От мысли о том, что они разойдутся, стало горько… Он сам не понял, как, оказывается, прикипел к их молодой семье… да, пускай все у них было шиворот- навыворот, но вот сам факт совместного проживания, организованный ею быт, уют и тепло дома, общие заботы о сыне- все это создавало в жизни Анвара нечто новое, целостное, чего никогда, в сущности, у него и не было… Ощущения домашнего очага… Своего очага… Не увейдатовского, у которого ему разрешали, время от времени, погреться под ревностно- пристальным взглядом Васеля, а своего…
В последнее время, он вел себя, как дурак… Новые эмоции пугали его, вводили в ступор и растерянность… И Анвар, словно недалекий малолетка, отказывающийся принять новые чувства, вместо того, чтобы пытаться найти точки контакта, жалил… Снова вернулась очевидная холодность, недосказанная напряженность, которые, казалось, ушли после рождения Удея… Тогда, когда любовь к сыну объединила их и сделала чем- то сродни друзьям… А теперь. он снова, намеренно, отдалял себя от жены, специально мог сказать гадость, подколку, остро посмотреть… Это была его слабость, позорная, за которую он себя презирал… И отчаянно хотел все исправить, вот только, с чего начать… Не помешал бы совет Фахда… Но… Не хотелось с ним обсуждать, совсем уж, личное… К тому же, они давно не виделись и пока не собирались.. Фахд был занят своей политической повесткой, Анвар- развитием бизнеса в Турции…
Сегодня у Маду выходной… Он знал ее расписание не потому, что следил, потому, что так они организовывали времяпрепровождение с сыном, согласовывали графики так, чтобы постоянно кто- то из родителей с ним был, не только няня.... По идее, Анвара с самого утра ждали на работе, сегодня Мадлен должна была оставаться дома одна… А он вдруг решил плюнуть на эту договоренность и тоже никуда не ехать. Когда встал и вальяжно спустился в гостиную, в домашних трениках и футболке, жена немало удивилась…
– Ты дома? Все нормально? – Спросила искренне. На лице Мадлен пробежало сразу море эмоций, самых противоречивых… Он в который раз внимательно вглядывался в нее и пытался понять, осталась ли там хоть какая- то надежда, для него… Можно ли было все исправить?
– Не здоровится. Голова вчера весь день разваливалась. Давление… Решил отлежаться, если ты не против…
– Как я могу быть против? – Сказала обеспокоенно, – А как сейчас с давлением?
Пожал плечами. Конечно, не было никакого давления. Анвар был здоровым от рождения, как бык. Даже, таблетку от головы ни раз не выпил, за всю жизнь. Зачем тогда он придумал этот нелепый бред? Почему не мог сказать прямо, что хотел остаться… с ней… дома…
Говорить откровенно, признаваться было все сложнее… Может быть потому, что впервые Анвар робел перед женщиной… Впервые чувствовал себя идиотом… А он чувствовал- слишком много гадостей он Маду наговорил, чтобы вот так вот, сейчас, взять и исправить все, одним признанием… Да и в чем признаться? «Мадлен, извини, я тут долго думал о том, что было между нами, вспоминал нашу ночь в Пальмире, и… понял, что это был лучший секс в моей жизни» … Сам себе засмеялся… Звучит убого… Он убогий… Снова ощущение… ему шесть лет, и он не знает, как себя вести с новоявленными родственниками, обрушившими на него, тяжесть многомиллионного богатства семейки Дибов… Неуверенность, взращиваемая матерью годами, заполняла изнутри. Он ругался на себя, но продолжал робеть…
Возвращаясь в тысячный раз к мыслям о том, что было между ними в пустыне, он снова и снова понимал, что хотел бы повторения… Помнил ощущения, когда был в ней… Раньше ему казалось, что это от наркоты было так хорошо, от того, что представлял на ее месте другую, но… Эта самая другая ведь была потом у него… И с ней мужчине не было так хорошо… Анвар помнил секс с Амаль… Красивая, молодая, невинная, узкая… Все, что он мог озвучить сам себе… Его не трясло от их ночи, по телу не лилась патока пережитого кайфа, он не дрожал в нестерпимом ожидании повторения… Анвар помнил взгляд Фахда на ней, в день их свадьбы, и мысленно благодарил Аллаха, что все сложилось так, как нужно, потому что друг, как раз, сходил по Амаль с ума.. Это было видно невооруженным глазом… А он… Он пребывал в каком- то анабиозе, не в состоянии понять, что же все- таки произошло…
А потом Мадлен призналась… Не специально, случайно, в сердцах. Не было никакой химии, не было никаких экстази… Алкоголь точно был, это он помнил, но Анвар давно научился пить так, чтобы это не влияло ни на его память, ни на его вменяемость… Значит, все эмоции с ней оказались реальными, значит, это их тела так друг другу подходили… Невольно, Анвар все больше зависал на Мадлен, чувствуя свой возрастающий, мужской интерес, переходящий в голод по ней… А потом эта татуировка, открывшаяся из- под накидки взору от очередного дуновения ветра, в день семейного обеда у них дома … Лучше бы чертовка не пыталась прятать тату за парео, не поправляла суетливо- стеснительно темную ткань, всякий раз, как бедро оголялось… Это было так эротично, от природы, естественно, что хотелось подойти и разорвать на ней долбанную ткань… А потом долго, медленно изучать витиеватый узор, ветками уходящий в места на ее теле, мысли о которых, заставляли его член болезненно пульсировать…
А еще мужчину сильно возбуждал в жене тот факт, что она была матерью его ребенка… Удей так походил на Анвара… И всякий раз, когда она зацеловывала сына, шепча, как сильно любит, сердце невольно сжималось… И почему- то не только сердце… Внутри, в каких- то далеких пещерах его сознания как первобытного самца раздавался победоносный клич собственника… Она выносила его ребенка, родила… Его продолжение… Наверное, это долбанные гормоны так играли… Как иначе было это объяснить?
Мадлен прикусила губу, слегка нахмурившись. Думала. Отошла из комнаты, через минуту, вернувшись с тонометром в руках.
– Давай свою руку.– Деловито проговорила.
Мужчина бы никогда не позволил мерить себе давление, как старику, но мысль о том, что это будет делать жена, трогать его своими тонкими пальчиками, отозвалась прострелом в члене…
Умело обмотала манжету вокруг его мускулистого предплечья, нажала кнопку. Внимательно следила за табло… Невольно скользнула глазом по его паху, пока ждала результата, тут же резко отвела глаза.
– Смущаешься? – Усмехнулся, увидев ее реакцию.
– Молчи, Анвар. Когда измеряют давление, говорить нельзя…– попыталась уйти от неловкого момента.
Промолчал. Но смотреть не переставал. Любовался яркими, даже без косметики, словно тщательно нарисованными творцом, чертами лица.
– Все нормально у тебя с давлением. В Космос лететь можно…
Сняла, не глядя, манжету с его руки, собираясь было встать, но Анвар притянул ее обратно, обхватив за талию, развернул к себе спиной, на лету, сжал голую грудь под свободной футболкой…
– Ошибается твой прибор… Как только увидел твои торчащие соски, через ткань футболки, давление сразу взлетело, до предела… Специально так ходишь? Соблазняешь меня? – Горячо зашептал в ухо, не в силах сдержаться от запаха и теплоты ее тела так рядом.
– Анвар, ты в своем уме? Я вообще- то была не в курсе, что ты дома… Сегодня мой выходной. И да, я люблю ходить дома так, как хочу, когда одна, чтобы ничего не стесняло. Пусти меня, я схожу и оденусь.
