ей… Про фиктивный брак и твою благородную помощь. И только посмей расстроить мою дочь…
– А то что? – взрываюсь я.
– Не разговаривай так со мной, мальчик. – Шипит Щеглов и поднимается с места. Прижимает портфель к груди, как некую ценность. – Не то завтра комиссия примет документы других усыновителей – богатых и уважаемых людей! А твою Ладу больше на порог детдома не пустят! Тебе это надо?
– Нет, не надо, Игорь Иванович, – сдавленно отвечаю я. "С-сука… Мерзкая подлая сука!"
– Я рад, что мы пришли к пониманию. Ариша очень тебя любит и… Приедет к тебе утром. Ты уж постарайся все ей доходчиво объяснить.
Щеглов уходит, оставляя после себя ощутимую гадость – она вытравливает из кабинета воздух, как болотная слизь. Почему Щеглов так держится за меня? Он должен отцу деньги или втравил его в какую-то авантюру? Ну не верю я в неземную любовь ко мне Арины…
– Серый, подгребай в клуб, – звоню своей «палочке-выручалочке». – Есть разговор.
Глава 23
Рус.
Мы не придумали с Дунаем ничего лучшего, чем напиться. Гадали, как вывести Щеглова на чистую воду, но в голову лезли ужасные мысли преступного характера. Серега предлагал организовать «случайное» падение кирпича с крыши или ДТП с участием Германа, похищение Арины страстным кавказцем и скоропалительную свадьбу с соблюдением необходимых восточных ритуалов. Я отметал его идеи-фикс на корню и подливал коньяк в бокалы. К девяти вечера нас по домам развез верный Гера…
Разлепляю глаза от настойчивой трели будильника. Солнечные лучи скользят по стенам, любопытно осматривая мое жилище. С появлением Лады оно стало чище и уютнее. Сегодня они придут ко мне обе – Арина и Лада. Наспех принимаю душ и жадно пью минералку из холодильника. Бросаю взгляд на часы. Вставляю капсулу в кофемашину и жму на кнопку, прогоняя подозрительную тишину – сейчас она ощущается, как затишье перед бурей.
Арина заявляется через минуту. Я лишь успеваю одеться и выпить глоток обжигающего напитка.
– Привет, Русенька. Ты один? – Арина брезгливо осматривается, выискивая взглядом Ладу. Сбрасывает розовые босоножки на высоких шпильках и небрежно водружает элегантную серебристую сумку на пуф. – Хорошо, что этой брачной аферистки сейчас нет. – Томно протягивает она. – Угостишь кофе?
– Бери мой. Арина, послушай… – выставляю чашку вперёд, отгораживаясь от настойчивых касаний Арины.
– Да мне папуля вчера попытался все объяснить, – вздыхает она, приближаясь ко мне вплотную. Ее ладонь ползёт по моей груди, животу, ниже… Цепкие пальчики накрывают пах и медленно сжимаются. – Они с мамой сделают всё, чтобы ЭТО скорее закончилось. Не хочу, чтобы нашей зарождающейся симпатии кто-то мешал.
– Да, Арин. Это всего лишь фиктивный брак. Фальшивка, фикция, бессмысленный штамп в паспорте… Мне очень хочется помочь этой девушке поскорее воссоединиться с сыном. Это ничего не поменяет…
В коридоре слышится возня. Лада застаёт нас именно в тот момент, когда я говорю Арине всю эту чушь. А та, в свою очередь, прощупывает твердость моих мышц с усердием, присущим врачу или массажисту.
– Здрасьте! Руслан Анатольевич, Арина Игоревна! – нарочито весело произносит Ладка. Улыбается, однако, глаз улыбка не касается… – Я сейчас завтрак приготовлю! Только халатик накину, подождите.
