бочку с квасом, возле которой, обмахиваясь газетой, сидела толстая тётка в грязновато-белом переднике.
Когда солнце стало явно клониться к западу, он сказал:
— Всё, на сегодня хватит. Мы уже, по-моему, больше себя изводим, чем что-то ищем.
— Надо просто сосредоточиться…
— Завтра, Аня. Всё завтра.
В одном из пыльных дворов по дороге к дому он заметил качели. Конструкция была крепкая, без изысков. Всё из металла — и опорные столбы, и сиденье, и прутья, на которых сиденье это было подвешено к перекладине. Качели пока стояли без дела — даже местная мелюзга ленилась кататься в эту жарищу.
— Чего застрял? — спросила Анна устало.
— Да вот опять промелькнула мысль…
— Для тебя это событие знаменательное. Бывает раз в сутки.
— Смешно, ага. Вот прям ржака.
Добравшись наконец до квартиры, перекусив и умывшись, они плюхнулись на диван. Анна поделилась:
— Всё вспоминаю этого Вадика из девяносто восьмого. При чём он тут? Ты вообще ничего про него не знаешь?
— Ну, если уж впадать в конспирологию, то… Сейчас ему двадцать с чем-то. Вот предположим, он здесь застрянет. Тогда через тридцать лет ему будет примерно как тому чуваку, который меня отправил…
— Думаешь, это один и тот же мужик? Сам себе прислал в прошлое стартовый капитал?
— Сомнительно как-то. Внешне не особо похожи. И комбинация избыточно сложная. Если миллиардер знал, что Вадик — не в девяностых, а здесь, то зачем прислал баксы? Проще было, наверно, драгметаллы какие-нибудь. Хотя я не спец, конечно, в таких делах… И почему он именно меня подрядил? Мог бы найти курьера постарше, который в семидесятых сориентировался бы лучше… Короче, миллиардер и Вадик — разные люди, я так считаю. Но какой-то подвох тут есть, сто пудов…
Телевизор, к их удивлению, продолжил тему о валюте и драгоценностях. Начался двухсерийный фильм-детектив советского производства. Назывался он «Золотая мина», а среди персонажей был валютчик-рецидивист, смывшийся из колонии. Фигурировал также тайник с сокровищами на даче.
— М-да, — сказал Алексей, когда милиция на экране размотала клубок и отловила всех, кого надо. — Всё-таки вовремя я зелень отдал. Хотя российские пятихатки тоже вопросы вызовут, если что.
— Я удивляюсь, сколько вы идиотских слов для денег придумали. Такую фантазию бы — да на полезное дело…
— Не наезжай на наш скромный капитализм.
— А ты не расслабляйся. Тебе ещё матч сегодня смотреть, причём как можно внимательнее. Хоть он и без голландцев, но вдруг что-нибудь увидишь?
— Куда ж я денусь.
Она отправилась спать, а он честно досмотрел репортаж из Буэнос-Айреса, со стадиона «Монументаль». Бразильцы выиграли у итальянцев и взяли бронзу, но никаких подсказок так и не предоставили.
Он выключил телевизор.
Минус ещё день в прошлом.
Отбой.
Утром Алексей снова проснулся рано — и с предчувствием перемен. Размеренные прогулки, похоже, кончились. Назрело что-то ещё.
Анна, появившись на кухне, тоже призналась:
— Мандраж какой-то. И чувство, что мы сюда уже не вернёмся.
Они прибрались в квартире, разложили всё по местам. На глаза Алексею попалась десятикопеечная монета, закатившаяся под стол, и он сунул её в карман — очень кстати, как раз понадобится.
Собрали накопившийся мусор, завернули его в газету и с этим свёртком выбрались из квартиры. Алексей запер дверь снаружи, а ключ опустил в соседский почтовый ящик.
Вышли на улицу, выбросили мусор в контейнер, оглянулись на дом. Подступила грусть. Экскурсия в детство оказалась короткой.
— Ну, — сказала Анна, — пойдём? И бабушке твоей, кстати, спасибо. Выручила нас, хоть и заочно.
— Спасибо, да.
К вокзалу шли не спеша — с таким расчётом, чтобы прийти к открытию киоска «Союзпечати». Без нескольких минут восемь были уже на месте. Тем удивительнее оказалось то, что они там увидели.
У киоска стояла очередь — серьёзная, плотная. Женщин в её рядах не просматривалось, зато присутствовали матёрые мужики и парни-студенты, деды и школьники-пацанята. На их лицах читалось азартное предвкушение.
— Блин, — сказал Алексей, — они издеваются.
— Всем нужен «Футбол-Хоккей»? — догадалась Анна. — Ну, ничего себе. Когда мальчик вчера грозился, что займёт очередь заранее, я подумала, что это фигура речи…
— Я тоже.
— А сам ты в детстве так не стоял?
— Футбол я любил, конечно, но не до такой степени.
Пока они разговаривали, народ прибывал, очередь удлинялась. В киоске приоткрылось окошко, и это событие было встречено одобрительным гулом. Анна констатировала растерянно:
— Сейчас они сразу всё разберут, а нам не достанется ничего.
— Спокуха. У меня план.
Он заметил давешнего подростка. Тот и впрямь пришёл спозаранку и теперь получил газету одним из первых. Прижимая её к себе, выбрался из толпы и огляделся победно, как будто взял кубок мира.
Алексей махнул ему — подойди, мол. Пацан приблизился с независимым видом.
— Ну что, урвал? — спросил Алексей.
— Конечно!
— И не продашь, я подозреваю?
Пацан презрительно фыркнул:
— Делать мне больше нечего. Надо вам — сами стойте и покупайте.
— Я так и думал. Поэтому предлагаю меняться.
— Ну, и на что? Мне всякая фигня не нужна.
— Фигню и не предлагаю.
Алексей полез в наплечную сумку, где лежала пачка российских денег, завёрнутая в пластиковый пакет. Светить купюры на публике он, конечно, не стал, в вот пакет извлёк и предъявил юному любителю спорта.
Эта полиэтиленовая фиговина завалялась у Алексея в редакции ещё с прошлого года. Он притащил её с вечеринки по случаю российской премьеры фильма «Трансформеры». Вечеринка была неофициальная, камерная. Энтузиасты-любители организовали её, что называется, по приколу. Не поленившись, наштамповали где-то пакеты с постерами.
И вот теперь с полиэтилена смотрел долдон, состоящий из металлических блоков с мудрёными сочленениями. Он горделиво расправил плечи, а чудовищные руки-манипуляторы развёл в стороны. Название на английском тоже присутствовало, но без даты премьеры. Пафос зашкаливал, и пацан оценил:
— Ух ты! А что это за картинка? Откуда?
— Американский фильм. В Союзе не покажут. Таких плакатов здесь больше ни у кого нет, это я тебе гарантирую. Ну, созрел для обмена?
Пацан с тоской посмотрел на «Футбол-Хоккей», и Алексей подсластил пилюлю:
— Сделаем так. Давай сейчас где-нибудь присядем, ты прочитаешь в газете всё самое интересное, а потом отдашь её нам. Согласен? А пакет по-любому — твой. Свободных скамеек, правда, не вижу…
— Да ну их. Стоя прочту.
Достав из кармана плоский ключ от квартиры, пацан разрезал газету и впился глазами в текст. Страницы он листал с такой скоростью, что позавидовали бы даже мастера скорочтения. Статьи про чемпионат СССР он, впрочем, пропустил, сразу перейдя к репортажам из Аргентины.
Алексей с Анной не торопили его, но он и так справился в рекордные сроки, минут за десять. Оторвавшись от текста,
