в мои глаза. Он нежно погладил большими пальцами мои щёки и, оставив лёгкий и быстрый поцелуй на моих губах, выпрямился.
— Я знаю, что ты от меня без ума.
И щёлкнув пальцем меня по носу, вышел из ванной.
Замкнутый круг, — вот о чём я думала, пока лежала в ванной. Я буду злиться на него, но при этом прощать, потому что мы живём в одном доме и мне некуда возвращаться. Нужно найти другую квартиру — это был самый логичный выход, но видно моим чувствам было плевать на логику, потому что я не хотела искать другую и, тем более, другого.
Надев домашние шорты и майку, я сделала чай. Весь ужин на сегодня, потому что в горло кусок не лезь. В собственной комнате меня ждал сюрприз в виде Жени на моей кровати. Он разглядывал мой конспект и улыбался. Закатила глаза.
— Не смейся над моими художественными навыками. — пригрозила я ему.
— Я и не думал смеяться, просто… — Женя развернул тетрадь так, чтобы я видела собственный рисунок, — Что это?
Он улыбался. Мне нравится, когда он улыбается.
— Кот-тюлень-пёс. — ответила, вздёрнув подбородок, — И немного демон… Разве не видно?
— О, что ты. Я как только открыл, так сразу подумал о тюлене, собаке и котенке в одном лице.
Сарказм ему ни к лицу.
— Не груби, ты сейчас в моей комнате, куда, между прочем, тебе пропуск не выдавали.
— А я сам его взял. — усмехнулся Женя и отложил тетрадь на тумбочку. — Иди ко мне.
Упрямо сложила руки на груди. Не так просто, красавчик.
Женя тяжело вздохнул и, поднявшись, схватил меня за руку и повалил на кровать. Запыхтела, как ежик, в которого тыкают палочкой дети, чтобы тот не тупил и показал свой носик. Но я покажу зубки, в прямом смысле. Вывернулась и цапнула зубами Женю за руку. Тот взвизгнул, что заставило меня улыбнуться, но не рассжать зубы. Женя сощурил глаза и посмотрел на меня очень серьёзно, но меня это не спугнуло.
— Даже с моей рукой в твоих зубах ты очень милая. — с улыбкой сказал Женя.
Отпустила его конечность и облизнулась.
— Ты прощён… на первое время. — милостиво кивнула и с удовольствием растянулась на кровати.
Я устала, поэтому с радостью бы заснула прямо сейчас. Но Женя опустился немного ниже и, положив голову на мой живот, стал поглаживать мои ноги рукой, вырисовывая узоры пальцами.
— Ты же не думаешь, что я буду заниматься с тобой сексом, если ты мне что-то не договариваешь? — спросила его, хоть ответ и был очевиден.
Женя рассмеялся, а потом тяжело вздохнул.
— У меня глаза слипаются, детка, поэтому не уверен, что у меня есть силы на что-то другое.
— Да? И зачем же ты пришёл в мою комнату?
Он поднял голову и посмотрел на меня.
— Я хотел спать с тобой. — он снова опустил голову на мой живот и придвинулся ближе, обнимая меня, — Ты такая удобная.
Хмыкнула и запустила руку в его шевелюру. Женя удовлетворённо выдохнул. Казалось, что он сейчас замурлычет от удовольствия.
Мне, дуре, стало его жалко. А следовало бы прогнать и сказать, что я не намерена терпеть его заскоки и недомолвки, но не могла я так.
Утром еле вылезла из-под Жени, который использовал меня вместо подушки. Мне было жарко, а ему, если судить по довольной роже, очень даже хорошо. Он и вправду устал, потому что даже не пошевелился, только пробурчал что-то нечленораздельное и обнял подушку, подминая её под себя. Вот, бабоньки, лёгкий способ узнать собственник ли ваш мужчина.
Сначала думала строить из себя скалу, неприступную крепость, но моя мягкая натура интроверта сжалилась и приготовила завтрак. Не для себя, я не голодна, а вот Женя, когда проснётся, то точно будет голоден. Оставила завтрак на столе и, кивнув самой себе, вышла из квартиры.
Прибывая в лёгкой задумчивости я пропустила все лекции мимо ушей. Наты не было на занятиях, поэтому мне было скучно без её речей в стиле настоящей сучки. Да-да, у Наты репутаций сучки, потому что язык у неё хорошо подвешен и за словом она не полезет в карман, а уж если открыла рот, то жди публичного унижения без физического насилия. Она пацифист, против насилия, но мозг затрахает до пара из ушей.
Днём полчаса разговаривала с папой по телефону. Он жаловался мне на неблагодарных пациентов, но в целом всё не плохо. К нему в отделение снова попал его любимый бальной, дядя Федя. Хороший дядька, весёлый, но выпить любитель, а ему нельзя. И вот на почве этой любви к алкоголю у него появилась постоянная белочка, оттого он такой весёлый всегда, и абонемент на неделю восстановления в мастерских руках моего отца. Но я считала, что ему не в больницу, а в отрезвитель поселиться надо. Чтоб наверняка.
Я не звонила Жене, не писала, но и от него ничего слышно не было. Это ни капельки не обижало меня, наоборот радовало, потому что я ненавижу, когда ущемляют мою свободу.
Домой вернулась с чистой головой и без происшествий, что удивительно. Я думала, в квартире не будет ни единой живой души, хоть и надеялась, что ошибаюсь. Сняв верхнюю одежду, я отбросила рюкзак в угол и двинулась по коридору на кухню, чтобы приготовить чай, но напоролась на Женю, который вышел из душа в одном полотенце. Зачем он моется, если ещё не вечер? Логичный вопрос быстро иссох вместе с логикой, когда я застыла и, разинув рот, пялилась на его тело.
Он бог. Или дьявол. Он бог и дьявол в одном лице: выглядит, как святой, а на деле искушение. Его ещё влажные волосы торчали в разные стороны и это выглядело так мило, что заставило меня расслабится.
— Ты меня слушаешь? — вопрос достиг моего сознания, и я только сейчас заметила, что его губы двигаются.
— Нет, — ответила не краснея.
Женя ухмыльнулся, закусив уголок губ.
Боже ты мой, он ходячий секс. Я не знаю, как он выглядит, но в моих глазах он будет именно таким.
Знаю, я похожа на девственницу. Все считают меня ею, и, если честно, то я тоже. Странно, да? Но я ею не являюсь. Это ещё страннее, учитывая, что я законченный интроверт. Но в моей жизни был один опыт, и это был горький опыт. Болезненный, унизительный и глупый. Я тогда поступила, как дура, считая, что смогу спасти отношения, если позволю ему это сделать с собой. Чтобы понять насколько это глупо, то достаточно знать, что мне было тринадцать, а
