– обрадовался коротышка.
– Слушайте, тут дело такое, – с явным волнением проговорил долговязый. – Нынче в округе мор скотины, у обоих моих соседей вон козы подохли, а теперь и за свою душа болит. Я её давеча продать надумал, да только боюсь, как бы не сдохла раньше времени. Даже на мясо сбыть не смогу, ежели от заразы помрёт… Ну так вот, наши вас ещё близ Перекрёстка заприметили, а Билл, – он кивнул на коротышку. – мне и говорит, мол, давай их догоним, проводим, куда им надобно, а боги нас за то и благословят. И коза, говорит, твоя не помрёт раньше срока.
– Ага, так я и сказал, – добавил черноволосый.
– Вот и ребят с собой взяли покрепче, кузенов моих, чтобы, значится, в сохранности вас доставить. Если здесь погодите, я с повозкой вернусь. Кобылка у меня в годах, но отвезти сумеет. В ногах правды-то нет. Вы, наверное, в монастырь возвращаетесь из столицы? Слыхал, в Энгатаре король праздник устраивал, много негодяев повесили да с церковью что-то сотворил, вроде как бога ещё одного приделал… Ну, я так считаю, чем богов больше, тем лучше. Нам пользы больше будет…
– Ох и болтун же ты, Уоррен! – перебил его коротышка. – Спроси лучше, куда они путь держат.
– И то верно. Чего это я в самом деле… – долговязый расплылся в улыбке. – Вы, надо полагать, в монастырь Белого крыла идёте?
– Вот дурень! Белое крыло за сотню миль отсюда! Они поди в Обитель святого Беренгара топают, то как раз неподалёку…
– Нет-нет! – вдруг как можно смиреннее заговорил Дэйн, не снимая капюшона. – Именно в Белое крыло мы и следуем. Путь неблизкий, так что лучше мы пройдём его сами. Тормир учит терпению и выдержке.
– Но ведь в Белое крыло по другой дороге от Перекрёстка, – недоверчиво проговорил коротышка.
– Стало быть, мы перепутали дорогу. Редко бываем в этих краях, – ответил Дэйн. – Мы дадим ещё немного отдыха нашим усталым ногам и отправимся туда.
– Эх, ладно! Стало быть, не судьба нам вас проводить, далеко очень, – вздохнул долговязый и утёр нос рукавом. – Хоть напутствие монастырское дайте… Или нет! Прочитайте-ка «Три благословения»! Уж благое слово от монаха в наше время лишним точно не будет.
По спине Дэйна пробежал холодок. Никакого благословения он, разумеется, не знал. Во рту у него пересохло и он принялся придумывать на ходу в надежде, что деревенщины примут его слова за чистую монету.
– Да будут благословенны… трудящиеся на земле, ибо… труд их во благо! – проговорил он, запинаясь.
На лицах мужчин появилось удивление, они переглянулись, но не сказали ни слова.
– Благословенны… милосердные к ближнему! Ибо преумножают они…
– Странное дело, – пробормотал коротышка, нахмурившись. – Уж насколько меня из-под палки в детстве заставляли «Три благословения» заучивать, да вот только с тех пор я, хоть даже вдрызг пьян буду, а молитву эту наизусть прочитаю. И слова там, как я помню, были другие.
– Мы в Белом крыле читаем иные «благословения», – проговорил Дэйн, осторожно нащупывая рукоять меча.
– «Три благословения» – они одни, – отрезал черноволосый. – это вам каждый в Энгате скажет.
– А может они там, эти, как их… Еретики? – осторожно предположил долговязый, засучивая рукава.
– Не, Уоррен. Помнится, пару лет назад здесь на тракте шайка промышляла. Рядились под монахов, прибивались к обозу, а как все заснут, ножи в дело пускали. Их тогда, конечно, изловили, да вот, думается мне, кто-то мог и сбежать…
– Глянь! Глянь! – заголосил один из здоровяков, тыча пальцем туда, где Дэйн уже был готов выхватить меч. – Точно они! Держи их!
Всё произошло слишком быстро. Рыцарь никак не мог ожидать подобной прыти и решительности от деревенских болванов. Из-за неудобного монашьего балахона он так и не успел вооружиться, так что один из громил успел плотно прижать его руки к телу мощными объятьями. Второй точно так же сжимал Мерайю. Девушка вскрикивала и пыталась ударить его ногами, но он поднял её над землёй так, что ни один удар не достиг цели.
– Ишь ты, вырывается сопляк, – ухмыльнулся он, когда капюшон слетел с головы девушки. – Как грабить и резать, так то они запросто, а как отвечать…
– Добрые люди, – взмолился Дэйн. – Вы ошибаетесь. Мы ведь не сделали ничего дурного…
– Ага, а меч тебе для красоты, значится? – долговязый ткнул пальцем в ножны, показавшиеся под балахоном.
Рыцарь отчаянно пытался дотянуться до рукояти, но всё было тщетно. Лучше бы он сунул за голенище неприметный кинжал, чем брал с собой этот треклятый меч.
– Чего б с вами, сволочами, сделать, – задумчиво проговорил долговязый. – Может, руки отрубить? У тебя и штука для того подходящая есть…
Он неуклюже выхватил меч из ножен Дэйна и взял оружие на манер мотыги. «Дрянной хват, неумелый, – вдруг подумалось рыцарю. – Будь они один на один в поединке на мечах, этот деревенщина и шагу не успел бы сделать. Сразу бы рухнул замертво.»
– Точно! Отрубим руки! – обрадовался громила.
– Нет, – долговязый сжал губы. – Долго и тяжко. Вот пальцы – куда быстрее и проще. Ну, а потом можно и отпустить. Пусть уроком будет на всю жизнь. Но это для тебя, а вот что бы с твоим дружком-негодяем сделать? Руки трогать не будем – должен же тебе кто-то задницу подтирать. А вот ноги…
– Уоррен! – вдруг неуверенно позвал громила, что держал Мерайю. – Это, кажись, не парень.
Держа девушку одной могучей рукой, другой он ощупал её грудь и добавил:
– Да, точно! Девка это!
– Вот так история! – всплеснул руками долговязый, хищно взглянув на принцессу. – Семейный подряд? Ну, тогда можно и позабавиться.
Дэйн, не веря, что это происходит на самом деле, посмотрел на Мерайю. От страха девушка не могла издать ни звука, а в её глазах застыли слёзы.
– Чур я первый, Уоррен! – вскрикнул коротышка. – Я же предложил!
– Чёрт с тобой, Билл, – махнул рукой долговязый. – Делай, с ней что хочешь. А ты, – сказал он громиле, который сжимал Дэйна, словно в тисках, – тащи засранца вон к тому камню да положи его руку поудобнее. Начнём с правой…
Рыцарь изловчился и пнул Уоррена пяткой в колено. Тот
