцами из всей церковной шайки. Я бы даже сказал, единственными настоящими бойцами. Это, по сути, очень закрытый орден, практикующий весьма интересные техники Искусства. О них мало что известно. Паладины всегда на передке. Всегда на острие атаки. И они всегда выполняют поставленную задачу. Мишико, пожалуй, был лучшим из них. Или, быть может, сильнее была Искра. Хотя их невозможно было сравнивать.
— Кто такая Искра? — спросил Павел.
— Нария, — демонолог грустно улыбнулся. — Мишико называл её половиной своей души. Она была прекрасна. Нежная, как первый весенний цветок, робко пробивающийся сквозь грязный снег. Но внутри неё бушевала раскалённая сталь. Они всегда были неразлучны. Ещё с Кузницы Творца. Лучшие в выпуске. И всегда вместе. И в жизни, и в бою. Разделяли пополам и жизненные радости, и ратные подвиги, и кровавые горести. Они даже разработали собственную технику ведения боя, в которой могли дополнять друг друга максимально эффективно. О да! Его огромный молот и её испепеляющий свет сносили всех на своём пути. И они никогда не разлучались. Почти никогда.
— Почти, — Иваныч понял, что ничем хорошим эта история не закончится.
— Верно, — кивнул Вел. — В тот злополучный день её вызвали к приехавшей важной шишке из церковных верхов, а его отправили в дикие леса на поимку очередного тёмного мага из ковена. Мага он-таки выловил, хотя в одиночку это было совсем не легко. Но спустя два дня уже лишь в часе пути от крепости, что носила имя Сурийские Врата, возвращающегося с добычей Мишико встретил верный ему человек и посоветовал в оплоте церкви не появляться.
