class="p1">Вместо ответа странник подал в руку ударный заряд, заставив её загудеть и заискриться. Резко побледнев, женщина начала расстёгивать бюстгальтер.
— Кабрио, ты ведь делаешь это только для того, чтобы убедиться, что она не представляет угрозы? — спросила Лорена с недобрыми нотками. — Здесь точно нет никаких скрытых мотивов?
— Представь себе, нет, — ответил странник.
Хотя не мог не признать, что зрелище обнажённого тела созерцательницы и правда притягательное. Как оказалось, волосокрада она задействовала не только на ногах и подмышках.
Камилла выпрямилась и снова расставила руки, всем своим видом выражая презрение к происходящему.
— Повернись спиной, — велел Кабрио.
Женщина подчинилась.
— Теперь обратно.
Камилла повернулась лицом.
— Ну, теперь-то убедился? Или, может, ещё куда-нибудь мне заглянешь?
— Едва ли Хорр смог бы имплантировать тебе внутренние органы, не повредив внешний кожный покров. Одевайся.
Исцеляющая магия Арксеона залечивала раны, но вот шрамы после неё оставались. Кабрио сам уже был весь покрыт рубцами. Так что если бы некромант и правда разрезал эту тётку, у него не получилось бы скрыть следы, просто исцелив её на алтаре.
Дождавшись, когда глазастая оденется, Кабрио сказал:
— Ну а теперь рассказывай нам всё, что знаешь об этом Тёмном альянсе.
— Наконец-то, — проворчала Камилла. — Я уж думала, не дождусь. Что хочешь узнать в первую очередь?
— Для начала: как ты вообще оказалась в Ноктюрне? Ты упоминала, что работала на Хорра по принуждению. И, возможно, даже не врала при этом.
Камилла помрачнела пуще прежнего. Кажется, этот вопрос вызвал не самые приятные воспоминания.
— Я состояла в одном из отрядов странников. Не самом сильном. Мы отставали от других отрядов, и доступ на новые ярусы всякий раз открывал кто-то другой. Нас было четверо: я, воин, огневик и отравитель. И вот однажды мы повстречали отряд, возглавляемый типом в маске…
Разговор вышел короткий. Хорр спросил, какие у незнакомцев классы. А чтобы всё было честно, рассказал о своём и продемонстрировал его. Двое его подчинённых сделали то же самое. Никто из отряда Камиллы не заметил подвоха, и лидер согласился на обмен информацией.
Но едва они закончили демонстрацию, Хорр тут же отдал приказ атаковать. Их было трое против четверых, но численный перевес не помог: союзники Камиллы были разбиты в считанные секунды. Слишком велика оказалась разница в силе.
Всех троих убили, а созерцательница выжила лишь потому, что не принимала участия в схватке и выглядела безобидной.
В тот день она узнала, что в Арксеоне есть сранник, способный пришивать себе куски чужих тел и таким образом получать новые способности.
На тот момент Хорр обладал классом воина и одним пустым «слотом», который собирался заполнить одним из повергнутых странников.
Огонь его не интересовал, поэтому выбор стоял между отравителем и созерцателем. Обрести всевидящие глаза или возможность отравлять врагов?
В итоге Хорр выбрал второе. Ему уже доводилось сталкиваться с отравителями, и он знал, насколько это противная магия, и как она может перевернуть исход любого поединка.
Что же до Камиллы: увидев, как она трясётся от ужаса, некромант решил, что её даже не обязательно превращать в зомби, а можно принудить к сотрудничеству силой.
Так созерцательница примкнула к отряду злодеев, который позже стал гильдией «Ноктюрн», первой в Тёмном альянсе.
— На самом деле все понимали, что жить мне осталось ровно до того момента, как у Хорра появится свободный слот под созерцателя, — сказала женщина в завершение. — И я тоже понимала, что моя смерть — вопрос времени. Но поделать ничего не могла. Мне ведь даже бежать было некуда. Кругом монстры, а у меня небоевой класс.
— Тебя послушать, так ты прямо невинная овечка, — сказал Кабрио.
— Представь себе, так оно и есть. Знала бы я, что так всё обернётся, ни за что бы не высунулась за пределы первого яруса. И остальной отряд бы не отпустила. Примкнули бы к какой-нибудь мирной общине, и жили бы там спокойно. Быть может, оказались бы среди тех, кого ты переселил на шестой ярус, — добавила она с грустной усмешкой.
— Теперь Тёмный альянс. Рассказывай всё, что о нём знаешь.
На самом деле знала Камилла не так уж много. Хорр принуждал её к сотрудничеству и понимал, что она ненадёжный союзник, поэтому сильно ограничил её доступ к информации.
Например, через настройки гильдии он ограничил полномочия женщины так, что она не могла увидеть ни список согильдийцев, ни их позиции на карте.
— И я должен в это поверить? — спросил Кабрио. — Хотя проверить твои слова я всё равно никак не смогу, так что продолжай.
— Почему же, ещё как сможешь, — ответила Камилла.
— Каким бы образом?
— Вот таким, — сказала она, показав пальцем на свои глаза. — У меня есть способность, позволяющая мне делиться зрением с другими людьми, чтобы они могли видеть мир моими глазами. Именно так мы следили за бойней на шестом ярусе, находясь на утёсе почти в километре от деревни.
— Это ведь не уничтожит наши глаза? — на всякий случай уточнил Кабрио.
— Если уничтожит, то сразу вслед за этим вы уничтожите меня. Правда ведь?
— Правда-то правда, только вот ценой своей жизни ты оставишь без глаз меня или одного из моих союзников.
— Кабрио, тебе ещё не надоело? — проворчала Лорена.
— Ладно, попробуем, — сказал странник и повернулся к союзникам. — Если она и правда что-то сделает с моими глазами, убивайте её медленно. Скажем, пусть Гримм сожжёт её заживо на медленном огне. Раз уж преодолел свой пацифизм.
— Ты опасаешься моей магии, но мне одной кажется, что самый страшный человек здесь — это ты? — пробормотала Камилла, приводя свою магию в действие.
Кабрио почувствовал, как что-то коснулось его глаз.
— Не сопротивляйся, — велела созерцательница.
Он расслабился, и вскоре картинка перед глазами изменилась. Кабрио видел всё те же обломки замка и разместившийся в них отряд. И себя тоже, потому что теперь он смотрел на всё с другого ракурса. С того места, где сидела Камилла.
— А особыми режимами своего зрения ты тоже можешь поделиться? — спросил он.
— Конечно. Только расход маны становится выше.
С этими словами Камилла сменила режим, и все стены и прочие уцелевшие постройки стали прозрачными, позволяя просматривать территорию замка насквозь.
А потом у Кабрио закружилась голова. Потому что созерцательница снова переключила режим, и теперь её глаза видели во всех направлениях,
