то, что они провели здесь ночь — что также было очевидно по прожарке кабана на вертеле, — и они намеревались двинуться дальше до захода солнца.
Сальвия больно перекинула ногу через спину Тени, чтобы спешиться. Ее нога коснулась земли раньше, чем она ожидала, и колено подогнулось, когда внутренняя поверхность бедер закричали. Она держалась в полуприсяде только потому, что ее левая нога все еще была в стремени.
Руки, обхватившие ее за талию, приподняли ее, снимая напряжение с дрожащих мышц.
— С тобой все в порядке? — Алекс прошептал ей на ухо.
Он хотел быть галантным сейчас, после того, как больше недели игнорирования ее?
— Я в порядке, — огрызнулась Сальвия. Она опустила другую ногу на землю, глаза ее наполнились слезами, но он не отпустил ее.
— Дай себе минутку, — прошептал Алекс. Он придвинулся немного ближе, его теплое тело прижалось к ее спине. Не раздумывая, Сальвия прижалась к нему. Алекс уткнулся лицом в ее коротко подстриженные волосы, его губы коснулись мочки ее уха.
— Капитан? — Кричал Эш Картер.
Руки и жар исчезли.
— Прямо здесь, сержант, — сказал Алекс. — Уже в пути.
Внезапно потеряв опору, ей пришлось схватиться за гриву Тени, чтобы не упасть. Лошадь обеспокоенно оглянулась, и Сальвия ободряюще похлопал ее по спине. Когда ее ноги почувствовали себя достаточно уверенно, чтобы идти, Сальвия натянула поводья и закрепила их петлей на ветке дерева. К тому времени, когда она присоединилась к остальным у костра, все уже были представлены друг другу. Мужчины, которые, должно быть, были отрядом рейнджеров, лишь взглянули на нее. Сальвия чувствовала себя слишком усталой, чтобы объяснить свое присутствие, и была благодарна, что ее имя часто использовали для мальчиков.
Походные тарелки с высокими бортиками были наполнены жареной свининой и переданы по кругу. Сальвия с благодарностью приняла одну из них и опустилась на поваленное дерево, служившее сиденьем для нескольких мужчин. Не дожидаясь, пока принесут посуду, она отправила в рот кусок дымящегося мяса. Она слизывала жир с пальцев и обдумывала, как попросить еще, когда заметила, что Алекс и Эш отвели командира отделения в сторонку, где они сравнивали карты.
— Мы рады, что здесь больше солдат, — сказал Рейнджер справа от нее. — Учитывая то, что произошло в прошлом году.
Сальвия взглянула на мужчину, прежде чем снова перевести взгляд на Алекса.
— Эта ситуация с Тасметом заставляет всех нервничать, учитывая, что все началось именно в это время.
Он кивнул.
— А теперь Казмуни. Не могу не задаться вопросом, связано ли все это.
Теперь солдат полностью завладел ее вниманием.
— Вы видели Казмуни где-нибудь поблизости?
— Ну… — Он наклонил голову. — Не совсем. Единственные Казмуни, которых я действительно видел, были на другом берегу реки.
— Действительно? — сказала Сальвия. Она села, забыв о второй порции. — Где именно?
— Они приходят к реке Каз за водой, хотя оба ее берега принадлежат здешней Деморе. — Он пожал плечами. — Похоже, они никогда не напрашиваются на драку, так что мы не отказываем им в выпивке. Иногда мы машем им, и они машут в ответ.
Сальвия осознала важность воды и прав на нее для Казмуни, что имело смысл для жителей пустыни. В нескольких документах упоминалось о «совместном использовании воды» так, словно это был жест доверия или дружбы. Рейнджеры, вероятно, не понимали, насколько дипломатичным было их пособие.
— Как часто ты их видишь? — спросила Сальвия.
— Только весной и в начале лета. В прошлом году и в позапрошлом.
Именно то, что видели эти люди, заставляло короля быть таким скрытным.
— Как они выглядят?
— Они одеваются для пустыни, закрывая все, даже головы, а иногда и лицо, чтобы защититься от ветра и солнца. Они смуглые, как Кимисар, как ваши капитан и сержант. — Мужчина ткнул большим пальцем в сторону Алекса.
Его тон подразумевал вопрос о наследственности Алекса и Эша. Оба унаследовали цвет кожи от своих матерей-аристланок — как и принц Роберт, — но мысли ее спутника явно были заняты чем-то другим, солдатами другого происхождения.
— Тасмет была частью Деморы на протяжении десятилетий, — сказала она. — Его жители больше не кимисары.
— Это вы так говорите, — ответил мужчина. — Но здесь, учишься быть осторожным.
— Осторожным? — Сальвия нахмурилась. Даже выросшая в страхе перед кимисарскими налетчиками — какой бы отдаленной ни была эта угроза в Крессеры, — она никогда не судила о намерениях человека по цвету его кожи, но отношение этого человека подразумевало, что подобные предубеждения были распространены в армии. Поскольку Сальвия видела Алекса только среди тех, кто его знал, ей и в голову не приходило, как часто ему приходится сталкиваться с враждебностью незнакомцев, не говоря уже о других солдатах. Кассек никогда не говорил, какая слабость была у Алекса в детстве, за которой так безжалостно охотились, но теперь она знала.
Эти дети, вероятно, всего лишь имитировали образ мышления, который они наблюдали у взрослых, но с дополнительной долей жестокости. Она была уверена, что если спросит об этом, он скажет, что это не имеет значения. Но это действительно имело значение. Ее пальцы крепче сжали металлическую пластину, когда она подумала о паже, который сражался за всех остальных, когда никто не сражался за него.
— По-моему, это больше похоже на осуждение.
— Это не осуждение, — настаивал солдат. — Это опыт.
То, что он провел, вероятно, половину своей жизни в стычках с Кимисаром в Тасмете, сформировало это опасное отношение, но это не оправдывало его. Сальвия стиснула зубы.
— Интересно, как их опыт общения с предвзятостью, подобной вашей, влияет на их суждения.
— Ну, я…
— И когда кого-то убьют из-за этих суждений, что вы скажете? Что вы не доверяли человеку, назначенному над вами, — королевскому чиновнику, — потому что он не был похож на вас?
Его щеки вспыхнули, когда он уставился в свою тарелку.
— Знаешь, это трудно, когда ты здесь год за годом сражаешься. У тебя появляется привычка смотреть на вещи определенным образом.
И в этом была проблема. Сальвия не думала, что этот человек обязательно был плохим человеком — в конце концов, он не питал таких же автоматических подозрений к Казмуни. Он просто реагировал на то, что всегда знал.
— Большую часть Тасмет было легко убедить присоединиться к заговору семьи Д'Амиран против короны, — тихо сказала она. — Люди там не чувствовали лояльности к Деморе, даже спустя столько времени. Я думаю, у них тоже была привычка смотреть на вещи определенным образом.
— Я не думаю, что боевые действия сейчас тоже сильно помогут, — сказал ее спутник.
— Вероятно, нет. — Вероятно, события были отброшены назад по крайней мере на одно поколение. Вернувшись в Теннегол, Сальвия напишет своей
