– Чтобы ничего не стесняло, говоришь? – Быстро протянул руку к ее бедру, приспустил штаны, обнаружив все- таки на ней трусы по видневшейся белой кайме.
– Совсем сдурел? – Резко отпряла, поправляя одежду.
– Не надо… переодеваться…. Мне так нравится…– хрипло произнес.
Она ничего не сказала в ответ, лишь быстро направилась из комнаты, вон.
– Маду, приготовь что- нибудь, а? Сама… Никогда толком не ел домашней пищи… Только у Влады, да и то, там часто готовил повар…– крикнул ей вслед, но и эту, его фразу, девушка оставила без внимания…
Когда через час Анвар снова спустился вниз, застал Мадлен на кухне, крутящую в перчатках долму, или ебрак, как ее называли сирийцы. Она быстро и умело накладывала ароматный, мясной фарш со специями в зеленые листья винограда, и тут же сворачивала из них трубочки, укладывая, словно ювелир, аккуратными рядами в кастрюлю. Завораживающе, уютно, так успокоительно по- домашнему… Как же ему не хватало всю жизнь этого чувства… Чтобы вот так, красивая женщина, на его кухне, крутила долму своими тоненькими пальчиками… Правда, сосков больше видно не было, она- таки надела лифчик, к его большому сожалению…
– Нереально вкусно, и как я упустил то, что ты готовишь? Никогда так крышесносно не ел, Маду, вот правда…– повторял он, уплетая уже десятую скрученную трубочку…
– Не факт, что я, согласна тебе готовить, постоянно…– хмыкнула в ответ на его восторг.
– Ты ведь моя жена, это твоя обязанность. – Хмыкнул в ответ.
Повисла неловкая пауза. Нарушила ее Мадлен, прокашлявшись.
– Анвар, я…
– Тсс, Маду… Помолчи, не спорь… Давай, просто посидим, как обычные люди… Без пререканий и разборок… Как семья…
Она не стала возражать… Задумалась…
– Ты красивая… Очень…– Сказал таким голосом, что вздрогнула. Опустила глаза. Чувствует, как сильная рука накрывает ее голову. Гладит волосы…
– Анвар, зачем ты это делаешь, а? Скучно?– в очередной раз за вечер резко отстранилась.– Вот зачем вносить эту нелепую сумятицу, ну правда… Ты забыл наш разговор там, у отца дома, в саду? Ты сказал, что у нас нет ни малейшего шанса быть счастливыми… Что наш брак- это показуха для остальных… Твои слова, Анвар… Твои! Так зачем сейчас ты играешь со мной в эти игры?!
Она была теперь так взволнованна, так эмоционально говорила, так глубоко, порывисто дышала… Его сердце полоснуло шокирующее озарение, или он все же заблуждался… А вдруг, это только он был все это время слепцом, а вдруг она… испытывала к нему что- то… Может такое быть?
– Маду, я…– продрал горло, – Я хочу попробовать… Нет, даже не так… Нечего тут пробовать… Я и так знаю, что хочу… Тебя хочу… В свою жизнь… Полноценно… Хочу, чтобы ты у меня была… Вся… Мы ведь и так друг у друга есть… Живем тут вместе, рядом… Только протяни руку и бери…
Девушка резко вскакивает из- за стола, тут же хватает скатерть и скидывает все, что стояло на ней, с жутким грохотом на пол… Наверху заплакал ребенок. Еще бы, проснулся от такого шума… В ее глазах слезы и смятение… Ему больно, сильно больно… Потому, что больно ей… Странное чувство, новое, когда чувства и эмоции другого вдруг стали важнее своих…
– Протяни руку и бери, Диб?!– повторяет его слова эмоциональным шепотом,– нас нет друг у друга, Анвар… И никогда не было… Мы чужие люди, злым роком, потому что два гребанных неудачника, ненужных своим родным, оказавшиеся в этой житейской западне… Мне кажется, пришло время разорвать этот порочный круг… Прекратить этот фарс… Хватит… Довольно!
Мадлен
Ей, просто физически, нужно было, сейчас, вырваться из дома… Чтобы просто продохнуть, хотя бы немного восстановить самообладание… Потому что, то, что он делал, вводило ее в состояние паники и хаоса, полного, тотального хаоса… Она ведь, немного, смогла привести свою жизнь к общему знаменателю, смогла создать собственную зону комфорта, как- никак, даже во многих вещах находить свои радости, а теперь… Теперь, он пытался, снова, все разворошить, разбить с грохотом, словно слон в посудной лавке… Пытался сломать, то, что она, так тщательно и аккуратно, возводила и строила, все это время…
Маду была уверена, для него это была очередная игра, а она… Она только- только смогла, хотя бы немного, залечить душу… Нет- нет, до полного излечения было еще очень далеко, если вообще, этот путь, когда- либо, закончился бы финишной прямой, скорее, была достигнута ремиссия… Мадлен не стала продолжать этот выводящий из себя, манипуляционный с его стороны, разговор. Быстро выскочила из дома, в чем была- домашних спортивных штанах и футболке, хорошо, что его домогательства, хоть заставили напялить лифчик, а то бы, реально, сейчас, сверкала бы просвечивающими сосками через трикотаж. Быстро запрыгнула в автомобиль, понеслась вниз по такому знакомому серпантину. Обычно эта дорога ее успокаивала, но сегодня на душе царило такое смятение, что все вокруг не имело никакого значения, она вглядывалась не в красоту пейзажа, а глубоко себе в душу, отчаянно пытаясь защитить то, что так усердно там спрятала от Него… Неслась все ниже и ниже в направлении города, сама пока не знала, куда… Подальше… Лишь бы от него подальше… От призрачных надежд, которые Анвар, словно издеваясь, сулил, от себя самой и своих чувств… Этот дом, этот совместный быт, вот такой тихий и безмятежный, семейный выходной, да даже долбанное измерение его давления- от всего этого веяло таким простым, понятным и уютным счастьем… Их общим счастьем… А еще Его сын… Его точная копия… Она помнила то, как вынашивала его, помнила, как рожала в муках, испытывая после ни с чем несравнимое облегчение и счастье… И он был рядом… волновался в соседней палате, рассекал ее пространство, как лев в клетке… Маду помнила то, какими были его глаза, когда муж, впервые взял на руки Удея- полные замешательства, смятения и странного, заполняющего до краев, чувства нежности и ответственности, к которым им обоим еще только предстояло привыкнуть… Та сцена связала их, невидимыми нитями, навсегда… Отныне он был прописан в сценарии ее судьбы… Вот только, Анвар сам, изначально, выбрал второстепенную роль в этом сценарии…
Нельзя, нельзя поддаваться, нельзя верить и обманываться… Второй раз она уже не сможет собрать себя по осколкам, рассыплется в крошку, в пыль, разлетится на частицы на сильном ветру…
Сама не поняла, как вырулила к заливу. Бросила машину на паркинге, схватила, удачно завалявшийся на заднем сидении палантин, обмотав себя от вечно бесчинствующего здесь, у открытой воды, старого и прошаренного стамбульского ветра, купила лепешек на ходу у уличного торговца, пошла к «своему месту»… Маду хорошо помнила свое состояние, когда приходила сюда всю беременность… Слезы, боль, мысли о прошлом, настоящем и будущем. Надежда, замешанная на окситоцине, что все будет хорошо, проявляющаяся на душе, после очередного приступа удушающих рыданий, словно радуга, проглядывающая после дождя… Нет, ни у них с Анваром все будет хорошо, а у нее и малыша… Что она сможет, станет для него достойной мамой, что это, для нее главное, об этом она должна думать…
