Ознакомительная версия. Доступно 10 страниц из 48
делу!
— Давай к делу сначала. — Барон жестом пригласил молодого человека присесть. Он, как и все цыгане, был немногословен. «Лев молчит — собака лает», — не раз говаривал Червонец.
— Баро, ты слышал о такой журналистке — Светлане Каретной?
— Да, слышал, она была у нас в таборе — репортаж делала.
— О чем?
— Интересовалась, почему у нас наркотиками не торгуют, а в соседнем таборе — торгуют. Хорошо про нас написала, нам потом гуманитарную помощь привезли.
— Умерла она.
— Царствия небесного, что случилось?
— Вот расследуем.
Червонец выпустил изо рта колечко ароматного дыма. Он бережно переложил телевизионный пульт в нагрудный карман клетчатой рубахи.
— Дорогой, ты следователем стал?
— Нет, помогаю научному руководителю, а он консультирует официальное следствие.
— А почему к нам приехал, неужели думаешь, цыгане причастны?
— Тебе знакома фамилия Бурекони? — Максим произнес по слогам. — Как думаешь, цыганская фамилия?
— Похоже на то, есть у нас род — Бурикони — звучит одинаково.
— Как считаешь, сама Светлана могла быть цыганкой?
— Каретная? Нет, брат, какая она цыганка…
— А ее наследница по завещанию — Бурекони Снежана Лольевна.
— Если Лольевна, то точно цыганка, имя есть у нас такое — Лоло.
— Как считаешь, зачем она могла завещать все цыганке? И как ее найти?
— Всякое может быть, не могу сказать. Зачем слепого про солнце спрашивать? — вывернулся барон.
По комнате бесшумно сновали молодые цыганки, сноровисто накрывавшие обеденный стол: тарелки в цветочек с многочисленными закусками, холодным мясом и запеченными голубцами в качестве главного блюда, огромный каравай душистого хлеба и жарко пыхтящий на углях самовар.
— А обмануть Каретную не могли? Ну или загипнотизировать?
Червонец искренне возмутился:
— Да какой гипноз, ты столько лет в таборе, был хоть раз под гипнозом? Да твоя Каретная кого хочешь сама загипнотизирует. А тут пришла цыганка и нагадала себе квартиру в наследство? Не бывает такого уже. Гадалок у нас не осталось, вымерло ремесло.
— Скажи, Червонец, а можно по цыганской почте про наследницу спросить?
— Все-то ты знаешь, даже про нашу почту! Хочешь, чтобы я тебе нашел эту Снежану? Найти-то я найду, а ты возьмешь и посадишь бабу? Как на меня тогда сородичи будут смотреть? У цыгана, знаешь, везде родня найдется.
— Садить ее не за что, она ничего противозаконного не совершила, просто поинтересоваться. А там уж как дело пойдет.
— Дело твое так пойдет, что цыган всегда крайними назначат, это я лучше тебя знаю. Прости, парень, помогать тебе здесь не буду.
От барона Максим вышел затемно: сытый, навеселе и никем не обворованный. «Зачем я ходил к Червонцу?» — думал он, спотыкаясь в потемках. Ах да, Бурекони — все же цыганская фамилия, но что это даст шефу?
Майор Дымов пребывал в отвратительном расположении духа. Он рассылал во все концы запросы на Снежану Лольевну Бурекони, но все мимо. Наследница Каретной будто сквозь землю провалилась. С тем же результатом ее разыскивала нотариус Йоффе. Знавшая все ходы и выходы, Белла Аркадьевна расписалась в собственном бессилии, в чем откровенно призналась старшему следователю.
— Безобразие какое! Это впервые в моей многолетней и беспорочной практике, дорогой майор. И надо же такому случиться, завещателем выступил человек, которого я знала лично. Я о Светочке, понимаете? И с матушкой ее тоже была знакома. Я вам говорила, помните?
Дымов устало отвечал, что все понимает и помнит, но куда подевалась наследница Бурекони, врубиться не может.
