ему восемнадцать. Естественно, он бросил меня через неделю, а я убивалась так, что чуть не вскрыла себе вены. Об этом знают только отец и брат.
И вот сейчас, глядя на Женю, я понимала, что хочу его. По-настоящему. Не для того, чтобы удержать рядом, а чтобы насладиться им. «Если хочешь — возьми» — так говорит Ната, и сейчас я намерена воспользоваться её советом.
Сократила расстояние между нами, стыдливо не поднимая глаза, но нахально разглядывая его тело. Моя ладонь легла на его горячую грудь, где так сильно и ощутимо колотилось сердце. Я чувствовала его. Закусила губу и скользнула обеими руками по его шее, обнимая и поднимаясь на носочка к его губам.
— Ты ведь уверенна? — шёпотом спросил Женя, взяв в руки моё лицо, нежно поглаживая большими пальцами щёки.
— На все сто. — выдохнула и прижалась к его губам.
Всего секунду он целовал меня нежно, а потом его руки опустились вниз, подхватили под бёдра и подняли вверх, заставляя обхватить его талию ими. Поцелуй углубился, стал напористей и жёстче. Это именно то, чего я хотела: его настоящего.
Женя чертыхнулся и прижал меня к стене коридора. Юбка собралась складками на талии, а блузка уже валялась на полу. Я не успела сделать вдох, как его губы снова обрушивались на меня, кусая до сладкой боли. Тесно прижав меня к стене его руки хозяйничали на моём теле: лифчик упал к блузке, и мне не было стыдно. Мне было хорошо рядом с ним.
— Это будет быстро, ладно? — выдохнул Женя в мои губы и я активно закивала.
Он улыбнулся и хрипло рассмеялся, но потом зашипел сквозь зубы, когда я прикусила жилку на его шее. Больше ему было не до смеха. Его руки забральный под юбку и дёрнули ткань моего нижнего белья. Вскрикнула от лёгкой боли, когда ткань впилась в мою кожу, а потом разорвалась по шву.
Что этот парень имеет против трусов?!
Женя резко впивается в мои губы и также резко входит в меня. Вскрик боли не смогла удержать, и он замер внутри меня. Я дышала часто и поверхностно. Это было так слишком, чувствовать себя почти что одним целым с ним. Запрокинула голову назад, судорожно выдыхая. Губы Жени скользнули по шее, оставляя влажные следы.
Двинулась бёдрами ему навстречу и Женя задвигался внутри меня, постепенно наращивая темп. Пальцы впивались в его плечи, оставляя красные борозды. Волны удовольствия обрушивались на меня, вырывая сладкие стоны раз за разом. Перед глазами всё плыло от тягучего чувства внутри. Казалось, ещё немного и я умру маленькой смертью.
Последняя волна, словно цунами, накрыла меня с головой, заставляя хрипло закричать и обмякнуть в руках Жени. Уронила голову на его плечо, хватая ртом воздух. В голове белая пелена, на которой не появилось ни одной мысли. Такое чувство, что я попала в рай.
Шумное и хриплое дыхание коснулась моего уха, а после он прошептал:
— Ты идеальна, детка.
Покраснела от удовольствия, но ответить не смогла. Я слишком желе, чтобы делать вещи подвластные человеку. К примеру, думать и, тем более, говорить.
Женя оторвал меня от стены и, подхватив под бёдра, понёс в свою комнату. Ох, чую, что это не конец. Остаётся надеяться, что моё чутье меня не подводит.
Не знаю сколько времени прошло, но мы усталые и довольные лежали на диване. Женя медленно перебирал мои спутанные волосы, а я водила пальчиком по его груди. Солнце уже заходило за горизонт и его последние лучи проникали в комнату, падая на бледную кожу Жени.
Только подумала сказать ему о том, что он чертовски красивый, особенно сейчас, как он меня опередил:
— Я чумею от твоих волос.
Хихикнула и подняла голову, заглядывая в его глаза. Вид Жени был совершенно несерьезный: глаза блестят, волосы в беспорядке, а на губах лёгкая улыбка. Он напоминал мне довольного сытого кота.
— Это потому что ты слегка творческий. — с улыбкой сказала ему.
Его губа растянулись в ухмылке.
— Скорее я просто умею видеть прекрасное там, где для тебя обыкновенно.
— А ещё ты мастер словоблудия.
Женя рассмеялся и обнял меня покрепче.
— Лучше молчи и не порти момент.
— Я бы с радостью. — выдохнула, — Но я пить хочу… и есть.
— Я сейчас что-нибудь принесу.
Женя хотел подняться, но я его остановила.
— Стоять! Я сама. — он вздёрнул бровь и посмотрел на меня, как на дуру, — Прости, милок, но кухня моя территория.
Он хмыкнул и лёг обратно, а я встала и направилась в свою комнату, чтобы одеться.
По пути на кухню собрала разбросанные вещи и кинула их в корзину для белья. После придирчиво рассмотрела своё лицо в ванной и навела порядок на голове. Ну вот, теперь у меня приличный вид.
Поставила чайник и занялась ужином. Я бы могла подумать о нас и нашем будущем, как то принято делать у хороших девочек, а после пойти и спросить у Жени, что для него значат наши отношения, и тому подобный бред. Но думать я об этом не хотела, мне было хорошо, поэтому подумаю об этом завтра.
Зазвенел дверной звонок, но я махнула рукой. Женя откроет, поэтому продолжила резать помидор дальше. Шаги в прихожей и… Грохот, а за ним:
— Ты кто бля** такой?! — грубый голос, от которого я выронила нож и уставилась в стену.
Этот голос я узнаю из тысячи, потому что родного брата не так легко забыть. Когда в прихожей снова что-то грохнулось, я отмерла и сорвалась с места.
Лёня слишком вспыльчивый и слишком боксёр в прошлом. Ему все пророчили блестящую карьеру в этом виде спорта. Тренер считал его гением и мастером, которого можно сравнить с Мухаммедом Али. Но он ушёл из спорта. Не из-за травмы, а из-за собственной прихоти. Он ненавидел жизнь по расписанию и повышенные требования к собственному телу. Тренировки и диеты — вот, что он ненавидел. И стал хирургом.
Когда вбежала в прихожую, то Женя стоял с противоположной от двери стороны и из его носа хлестала кровь. Лёня же двинулся в его сторону и мысли его были понятны даже мне.
— Лёня, хватит! — крикнула я и встала между ними.
— Это что за чмо? — прорычал брат, когда я в него вцепилась мёртвой хваткой и не пускала к Жене.
— Женя, лучше уйди. — тихо сказал Женя и по моему телу прошлись мурашки ужаса, и сейчас я забоялась не за него, а за брата.
— Женя, это Лёня! — выкрикнула, встав между ними и расставив руки так, что
