расслабились! Занятия никто не отменял!
Сильно напрягшийся при слове “занятия” Павел немножко расслабился, когда узнал, что занятия будут по работе с даром. Как оказалось позже, зря. Работа с даром выматывала едва ли не сильнее, чем физические нагрузки. Паладин заставил Иваныча раз за разом разжигать и тушить пресловутый светляк. Делать его больше, меньше, ярче, тусклее. Снова и снова. Сотни повторений. Каждый раз наделяя пирамиду капелькой силы, Павел ощущал лёгкую волну блаженства и эйфории. Но уже спустя час он понял, что выжат как лимон.
— Устал? — участливо улыбнулся Мишико.
— Странно, — кивнул ему в ответ Иваныч, — каждый раз пользуясь даром, я ощущал лёгкость в теле. Словно глотнул чего-то приятно бодрящего. Но стоило ненадолго прерваться, как я сразу превратился в разбитую развалину. Почему так?
— У тебя пока ещё слабые энергетические каналы. Их постоянно нужно развивать, — ответил ему паладин.
— Как? — спросил начинающий маг.
— Существует только два пути, — снова подпустил лекторского тона в голос Мишико, — постоянные изнурительные тренировки и работа со своим телом в состоянии Эменди. И я буду не я, если ты не научишься пользоваться обоими способами!
— С первым способом всё вроде бы понятно. Это как развитие мышечных волокон? Чем больше я нагружаю эти каналы, тем крепче они становятся. А что за второй способ? — Павел понял, что после всех занятий ему резко захотелось есть, и нащупал у себя в сумке свёрток с вяленым мясом.
— Верно. Тут главное — не переборщить. Надорванные и изломанные после чрезмерных усилий каналы восстановить можно, но процесс крайне неприятен, — паладин, глядя на ученика, тоже решил подкрепиться. — Что касается второго способа, мы называем его работой в плане Эменди. Южные народы называют этот процесс входом в Астрал.
— Астрал? Это слово мне знакомо, — Иваныч протянул ещё одну полоску вяленого мяса управляющему лошадьми Велу, но, наткнувшись взглядом на пытающуюся состроить милую просящую мордочку жабу, содрогнулся и кинул ещё одним куском в малыша Вали, — Из той жизни.
— И что оно у вас там обозначало? — заинтересовался блондин.
— Понятия не имею, — развёл руками Павел, — знаю лишь, что это было как-то связано с мистикой, духами и прочей ерундой, при помощи которой различные шарлатаны так любили облапошивать доверчивых людей.
— Интере-е-есно, — протянул жующий паладин, — магов у вас нет, а понятие Астрала есть. Так вот тут никакой мистики в Астрале нет. Это вполне себе реальный мир. Он словно отражение мира нашего, но в собственной, извращённой манере. И он неразрывно связан с этим миром. Если что-то произойдёт здесь, то оно обязательно найдёт свой отклик там. И наоборот. Только вот населяют его отнюдь не привычные для нас существа.
— Это как? — удивился Павел.
— Ты обращал внимание на то, что происходило вокруг тебя, когда оказался там? — задал вопрос Мишико.
— Нет, — чуть подумав, ответил Павел, — я был сосредоточен на лежащем у моих ног собственном теле. Единственное, мне показалось, что вокруг небольшого, едва освещённого островка, на котором я находился, клубился какой-то тёмный густой туман. Но я в этом не уверен.
— Всё правильно, Паш. Там всюду этот проклятый туман! — как-то слишком эмоционально влез в разговор Вел. — И в нём заблудиться легче лёгкого! Однажды я отошёл от островка метров на пятьдесят, и меня чуть не схарчила такая образина, что и на нижнем плане ничего страшнее не сыщешь! И ей было плевать на магию. Она её банально не замечала! Меня спасло лишь то, что я успел дать от неё стрекача обратно в круг! Слава Создателю, туда она за мной не полезла. О! Кажется, приехали.
За очередным поворотом извилистой дорожки открылась прямо-таки пасторальная картина. На границе могучего многовекового леса стояла небольшая деревушка с приземистыми избами из сруба, украшенными затейливой резьбой по дереву. Вокруг деревеньки раскинулись небольшие огороды, на которых местное население выращивало различные овощи, большую часть из которых Иваныч не припоминал из своей "той" жизни. Старые Дубки встречали путников обращёнными к небу крепкими крестьянскими задами, хаотично торчащими из буйной поросли этих самых огородов.
— Мда… — с грустью в голосе протянул Вел. — Здесь борделей нет.
— Это точно, — хмыкнул Мишико. — Раз уж приехали, давай-ка найдём старосту.
Староста нашёл их сам, когда путники продвинулись до середины деревни, что представляла собой одну длинную улицу с двумя рядами домов по обеим её сторонам. Так вот посреди села было что-то вроде местной небольшой площади, по центру которой был вымощен камнем знак бесконечности. Рядом с этой площадью уже обосновались жилища побогаче, ограждённые высокими заборами и деревянными воротами, украшенными искусной резьбой.
Как раз из одних таких ворот, частично скрывающих за собой добротный каменный дом на два этажа, выбежал и что есть мочи припустил к компании грузный, оплывший жиром лысый мужичок. Он пыхтел, как паровоз, истекал потом, но старательно бежал, усердно пуча глаза и жадно хватая ртом воздух.
— Староста этого захолустья? — грозно приподняв бровь, громко спросил Мишико.
— А? — остановившийся у телеги мужичок вцепился в узды лошадей и, согнувшись, пытался прийти в себя после непродолжительной пробежки.
— Мне повторить вопрос? — паладин подпустил в голос стали.
— А? — поднял голову староста, но, увидев, как блондин начал медленно вытягивать из ножен огромный двуручный клинок, отчаянно замахал руками. — Нет! То есть да! Староста я! Митроном зовут! А вы, я вижу, люди государевы?
— Егеря его светлейшества, — кивнул Мишико. — Нам бы переночевать, помыться нормально да снеди какой с собой в дорогу собрать, Митрон.
— Всё будет в лучшем виде! У нас тут как раз для важных людей изба имеется. О лошадках не переживайте! Сейчас же скажу, чтоб позаботились, — оживший Митрон погладил одну из лошадок по гриве. — Баньку, считайте, что уже топят. Да что я вас посреди улицы-то держу! Вы уж простите старого дуралея! У нас в Старых Дубках важные люди редко бывают. Прошу за мной, гости дорогие!
Нужно отдать должное старосте, он и впрямь всё моментально организовал. Отвел путников в просторный одноэтажный дом, находящийся тут же, неподалёку, где передал их в руки двух крепких разбитных девиц, при виде которых демонолог сально улыбнулся и, подмигнув им масляными глазами, встопорщил жидкую щётку усов. Девушки жест не оценили и бесцеремонно, в приказном порядке, заставили гостей раздеться и бежать в баню. Сами же положили на лавку у входа по комплекту ношеного, но чистого домотканого белья, сверху на него водрузили по куску мыла, собрали всю их грязную одежду и деловито удалились прочь. Лишь одна на выходе обернулась, придирчиво осмотрела Иваныча, тело которого покрывали ещё свежие рубцы от ран, и, глубоко вздохнув, пробормотала что-то невнятное про тупых дуболомов,
