уж точно не тебя. Главное — на окраине лагеря не располагаться. Ну и не выглядеть слишком вкусным.
Так что, выбирая место ночёвки, мы себе все мозги сломали. Надо было придумать, как бы обезопасить будущий лагерь со всех сторон. И, к моей радости, когда солнце уже коснулось горизонта, подходящее местечко нашлось. Река здесь делала особо крутой виток, обтекая каменистую возвышенность. А, кроме того, почти весь этот полуостров покрывал какой-то цепкий кустарник. Причём особо неприхотливый: ему, видимо, плевать было, на чём расти — на земле или на камне.
Узкий перешеек отлично подходил для обороны от незваных гостей. А небольшая плоская площадка почти на самом берегу позволяла с комфортом разместиться на земле. К тому же, кустарник обеспечил бы нас топливом на всю ночь. Ну а те сухие побеги, которые мы трогать не стали — служили своеобразной сигнализацией. Равно как и опавшая листва, валявшаяся то там, то сям.
Даже наши питомцы, которые умели ходить практически бесшумно, не смогли не зашуршать, проходя эту полосу препятствий. А значит, и другие хищники не смогут беззвучно подобраться к нашим спящим тушкам.
В общем, место нам приглянулось, и мы решительно его заняли, не обращая внимания на возмущение пары местных змеечервей. Кроме них, на этом полуострове обосновалось и семейство из трёх мохнатых ящеров размером с собаку. Однако при виде толпы мужиков с копьями и двух бестий они всё-таки ретировались. Правда, смотрели на нас очень нехорошо, но мы решили гордо игнорировать эти недобрые прощальные взгляды.
Один костёр сложили в центре полянки, ещё четыре поперёк полуострова со стороны перешейка. А затем принялись устраиваться на отдых. Собственно, дел там было на полчаса: расстелить спальники и соорудить хлипкие подобия навесов — лишь бы не промокнуть, если ночью дождь пойдёт. Ну и подтащить валуны, чтобы было на чём посидеть.
— Не понимаю, что на него нашло? — пробормотал Пилигрим, когда все ужинали рационами у костра.
Тот пылал, освещая нашу поляну и очерчивая светом границы видимого мира. За пределами этого мира, на его тёмных рубежах, слышались странные звуки, плеск воды и далёкие крики зверья.
— На кого? — не понял я.
— На Одиночку этого вашего, — пояснил Пилигрим. — Ну он же ни с кем не конфликтовал, и его никто не трогал…
— Он с самого начала был таким, — пояснил Трибэ. — Сразу нос от всех воротил. Помню, ещё в один из первых дней нас балластом называл. Говорил, без нас было бы легче выжить…
— Да ваще пацанчик был дерзкий!.. — печально согласился Мелкий. — Я ему пару раз хотел физию отрихтовать, но чо-то мне не дали… Зря, я считаю. Может, мозги бы в башку обратно встали. А потом он сдриснул к костру Вано, и чо-то не до него стало…
— Ну да, вы ж там за власть боролись… — ехидно напомнил Дунай.
Мелкий как-то сразу сник. А я решил напомнить Дунаю, что он тоже не совсем белый и пушистый.
— Не они одни! — весомо сказал я. И выждал несколько секунд тишины, пока здоровяк, морща лоб, вспоминал свои прегрешения. — Не парьтесь вы по поводу Одиночки… Он получил, что хотел: свободу, независимость, уединение. А значит, должен был хотя бы умереть счастливым.
— А если умер несчастным? — криво улыбнулся Пилигрим.
— Тогда он сам не знал, чего хочет… — я пожал плечами. — Мы, люди, вообще склонны к такой фигне. Хотим чего-то одного, а потом оказывается, что совсем другого. И только получив что-то третье, чего, может, сначала и не хотели, понимаем, что вот теперь счастливы…
Я уставился в огонь, пытаясь понять, чего хочу… И довольно скоро это понял: мне хотелось спать. Правда, нужно было ещё кое-что обсудить. Желательно, прямо здесь и сейчас.
— Дунай, чего про фауну скажешь? Сможем мы на таких огромных верзил охотиться?
— Ну, если подумаем и покумекаем… — здоровяк взял длинную паузу, видимо, как раз осуществляя процесс «кумеканья». — Наверно, сможем. Но если только с ловушками! Сами мы их не завалим, а только шкуры попортим. Жаль, ружей нет…
— Размечтался! — хохотнул Пилигрим.
— Этот Намо… Намжор… Тот дядька, к которому мы идём, видел у гор какую-то пришлую группу с огнестрелом! — вспомнил я. — Это я у мэра подслушал. Может, надо её найти и огнестрел конфисковать?
— И как ты собираешься, Вано, огнестрел конфисковывать? — поинтересовался Трибэ. — С учётом того, что у тебя-то огнестрела нет!..
— Ну вот так… Например, ночью подкрасться и как выскочить из кустов! — предложил я схему экспроприации оружия. — Приставить к горлам ножи, а потом… Э-э-э… Ну, наверно, потребовать разрешение на ношение. А если у них разрешения нет, то себе огнестрел забрать.
— Самое смешное, что этот дурацкий план может сработать!.. — ухмыльнулся Дунай. — Но только в десяти случаях из ста.
— А в остальных девяноста? — осторожно поинтересовался я.
— А в остальных таких умников, как мы, перестреляют ещё на подходе… — вздохнул здоровяк.
— Нам всем кровь из носу нужны репликационные капсулы! — решил я. — Тогда можно было бы рискнуть.
— Так у тебя же есть… — напомнил Ром.
— В том-то и беда, что она только у меня есть! — пояснил я. — А должна быть у всех!
— Судя по тому, что ты рассказывал, нам на неё копить и копить… — вздохнул Линза.
— Вот тут ты неправ! — вступился за мою идею Пилигрим. — Я общался с ребятами на посту… Ну, там, на горе, помните? Они сказали, откуда в Алтарном есть бинокли. Каждый, кстати, стоит значительно больше, чем капсула! Так вот… Они эти бинокли тогда всем поселением купили.
— Баллы же нельзя передавать! — удивился Трибэ.
— Баллы-то нельзя. А вот материалы для заработка баллов — можно! У них сидели несколько человек, которые с утра до ночи делали инструмент, оружие и всякие поделки. А остальные им тащили материал, кормили с ложечки, ну и вообще создавали все условия. В итоге те накопили баллы и купили для Алтарного всё, что нужно. А мы своей группой тоже так можем!..
— И получится, что будем только на репликационные капсулы ишачить… — хмуро заметил Дунай.
— А они разве того не стоят? — спросил Пилигрим.
— Однозначно стоят! — поддержал я его. — Хоть и всего на пять лет. Ты