Арина нехотя отлипает от меня, а Лада скрывается в комнате. Шуршит пакетами, а через минуту предстаёт перед нами в голубом ситцевом халате с оранжевыми цветами. Арина брезгливо поджимает губки, глядя на домашнюю простоту Лады – отсутствие косметики и густые косы до бёдер.
– Пока, Русик. – Фыркает она, напоследок поцарапав мою щеку длинным как пика ноготком. – Жду скорейшего решения твоей… проблемы.
– А как же завтрак? – разводит руками Лада. – Я сейчас сырнички по быстренькому сварганю.
Понимаю, что ее бестактность и простота – напускные. Она провоцирует Арину на ещё большую неприязнь, а, возможно, скандал. При этом держится, как вышколенный в армии солдат. Железная выдержка и чопорное самообладание Лады ощущаются на расстоянии, заставляя сгорать от стыда.
– Арине Игоревне надо спешить на работу. А сырнички попробую я.
Подхватываю Арину за локоть и веду в коридор. Протягиваю сумку, терпеливо ожидая, пока она застегнёт ремешки босоножек.
– Пока, милый, – громко взвизгивает она и смачно целует меня в щеку. – Жалко, что мы не можем остаться наедине.
– И мне. – Энергично киваю, мечтая поскорее от неё отделаться.
Дверь закрывается, возвращая способность дышать. Ладка беззаботно шуршит на кухне, гремит дверками шкафов и посудой. Вынимает из холодильника пачку творога, яйца, достаёт муку и сахар… Смешивает продукты в миске, собираясь приготовить чёртовы сырники!
– Лада… – подхожу к ней бесшумно и накрываю ладонями плечи.
– Завтрак будет готов через десять минут. – С щепоткой стали в голосе отвечает она. Сбрасывает мои руки с плеч и продолжает монотонно мешать тесто.
– Плевать мне на завтрак. Лада, послушай… – разворачиваю девчонку к себе и впиваюсь взглядом – длинные русые косы, пунцовые щёки, синие, сверкающие презрением глаза… Меня бьет под дых словно хлыстом. Не помню, чтобы я когда-то чувствовал себя таким мерзавцем. И такого стыда давно не испытывал…
Слова рассыпаются в горле, как стекло. Что я сейчас ей скажу? Она все видела своими глазами. Да и слышала тоже… Гад и циник – вот кто я для неё.
– Я хочу кое-что другое… Вместо завтрака. – Смиряясь с неприглядной ролью, хрипло произношу я. Глажу нежные розовые щёки, девичий лоб, шею, спускаюсь к выглядывающим из халата ключицам.
– Я думала… Я… Разве договор в силе? Вернее, его второй пункт. – Краснеет Лада ещё больше и вымученно вздыхает.
– Ты по-прежнему должна мне миллион, Лада Аракчеева. И будешь терпеливо исполнять все пункты договора. – Припадаю губами к ямке на шее.
– Не миллион, Руслан Анатольевич. Я уже немного отработала… натурой. И не только. – Горько улыбается она.
– Ладно, не миллион. Девятьсот пятьдесят.
Не понимаю, что со мной происходит… Уровень цинизма зашкаливает, повисает в воздухе, как мерзкая липкая слизь. Впору остановиться и отпустить девчонку… Извиниться, постараться все объяснить, сгладить ее колючую ненависть… Но вместо этого я подхватываю Ладу на руки и несу в спальню…
Глава 24
Рус.
Ладка расслабляется в моих руках. Принимает свою участь безропотно, как маленькая воительница. Подхожу к кровати и спускаю мелкую с рук. Дергаю пуговицы халатика. На удивление, они выдерживают мой напор, оставаясь на месте.
– Лучше расстегнуть, Руслан Анатольевич. – Шепчет она. – Я сама пришивала. И халат шила тоже сама.
Она смотрит на меня, как на идиота. Или маньяка, у которого от предвкушения дрожат руки и валит из ноздрей дым. А я и есть такой… Превращаюсь рядом с ней в пещерного человека.
