и крепко выпить. «Дак, сам понимашь, рыбы нет – и чаю не попьёшь!»
Черновая затёска – особый способ метки пути в лесу, когда с берёзы на максимально доступной высоте снимают широкую полосу бересты вкруговую, оставляя темный обзол.
Чо, моя? – несколько фамильярное, сочувственно-ласковое обращение кого угодно, к кому угодно, независимо от пола, только не к старшему по возрасту или положению (впрочем, как и во всей России, старшие по положению – и так почти никогда ни искренней ласки, ни сочувствия не вызывают).
Шель-шевель – пока то, да сё.
Чёрная рыба – щука, окунь, язь, карась, елец, момчик (озёрный елец), пескарь, лещ, сорога (плотва), налим, широколобка (бычок-подкаменщик), гольян.
Белая рыба – кумжа, таймень, ленок, сиг (мочегор, валёк, пыжьян), тугун, нельма, чир, муксун, селёдка (ряпушка), зубатка (корюшка), хариус.
Красная рыба – осётр, стерлядь, кумжа.
Ча́стиковая рыба – неценная, сорная рыба (рыбзаводский термин, по наименованию частиковой снасти, которой такая рыба добывалась) – плотва, елец, карась, язь, щука, окунь.
* * *
Кроме этого у браконьеров юга района есть вынужденный жаргон в чистом виде – промысел чёрной икры настолько скрытен, что приходится выражаться иносказательно: между собой чёрную икру называют – крупа, варенье, черника.
* * *
Интересен вариант ошибочной трансформации выражения «под угором». Поскольку на берегу – под угором кипит жизнь, то и выражение это звучит в речи часто и постепенно сливается как бы в одно слово, отсюда появляется вариант «в подугоре».
Порой слышится неправильный предложный падеж: «на угре».
Литература
Аникин, А. Е. Этимологический словарь русских диалектов Сибири. – М., Новосибирск, 2000.
Вокруг света. – 1929. – N6.
Даль, В. Толковый словарь живого великорусского языка: в 4-х т. – М., 1995.
Сибирская Советская Энциклопедия. – М., 1929–1932.
Знание для всех: журнал. – Петроград, 1916.
Итин, В. Туруханск: очерк // Красная нива. – 1927. – № 9. – С. 16–17: ил.
Охотничье хозяйство Енисейского Севера. – Красноярск: Кн. изд-во, 1977.
Передольский, В. В. По Енисею: быт енисейских остяков. – СПб., 1908
Попов, И. Встречи на Тунгусской земле. – Красноярск: Кн. изд-во, 1979.
Тарковский, М. Замороженное время. Книга прозы. – Новосибирск, 2009.
Третьяков, П. И. Туруханский край, его природа и жители. – СПб., 1871.
Цомакион, Н. А. Туруханские говоры в их истории и современном состоянии. – Красноярск, 1966.
Рассказы-примеры
Гонять надо…
– Дорово, Лёнька! Чо, вышли, говоришь, с тайги-то?
– Ага, вышли. Два дня сохатуху гоняли.
– А чо так?
– Маленько бродно…
– А-аа…
– Ну чо, пойдёшь завтра с нами за мясом-то?
– А чо не пойду? Пойдём, конечно!
– Тока это…Маленько ещё гонять надо. Не догнали ж мы корову-то!
– У-уу…
Некогда спать
– Ильич, что это у вас ночью всё свет горит? Не спите, что ли?
– Дак, некогда нам спать, председатель! Всю ночь совещаемся, как по пушнине план выполнять будем! А днём спим…
Философия
Ильич вяло елозит двуручкой мерзлое бревно – квартира выстывает, а о запасе дров как всегда особо и не позаботился. Берусь помочь. Он не против. Впрочем, как до того не было уныния на лице, так и теперь нет ликования от помощника. Пилим. Ильич уж не бойкий работник – года! А главное – сегодня ему плохо, потому что вчера было очень даже хорошо. Пилим с перекурами. – Да-а, паря, «Дружбой»-то веселее было бы…
– А что, Ильич, нет у Вас «Дружбы»?
– Да была… Даже две. От тут за дверью стояли.
– А куда ж делись?
– А спёрли, поди-ка…
– А кто спёр-то?
– Ну а кто! С кем вчера пил, те, поди-ка, и спёрли…
И ни тени сожаления на лице у Ильича, усмехнулся и снова за двуручку взялся.
Конфуз
Мужик у нас один… Ну, вот и слушай… Какой случай с ним вышел… Он как на пензию-то вышел, давай работу себе полегче искать. Ну и нанялся сторожем в сберкассу. А старая-то сберкасса, сам знаешь, ково там – калидор холодный, да зал, да пару кабинетов. Ну, вот, выдали спецовку хорошую – пинжак, на нём пуговицы блестящие и тут, и тут… Наступает первое дежурство. В ночь. Вырядился, это, в китель…Что ты! Смену принял как путний! Ну, свободного время много, взял с собой мешок сетей драных – починять между делом. А там же вдоль стойки место длинное такое, узкое… Ага, значит, забил гвоздики в стены, растянул свои пущальни, сидит, починяет. А в ту пору дизельну худо содержали, век у их свет гас. Ну и вот, опять у их авария, свет и погас. А старую милицию тоже помнишь – коло мостика была, считай, в двух шагах от сберкассы. А имя такое указание: случа́й чего, первым делом – проверять! А то ж в экспедиции какой токо верботы не наберут! Токо смотри, чтоб не унесли чего! Ну, вот, приходят с милиции. Стучат в дверь: «Откройте, милиция!» Ну, он в темноте и рванул, значит, к имя, к калидору-то. Да как соскакивал с тубаретки-то, пуговицами и зацепился за сетку! А на зимней-то сетке нитка тонка, липка! Давай скорей выпутываться – и на рукавах пуговицы зацепились! Вобщем, запутался весь, заячеился как тот налим, вырваться не может! Он кричать – мол, тут я, ребяты! Чичас, годите маненько! А калидор-то длинный, да за двумя дверями слов не разберёшь – у их беспокойство: мол, чо это он орёт и не открыват? Ну, с грехом пополам, ворвалися спасать. Тут ясность настала… Смеху было, конечно! Дак он на другой день и уволился от такого страму.
Деревня!
Вернулись раз мужики с заплава, пристали к берегу, а у самих перелов хороший в лодке. Ну, само-собой, бегом, мешки с омулем – в балок, балок – на замок! Тогда же все на берегу балки держали. Ну ладно, прибирают в лодке хахаряшки, уже, вроде, поспокойней на душе. А не тут-то было! Степанов – инспектор, тот век по угору с биноклем мотался, ну и увидел всю эту картину. А в тот раз ещё и с милицией вместе дежурил. Вот и подлетают на УАЗике.
– Так, мол, и так, давайте посмотрим!
– А чо смотреть? Вот – лодка, а в лодке и нет ничо.
– Откройте балок!
– Какой балок?
– Вот этот самый! Я, мол, в бинокль всё видел.
– Да чо там смотреть?
– А вот, всё и посмотрим – и снасти, и рыбу! Кто хозяин балка?
– Ну, я хозяин.
– Давай, открывай!
– Не открою! Не имеешь, мол, такого полного права, без санкции прокурора обыск производить!
Это он может и со страху, в отчаянье так