— В полицейской картотеке она не числится, по другим базам тоже не проходит. Чертовщина какая-то!
Белла Аркадьевна хотела посоветовать старшему следователю сходить в церковь, но не решилась. Она сочувствовала майору, решив про себя, что он «хороший мальчик».
Дымов порывался позвонить Хабарову, но ему было неловко. Профессор и так обскакал его с завещанием. Подумает, что он совсем беспомощный. Обхватив в отчаянии голову, майор погрузился в тяжелые раздумья, из которых его вывел звонок Кирилла Борисовича.
Поразительно, но Хабаров заговорил с ним каким-то извинительным тоном. С чего бы это? Попросил о встрече, желательно на нейтральной территории.
— Очень не хотелось бы в вашем детском саду с его лисичками да репками. Не располагает к задушевной беседе.
— Давайте в торговом центре «Палладин», там на третьем этаже есть симпатичная кофейня. Идет? — Майор предложил послеобеденное время. — Посетителей в этот час мало, никто не помешает.
Хотя Дымов подошел за десять минут до назначенного времени, профессор уже поджидал его. Перед ним на столике лежал рулон ватмана и небольшая книжица кирпичного цвета.
— Попробую угадать, Кирилл Борисович. Вы идете с занятий с учебными пособиями?
— Нет, Вячеслав Владимирович, я прямиком из дома.
— Тогда это вещдоки по делу Каретной? — предположил майор.
Профессор кивнул на книжку с вложенным в нее листком бумаги. Глубоко вздохнув, он признался:
— Отчасти… Я, уважаемый Вячеслав Владимирович, виноват перед вами.
Далее последовал рассказ о том, как более месяца назад Хабаров заполучил ежедневник Каретной.
— Только прошу вас, не выясняйте подробности, — сбивчиво говорил он, опуская глаза в пол.
— Вы кого-то выгораживаете, Кирилл Борисович? Кажется, я догадываюсь. Своего помощника?
Вместо ответа, профессор припал к чашке кофе.
— Нам удалось незаметно вернуть ежедневник во время повторной встречи с Рассказовым, — продолжил КэБ. — Тогда же мы забрали этот «Справочник» с календарным листком внутри. Не думайте о нас плохо. Его мы взяли с ведома редактора. Видите буквы «КДЛ» и далее три слова: «Марина», «Что дальше?». Относительно Марины я, кажется, выяснил. Это знакомая Каретной по агентству. Та еще девица… Мотив расправиться с Каретной у нее был, но думаю, что воплощать его она не стала бы. Это Белоглазова растрезвонила о моем участии в расследовании. Помните заметку в «Вечерке» о камском Шерлоке Холмсе?
Дымов кивнул.
— Ничего не могу сказать по поводу «Что дальше?» — Хабаров ухмыльнулся. — Откровенно говоря, я задаю себе этот вопрос каждый день, — имею в виду наше следствие, — но ответа на него не знаю. Поэтому ума не приложу, что имела в виду Каретная в этой записке.
— Хорошо, что она не задавалась вопросами «Что делать?» и «Кто виноват?». — Дымов снова блеснул литературной эрудицией.
— На последний вопрос предстоит ответить нам обоим. Теперь об аббревиатуре «КДЛ». Точно такая же многократно повторяется в блокноте ежедневных записей Каретной. Их содержание отражено в этой схеме. — Профессор развернул лист ватмана.
— Да, Кирилл Борисович, не ожидал от вас такого, — шутливо распекал его Дымов. — Стащить ежедневник и помалкивать целый месяц. Видите, и вас не миновала профессиональная деформация.
Хабаров снова потупился.
— Возможно… И на старуху бывает проруха. — Видя, что Дымов не сердится, он успокоился. — Предлагаю лучше разобрать содержание записей.
В течение получаса они водили пальцами по разноцветным
Ознакомительная версия. Доступно 10 страниц из 48
