Ознакомительная версия. Доступно 16 страниц из 76
– здание, строительство которого стоит 10 миллионов долларов, можно разрушить меньше чем за 100 000 долларов, однако преимущество атакующего зачастую нелинейно: если строительство здания стоит 10 миллионов, а разрушение – 100 000, то разрушение здания, построенного за 1 миллион, вполне может обойтись в 30 000. Чем меньше суммы, тем лучше соотношение.
Какие отсюда следуют выводы? Во-первых, это демонстрирует серьезное преимущество консенсуса proof of stake перед proof of work, поскольку компьютерное оборудование легко обнаружить, контролировать или атаковать, в то время как монеты можно надежно скрыть (но есть и другие причины, по которым proof of stake успешно сопротивляется атакам). Во-вторых, здесь наблюдается явная польза распределенных команд, в том числе распределенных географически. В-третьих, и экономическую модель, и модель отказоустойчивости необходимо учитывать при разработке протоколов консенсуса.
Наконец, мы переходим к самому запутанному доводу в пользу децентрализации – сопротивлению сговору. Сложно точно сказать, что такое сговор, хотя самым простым определением будет «скоординированные действия, которые нам не нравятся». Часто в реальной жизни, несмотря на вроде бы очевидные выгоды наилучшей координации между всеми участниками, способность одной подгруппы к координации на фоне неспособности всех остальных весьма опасна.
Простой пример – антимонопольное законодательство, то есть специальные регуляторные барьеры, которые предназначены для того, чтобы участникам конкретной рыночной ниши было сложно объединяться и действовать как монополист, получая прибыль за счет других игроков этой ниши и благосостояния всего общества. Другой пример – правила, запрещающие активную координацию между кандидатами на выборах и суперкомитетами по политической активности[39], хотя проконтролировать соблюдение этого запрета оказалось очень трудно. Менее масштабный пример – запрет в некоторых шахматных турнирах одним и тем же игрокам слишком часто играть друг с другом, чтобы повысить очки конкретного игрока. Куда ни взгляни, с нежелательной координацией пытаются бороться в самых разных сложных структурах.
В случае протоколов блокчейна математические и экономические рассуждения о безопасности консенсуса часто опираются на модель нескоординированного выбора или на допущение, что в игре участвует множество мелких акторов, принимающих решения независимо друг от друга. Если кто-то в системе proof of work получает больше 1/3 майнинговой мощности, он может начать получать дополнительную прибыль посредством эгоистичного майнинга[40]. Однако можно ли говорить о том, что модель нескоординированного выбора реалистична, если представители 90 % майнинговой мощности Bitcoin достаточно хорошо скоординированы, чтобы оказаться вместе на одной конференции?
Сторонники блокчейна указывают на повышенную надежность системы, поскольку нельзя просто взять и произвольно поменять ее правила, но этот аргумент теряет силу, если разработчики программного обеспечения и протокола работают на одну и ту же компанию, принадлежат к одной семье и сидят в одной комнате. Смысл в том, что такие системы не должны действовать как корыстные, унитарные монополии. Отсюда следует, что блокчейн будет более надежным и безопасным, если сделать его менее скоординированным.
В этом его фундаментальный парадокс. Многие сообщества, в том числе сообщества Ethereum, часто хвалят за сильный командный дух и способность быстро координироваться для срочного внедрения, реализации и активации хардфорков. Как же развивать и поощрять эту «хорошую» координацию, параллельно пресекая «плохую» координацию, где майнеры попытаются обвести всех вокруг пальца и совершить атаку 51 %?
Здесь есть три варианта:
▒ Не тратить силы на борьбу с нежелательной координацией и вместо этого попытаться разработать протоколы, которые смогут ей противостоять.
▒ Попытаться найти золотую середину, где уровень координации будет достаточным для усовершенствования протокола, но недостаточным для совершения атак.
▒ Попытаться четко разграничить полезную и вредную координации, чтобы упростить первую и усложнить вторую.
Первый подход составляет значительную часть философии Casper. Но одного этого недостаточно: если мы будем полагаться только на экономику, то не сможем учесть две другие угрозы децентрализации.
Второй подход сложнее в плане проектирования, особенно на длительную перспективу, но часто такое происходит случайно. Например, можно назвать удачей тот факт, что главные разработчики биткойна говорят в основном на английском языке, а подавляющая часть майнеров – на китайском, поскольку это создает что-то вроде «двухпалатного» управления, где координация более затруднительна, а риск отказа общего характера намного меньше, поскольку действия английского и китайского сообществ в силу расстояний и коммуникационных особенностей будут несколько различаться, что снизит вероятность одинаковых ошибок.
Третий подход – самый сложный в социальном плане. Решения могут быть такими.
▒ Вмешиваться в социальные процессы, чтобы увеличить лояльность участников блокчейна к сообществу как к единому целому и снизить вероятность, что игроки на одной стороне рынка будут лояльны непосредственно друг другу.
▒ Развивать коммуникационные каналы между разными «сторонами рынка» в одном контексте, чтобы снизить вероятность того, что валидаторы, разработчики или майнеры начнут воспринимать себя как «класс», который должен скоординироваться против других классов ради защиты собственных интересов.
▒ Разрабатывать протокол таким образом, чтобы снизить мотивацию валидаторов/майнеров вступать в «особые отношения» один на один, минимизировать появление централизованных релейных сетей и других суперпротокольных механизмов.
▒ Создать понятные нормы: какие базовые свойства должен иметь протокол, чего делать нельзя, а что можно, но только в самых экстремальных случаях.
Этот третий вид децентрализации – децентрализация как предотвращение нежелательной координации – самый труднодостижимый, и здесь неизбежны уступки. Возможно, наилучшим решением этой проблемы станет опора на гарантированно децентрализованную группу – пользователей протокола.
Заметки об управлении блокчейном
VITALIK.CA
17 декабря 2017 года
В последнее время в управлении блокчейном наблюдается интересная тенденция: ончейн-голосование держателей монет обретает новую жизнь в качестве многоцелевого механизма принятия решений. Иногда такое голосование используют, чтобы выбрать суперноды, управляющие сетью (например, DPO в EOS, NEO, Lisk и других системах), а иногда – чтобы проголосовать за параметры протокола (например, лимит газа[41] в Ethereum) или за полноценное обновление протокола и его внедрение (например, Tezos). Во всех этих случаях процесс голосования автоматизирован – принципы изменения набора валидаторов или обновления правил протокола содержатся в самом протоколе, и все происходит автоматически после получения результатов голосования.
Сторонники ончейн-управления отмечают несколько его серьезных преимуществ. Во-первых, в отличие от крайне консервативной философии Bitcoin, оно способно быстро меняться и при необходимости технически совершенствоваться. Во-вторых, оно формирует открытую децентрализованную структуру и за счет этого избегает подводных камней неформального управления, которое считается либо слишком нестабильным и чреватым разрывом цепочек, либо рискующим стать де-факто централизованным – последняя мысль встречается в знаменитом эссе 1972 года «Тирания бесструктурности»[42].
Процитируем документацию Tezos:
Все блокчейны предлагают финансовые стимулы для поддержания консенсуса в реестрах, и ни у одного нет надежного ончейн-механизма, который мог бы непрерывно совершенствовать правила управления и поощрять развитие протокола. В результате блокчейны первого поколения позволяют де-факто централизованным командам разработчиков или майнеров формулировать проектные решения.
И далее:
Да,
Ознакомительная версия. Доступно 16 страниц из 76
