Я изменилась после путешествий по Бору. Мама Полине и мне оплатила психолога. Ребёнку помощь оказалась не нужна, Полина умничка. Она сказала так, как я ей однажды велела. «Мы с Ладой заблудились в лесу, жили в старой избушке и мне снились собачки и большие страшные паучки». Моя радость!
Я вообще старалась не говорить ничего. Дом какой-то… Как вышла из тайги, не поняла.
Мне не снились сны. Я даже пыталась заглянуть в себя, найти то зеркало, в котором отражалась моя волчица, но всё тщетно. И через месяц после своего ужасного путешествия, я успокоилась и влилась в обычную человеческую жизнь. Так бы и подумала, что всё случившееся с Полиной и мной полный бред, но было несколько «но». Сестрёнка иногда вспоминала дядю, и я была помечена.
Выбралась из кровати лохматая в помятой ночной сорочке. Полина уже в зимнем комбинезоне подбежала, чтобы поцеловать меня. Хорошенькая куколка с карими глазками-бусинками. Моя девочка любимая.
— Ты пахнешь мятой, — сказала она мне, когда я присела, чтобы поцеловать её.
Я пахла мятой. Сама чувствовала. Заменила пасту, не жевала жвачки. А запах исходил от кожи. Лёгкий, еле уловимый. Мама думала, что я гелем каким моюсь или крем у меня такой. Но это был мой личный запах.
Мама грозно смотрела на меня, застёгивая соболиную шубу, такую ей больше не купить, так что берегла как зеницу ока.
— Евгению сама позвоню, а ты настраивайся на богатого жениха. Ради нас, Лада. Вытаскивай, мне уже не потянуть.
— Мам, но живём же хорошо, — вздохнула я, выпуская из рук Полинку.
— Хреново живём, доченька! Даже на море ребёнка отправить не сможем.
— В пятизвёздочный отель на остров в Тихом океане точно, но можно же научиться жить по средствам.
— Слышать не хочу! Чтобы ответила Жене!
Она дёрнула Полю за руку и ушла из квартиры.
Пасть открыта на блага цивилизации, и закрывать не охота после такой шикарной жизни, которая канула в Лету. Экономила мамаша на салонах красоты, отвернулись от неё «подруги» от. А я своих знакомых даже не вспоминала. Моя жизнь теперь на работе, там так весело, что я даже не думаю об офисе.
Вошла в ванную комнату. Ремонт у деда с бабушкой средненький, мы помогали им всегда. Чисто, без наворотов. Плитка голубая, унитаз голубой, раковина голубая, ванна голубая и белая стиральная машина. Я стянула свою сорочку и трусики. Посмотрела на себя в зеркало. Волосы вились тёмными локонами, кожа белоснежная, глаза большие карие поблёскивали. Грудь торчком стояла на правой чёрно-алая наколка. Точнее это волчья метка, но выглядела, как настоящая татуха. Несколько замысловатых узоров в круге.
Что мне всё это несёт, я не знала. Уже была на пороге, чтобы плюнуть на прошлое и действительно позаботиться о будущем своей сестры и матери. Ещё дед в придачу. А я одна кормилица. И хотя мама ещё что-то пыталась сообразить со своим магазином, ей постоянно угрожали бывшие «друзья» отца и просили вернуть деньги. За Полину страшно, я понимала.
Я вступила в ванну, закрыла шторку и включила душ. Мокла под тёплой водой. Каждое утро наваливалось дикое возбуждение. Я хотела секса. Точнее сказать я хотела мужчину. И чтобы не просто вошёл. Но ласкал, мял, покусывал. Очень хотела почувствовать тонкий древесный запах, так пах Уар. Я скучала по нему. Запрещала себе думать об этом, но поток мыслей не контролировался.
— Я всегда буду помнить тебя, — я провела между ног рукой.
Кто ещё не видел, заглядывайте в мои рассказы. Короткая история «Девушка и волк».
Волосы уложила в причёску, нанесла макияж. Брючный строгий костюм чёрного цвета с белой блузкой. Я хоть и работаю в клубе, соблюдаю дресс-код деловой женщины. И только брюки, на мою работу лучше не ходить в юбке. И хотя Илья Родионович уже перестал руки распускать всё равно вёл себя, как быдло. Не провоцировала ни начальника, ни охрану. А вот с клиентами всегда сложно.
Дедушка достал старую помятую коробку с пластиковой ёлкой и игрушки.
— Клуб ночной, чего так рано? — спросил он.
Сдал мой старик после смерти жены. Весь в морщинах, седой и почти не ел. Худой, обвислый. Его только Полина радовала.
— Наряжать зал будем, нужно проверить и подготовить всё, сегодня вечеринка заказана, — ответила я, застёгивая пуговицы на пиджаке. — Вернусь в обед, потом вечером опять на работу.
— У всех людей уже всё наряжено, — бурчал дед, раскладывая коробки на диване.
— У нас тоже было наряжено, вчера ёлку повалили и спалили, — усмехнулась я. — Новую устанавливать будем.
На самом деле работа была настолько весёлой, что я её даже любила.
— Вот, старые какие игрушки. Бабушка на твой день рождения купила, — дед достал яркие, разноцветные шишки на бусах. — Полечку с садика заберу и будем ёлочку наряжать.
Я улыбнулась и прошла на кухню. Дед с садика сестрёнку забирал, занимался ребёнком.
Остатки былой роскоши – кофемашина. Я бы могла у нас в баре кофе попить, но такой кофе, как у деда, в ночном клубе делали только для дорогих клиентов, Илья Родионович следил, чтобы я не налегала. К тому же в клубе точно нет домашних «язычков». Это дедушка нас баловал.
С чашкой кофе и сладостью в руках я встала у окна. Двор заснеженный, весь белоснежный. Небо хмурилось, его почти не было видно. На улице морозец и крупными хлопьями падал снег. Сквозь пелену мелькали красивые гирлянды, что украшали двор и улицу. Настроение праздничное и какое-то детское предвкушение чего-то чудесного. Всё изменится. Хотя меня вполне устраивала моя новая жизнь. Немного одиноко, но это можно компенсировать бешеной работой.
— Лада, — дед сел за стол. — Спросить всё хотел.
— Спрашивай, — улыбнулась я, высматривая внизу машины. Моей не было, на ней мама ездила. А я пешком ходила. Недалеко, пару кварталов, для меня почти ничто даже на каблуках.
— Полюшка всё про оборотней рассказывала.
"Язычок" застрял у меня в горле, я быстро кофе допила.
— И? — покосилась на деда.
Он посмотрел на меня печальными карими глазами.
— Я ж видел их, когда молодой был. Звали здорового бородатого охотника Ливий Кветень.
