раз, когда остаюсь ночевать у кого-нибудь из подруг.
Мне всё еще очень странно и дико неловко. Я не могла не пойти в душ, но эта обстановка… Боже! Я чувствую себя такой ужасной.
С одной стороны — я просто выбрала самый комфортный вариант из возможных.
С другой — я принимаю душ у другого мужчины, когда мой парень буквально живет в доме напротив.
Шампунь у почти лысого Дамира конечно же не находится, и я завязываю волосы в высокую гульку, чтобы не намочить их. Вспениваю по плечам и телу мужской гель для душа. Он пахнет свежестью и немного мятой, и на пару секунд зависаю, втягивая приятный запах. Я пару раз ощущала его, когда Дамир находился рядом, но никогда не придавала ему значение. А сейчас, когда он чувствуется заметно острее и ярче, чувствую, что приятный. Очень.
Мысли в голове бегают несколькими хороводами, я очень пытаюсь от них отвлечься, стоя под горячими струями, но не выходит ни черта.
Я понимаю, что Дамир тоже может подумать обо мне плохо. И самое важное: что подумает Руслан, еслиу знает, где была его девушка?
Выхожу из душа, тянусь рукой к чистому полотенцу — они удивительно ровной стопкой лежат на стиральной машине, — а потом зависаю. У меня нет одежды кроме чистых трусиков и той, в которой я целый день моталась по улице. И ладно, с тем, что мне придется надеть ее на чистое тело я смириться еще смогу, наверное. А как спать? Это точно не та форма одежды, которая предназначена для сна.
Выдыхаю. Ладно. Хуже ведь не будет уже?
Оборачиваюсь полотенцем поплотнее и медленно выхожу из ванной, словно веду за кем-то слежку.
Дамир находится в спальне. Он лежит на спине в одних домашних штанах и читает книгу.
Я застываю в пороге и не могу подобрать слов. Потому что выглядит это все очень впечатляюще. Голый подтянутый торс, красивые узоры татуировок на всю руку и на ребрах, тяжелое дыхание, заставляющее его мощную грудь опускаться и подниматься, и книга в руках, которой он увлечен слишком уж пристально.
Прекрасно.
Я отмираю и вижу, что он застал меня за разглядываем его тела. Чёрт… Неловко.
А с другой стороны: ничего страшного. Я же просто смотрела… Да?
Глава 14. Дамир
Я слышу звуки воды из душа и стараюсь не думать о том, что там Аня. Стараюсь не представлять картинки из ванной комнаты, а еще не думать, что замок на двери сломать так просто, что не придется даже никаких усилий прикладывать.
Меня так сильно кроет, что сохнет в горле. Выпиваю в два глотка стакан ледяной воды и решаю почитать книгу в надежде отвлечься.
Я уже миллион раз пожалел, что предложил ей остаться у меня. Это, бля, сложно.
Падаю на кровать с книгой, надеясь абстрагироваться от звуков воды из душа. Я не пытаюсь представлять картинки, но они лезут в голову неосознанно. Надо срочно потрахаться и выпустить пар. Раньше в этом частенько спасала Алёна, а сейчас слить энергию мне некуда, и конечно мельтешащие перед глазами картинки, в которых Аня купается в моем душе не дают мне спокойно читать.
Я перечитываю страницу четвертый раз, но понять все равно нихера не могу. Психую на самого себя за слабость. Нельзя быть слабым. И поддаваться на собственные чувства тоже нельзя.
У меня пиздец какой ураган в душе происходит, я хер знает че делать с ним вообще.
Звук воды стихает и я удивительно умудряюсь отвлечься. Всё-таки вчитываюсь в совершенно неинтересный детектив, но пообещал себе дочитать.
В какой-то момент чувствую на себе взгляд. За десять минут что ушел в сюжет книги успел забыть, что в квартире я не один.
Поднимаю голову и… твою мать.
Она стоит у входа в мою комнату в одном, сука, полотенце.
В моем полотенце!
В моей квартире, в моем полотенце, в моей комнате стоит девушка моего знакомого. Бинго, Алиев, ты пробил дно.
Я смотрю на нее, а она как будто бы взгляда не замечает, хотя смотрит всё равно на меня. Я быстро кидаю взгляд вниз, проверяя, не видно ли очевидного стояка под тканью домашних штанов, потому что, блядь, конечно у меня стоит, но, кажется, всё довольно прилично.
В отличие от этой бешеной активистки, у которой полотенце еле задницу прикрывает. Волосы наверх собраны, вся тонкая шея открыта и ключицы острые чуть ли кожу не рвут.
Я с трудом себя держу чтобы не прижать ее к стене и не попробовать на вкус каждую родинку. Это точно пиздец. Вот с этой секунды — край.
Мне не нравится то, что я чувствую. Каждая любовь заканчивается предательством. А с ней мне в принципе ничего не светит. Она втрескалась в Руса и готова выгораживать каждый его пиздецовый поступок.
Сжимаю книгу в руках до хруста обложки из картона и наконец-то вижу, что Аня смотрит в глаза. Неужели.
— Что надо? — спрашиваю. Мне очень хочется, чтобы она поскорее свалила. А завтра мне придется найти кого-то, кто не будет против одноразового секса, хотя эти знакомства я терпеть не могу. Приходится выходить в люди и делать вид, что меня не раздражает каждый второй.
— Я… — мнется Аня в пороге, придерживая полотенце на груди руками, видать, чтобы то не упало. Сука-а-а-а… Я сдохну сейчас. — Моя одежда, она уличная, мне не в чем спать. Я подумала, может ты…
— Открывай шкаф, бери что хочешь, — прерываю ее монолог. Быстрее справится — быстрее уйдет на диван и даст мне расслабиться, потому что сейчас, пока она такая рядом, не выходит вообще.
— А, так просто… — улыбается, но заметно нервно, и подходит к шкафу. На носочках, почти крадется. Я понимаю, что ей некомфортно, но встать и помочь ей сейчас — вообще не мой вариант. Лежать до утра, прикрывшись подушкой — мой максимум. — Тут? — берется за дверцу шкафа рукой, и я киваю. Бля, хоть всё забери, просто уйти с поля
