— И давно?
— С той ночи, когда она танцевала на столе. Точно так же, как это было в 16.
— Мда, чувак, ты, конечно, это очень вовремя… — вздохнул я.
— Если этот придурок посмеет еще раз ее обидеть, я ее у него уведу, зуб даю.
Агата тащила на вытянутых руках, чтобы, не дай боже, не запачкать своё бежевое пальто, такое количество свинины и говядины для вечеринки, что встреться ей на пути веган, уже бы в обмороке лежал.
А вообще, всегда, когда на душе было гниленько, Агата хотела мяса. Неважно какого. Судя по тому, сколько килограммов она притаранила сейчас, вечером от гриля мне было не отвертеться.
***
— Точно? Тебе нравится? Не слишком я дёшево выгляжу?!
Агата завела свою традиционную шарманку. Я обречённо рухнул на ее пушистое покрывало, в которое сосредоточенно зарывал свою косточку Тайлер. Обнаружив мою голову рядом с собой, пацан тут же активировал опцию помывки и принялся с удовольствием нализывать мне ухо.
Сестра вертелась перед нами в платье цвета каберне совиньон, не доходившее до колен сантиметров на 15 и державшееся на ней, казалось, только за счёт силы мысли, но в переводе на женский, это называлось платье-бюстье.
— Как может платье за 35 тысяч выглядеть дёшево?
Агата в ответ закатила глаза:
— Адриан, я хочу, чтобы у всех парней в этом доме дыхание перехватило!
— Даже у Макса?
Агата только повела голым плечом.
— Макса я, так и быть, пощажу. Хочу напиться и забыться.
В этом была вся моя сестра. Сидя за своим туалетным столиком, она невозмутимо накручивала волосы одну прядь за другой, пока Тайлер упорно сражался с бабочкой, которую мы нацепили на его шею по случаю тусовки. Позже мы все же отнесли его на ночевку в кофейню к Марине вместе с благодарственной коробкой макарунов, побоявшись, что щенок с ума сойдёт от шума и пьяной толпы. А Леха уже во всю гремел на кухне шейкером, готовясь спаивать наших гостей.
Мы с Агатой не считали неприличным сначала созывать гостей, а потом устраивать им фейс-контроль у входной двери. Мы не пускали тех, кто нам не нравился, будь то хоть трижды лучший друг или подруга кого-то из наших. Наш дом был своего рода святилищем, куда не всякий был вхож. Ну, и тем более, потом мы не хотели с омерзением на лицах менять постельное белье в своих спальнях, подбирать с полов упаковки от презервативов или выковыривать из гранитных ваз в коридорах следы блевотины. Умудренные опытом, двери своих спален мы запирали, а в свободных стелили самые уродливые простыни, которые только могли найти.
Сегодня мы впервые никого не выгнали. То ли мы повзрослели, то ли повзрослели люди вокруг нас, но все вдруг научились развлекать себя сами без биения тарелок и бокалов, драк и матерных воплей.
Агата восседала за барной стойкой, когда мы со Святом вернулись на кухню за подзаправкой. Она с упоением наблюдала за ловкими руками Лехи, творившими для неё первую за ночь голубую лагуну. Макс в углу о чём-то непринуждённо болтал с симпатичной шатенкой в синем платье, которую привел Мартин. Судя по румянцу на щеках, девушка уже представляла Макса без рубашки. Хотя тот и сам выглядел заинтересованным достаточно, чтобы не коситься в сторону моей сестры каждые пять минут.
Эллина безуспешно давилась зевками, болтая с каким-то очкариком, которого притащил на вечеринку Свят. Пару раз я пытался найти в толпе Алину, но ни разу не сумел. Да уж, только такая сексуальная ведьма, как она, могла пропустить вечеринку в свою честь.
