втором этаже, так что, кроме свежего воздуха, никто проникнуть не может…
Или может?
Явно может!
Мы медленно с Кристиной открываем рты, также медленно поднимаемся на ноги, не отводя изумленных взглядов от окна.
Скользя кроссовками по дождевому отливу, к нам залезает молодой пацан, годков так двадцати, хотя может, и меньше, я не уверена, просто уж больно высокий и крепкий. Голова бритая, джинсы, чёрная футболка со смайликом, который щурит один глаз и показывает язык. Жилистыми руками парень цепляется за раму, ловко запрыгивает в кабинет и садится на подоконнике, закинув щиколотку одной ноги на колено другой.
Смотрит на нас, очень довольно, явно радуясь, что застал врасплох, расплывается в широкой белозубой улыбке, и становится совершенно очевидно, что парень — гроза всех девчонок в округе. Очень уж симпатичный.
И что этот мелкий очаровашка тут забыл, интересно? На вора не похож…
— Платон, — ахает Кристина, затем поворачивается, в ужасе смотрит на меня, потом опять на него, — зачем, Платоша? Меня же уволят!
Варианта, что это воспалённый нервом страсти любовник залез в окно, просить прощения у нашей Кристины, или ее руки и сердца, нет. Очень уж похожи они между собой.
Этот паркурщик — сто процентов ее родственник, и, скорее всего, брат.
Нахальный очень, горе для сестренки, видно по хитрющему взгляду, что проблем приносит вагонище…
Я кошусь на тест, который так и не закончила и, возможно, его заканчивать мне будет не обязательно, если грамотно воспользуюсь сложившейся ситуацией, и кое-кто будет мне должен…
— Молодой человек, вообще-то есть вход,— строго говорю я ему.
— Но там же охрана,— нагло усмехается парень. — А кто-то у меня сегодня с утра лоханулся и ключики забыл.
Он достает связку ключей, подкидывает в воздух, ловко ловит. На связке поблёскивает брелок — розовый заяц.
— Простите, Эммануэль Эдуардовна, — разворачивается ко мне Кристина.
— Эммануэль? — предсказуемо ржет парень, хотя ему по возрасту такие фильмы знать не положено. Это же старье, винтаж, практически...
Кристина хмурится, строит строгое лицо, пытаясь показать, что это неприлично, и что так делать нельзя.
Смешно очень смотрится.
Так мамочки призывают к совести своих расшалившихся отпрысков.
В сторону двухметрового татуированного жилистого парня это крайне забавно наблюдать.
— Эм-ма-ну-эль, — растягивает слоги Платон, вообще не реагируя на гримасы сестры и хитро поглядывая на меня. — Я пришёл к растеряхе.
— Залез, — поправляю его, не теряя строгости.
— Неважно.
— Смотря, для кого.
— Да, сегодня магнитные бури, — видимо, Кристина совсем теряется, ляпает что-то вообще не к месту, пытаясь переключить внимание с нахала на себя, — очень влияет… Я подвержена, к сожалению…
Идет к брату, забирает ключи, пальцем молча указывает на окно.
Платон, хитро подмигнув мне еще раз, строит из себя послушного мальчика и разворачивается на подоконнике, высовывая ноги наружу.
— Нет, подождите! — останавливаю его я. — Ему никак нельзя в окно обратно. Нам не хватало ещё несчастного случая.
— Я, между прочим, профи, — недовольно отвечает парень, но все же разворачивается обратно, спрыгивает на пол, встает и идет в мою сторону, заставляя невольно пятиться.
Высокий какой!
— Платон, ты поступил очень плохо. — Пытаюсь я продолжить игру в строгую училку, — тебе нельзя здесь находиться и нельзя подвергать свою жизнь риску.
— Конечно, я всё понял, — тут же отвечает нахальный Платон, наклоняется ко мне совсем близко, улыбается…
Словно я — не женщина взрослая, а его ровесница!
Наглый какой!
Клеит меня!
Обалдеть!
Осознание происходящего настолько неожиданное, что я не нахожу слов и молча смотрю на Кристину, кажется, даже рот приоткрываю от удивления.
У Кристины точно такое же лицо, кстати. Она тоже явно в шоке от поведения своего братишки.
Правда, в отличие от меня, слова находит сразу:
— Платон! Я не хочу, чтобы ты на моей работе появлялся!
А затем, видя, что он не реагирует, а все еще стоит возле меня, давит своим ростом и массой тела, ярится и принимается выталкивать его из кабинета. Безуспешно, правда.
— А что так? Стесняешься? — не двигается он, заякорившись возле меня и улыбаясь. Улыбка у него, конечно, совершенно очаровательная, действует безотказно… На девочек его возраста. Я уже прихожу в себя от первого шока и улыбаюсь снисходительной улыбкой взрослого человека, наблюдающего шалости подростка. Платон понимает мою бессловесную коммуникацию, раздраженно дергает углом губ.
— Да выходи ты! — ругается Кристина, все еще копошась возле него, пытаясь дотолкать до двери, — бессовестный… Дома с тобой… Не появляйся на моей работе!
Платон, наконец, отлипает от меня взглядом, принимает обычный дурашливый вид, надевая явно свою привычную защитную маску, позволяет сестре дотолкать себя до двери, ржет в голос:
— Определенно, стесняешься! Давай мы поговорим об этом…
— Да, мы обязательно поговорим с тобой об этом. Дома, наедине, в обстановке, подходящей для семейного разговора… Пошел!
Кристина выглядит сейчас на редкость беспомощно перед своим братишкой, явно над ней издевающимся, применяющим ее же оружие против нее. Она же такая правильная, профессиональная… Я не удивляюсь, если она каждый вечер ему устраивает какие-нибудь лекции, к которым Платон привык и запросто научился их игнорировать, вытаскивая только самое интересное для себя.
В подтверждение моих слов, парень шутит, уже выходя за порог кабинета:
— А рисовать будем? Тестик дашь?
— Конечно, Платоша, будем рисовать. — Выдыхает Кристина с облегчением, — но это дома, понимаешь? Нельзя ко мне на работу.
Боже… Она с ним, как с ребенком… А у этого ребенка уже запросто свои ребенки могут быть…
— Ну, ты же ключики забыла, — продолжает он смеяться над ней.
Да, видно, что сестренка его любит, и за этой любовью не заметила, что мальчик-то вырос, и младший братик — уже не смешной малыш, а дерзкий наглец высшей категории и просто измывается над ней.
— Платон, я провожу вас! — влезаю в разговор.
— О-о, давай, Эмануэль, — он сам идет на выход.
— Мне как раз нужно уходить, я спешу, — веду бровями и киваю Кристине, — вы отметьте, что я тест прошла, хорошо?
Она только растерянно разводит руки в стороны. У неё сейчас в коридоре ждут посетители, у меня работа, а Платона нужно выпроводить.
Я пропускаю парня вперед, с каменным лицом иду