Время перевалило за полночь, и случилось то, чего я так боялся. В мой пьяный мозг опять полезли воспоминания о другой, далекой уже, вечеринке. Ощущения, наверно, такие же, как при неожиданном конце действия анестетика. Сначала просто капелька боли, а потом целый шквал, от которого ты забываешь о себе другом, без этой боли. Мне будто выключили свет и запустили перед глазами старую плёнку черно-белого диафильма.
Приёмная иностранного представительства Петербурга. Канун нового года. Без одного дня совершеннолетние Агата и Адриан, одетые во все самое скромное, образцы целомудрия и кротости, сидят в креслах перед дверьми из резного дуба. Следующий кадр: дверь открывается и перед ними оказывается девушка, их ровесница, в платье-футляре, слишком сексуально для этого места обтягивающем бёдра, из чего Адриан делает вывод, что она стажёр (постоянную работницу за такое платье выгнали бы с пинка). Она улыбается. Следующий кадр: крупный план лица незнакомки. Ясные голубые глаза на худеньком красивом лице, густые светлые волосы, спадающие на пышную грудь. У Агаты в детстве была такая фарфоровая кукла, которую Адриан взял в заложники и случайно разбил во время игрушечных военных действий. Девушка улыбается и приглашает их внутрь. Следующий кадр: Адриан заводит с ней разговор и просит номер телефона.
Нет, я не хотел дальше смотреть этот фильм, я знал, чем он закончится. Он позовёт эту девушку на вечеринку по случаю их с сестрой совершеннолетия и впервые поцелует. А через два года она разобьет ему сердце.
Чья-то приглашённая подружка с таким глубоким декольте, что вываливавшаяся оттуда грудь буквально приглашала взять ее прямо здесь, игриво провела рукой по моим лопаткам и улыбнулась своими ярко красными губами.
— Ты хозяин этой шикарной квартиры? — Хрипловатым деланно сексуальным голосом спросила она.
— Тебе ничего не светит, — огрызнулся я, мысленно желая как следует унизить ее, но одновременно понимая, что эта силиконовая долина ни в чем передо мной не виновата. Я не знал, откуда во мне тогда взялась такая ярость, что хотелось разогнать к чертям эту тусовку, ставшую вдруг такой омерзительной. Выгнать с пинка всех этих людей и заставить заткнуться дебильную попсовую музыку.
Руки дрожали от гнева, когда я распахивал дверь своей спальни. С силой хлопнув ей, мысленно представляя, что с таким звуком мой кулак врезается в лицо Костяна, я сполз по стене на пол. И неожиданно понял, что по пьяни перепутал двери. Темнота разбавлялась только светом уличных фонарей, но его было достаточно, чтобы понять, в чью комнату привели меня неверные ноги…
Я зажмурился на полминуты и распахнул глаза. Теперь можно было различить на кровати маленькую фигурку. Алина спала так крепко, что даже грохот из-за двери не мог побеспокоить ее сон. Подойдя ближе и опустившись на пол перед кроватью, я различил и тонкие руки, и прижатые почти к самому животу, скрытому за шёлковой рубашкой, и ноги в обтягивающих джинсах. Длинные волосы разметались по покрывалу, будто змейки, и скрывали от меня лицо их владелицы. Бесстрашная. Даже не заперла спальню изнутри, хотя в разгар тусовки могло произойти все, что угодно.
Я осторожно, будто боясь обжечься, провел кончиками пальцев по янтарным волосам.
— Я чуть-чуть посплю и присоединюсь к вам, хорошо? — Не открывая глаз, вдруг пролепетала Алина, — у меня были ночная и дневная смены, мне немного сна и я все…
Она повернулась ко мне лицом, снова погрузившись в сон. Пухлые щечки, покусанная нижняя губа, веснушки на остром носике, пушистые ресницы, с которых в уголках осыпалась тушь. Я смотрел на нее и не понимал, откуда в груди возникло желание оберегать ее сон. Алина дышала так спокойно и ровно, что, положив голову рядом с ней на подушку, я начал успокаиваться сам. Ее волосы касались моей щеки, но я больше не боялся, что она меня заколдует. Я этого хотел.
