он.
Из всех гангстеров которых она видела до него, Ван Хёна был самым безумным, этот маньяк ни о чём кроме секса не думал, и использовал её как свою игрушку.
Ван Хёна-хённим забрал её в свой отель, и Сунн неделями не видела неба. Её жизнь превратилась в каждодневный кошмар. А номер в отеле, персональной тюрьмой с психованным ублюдком надзирателем, воплощающим свои больные фантазии в реальность.
День за днём, её гордость и дух таяли, а в сердце заползала безнадёжность. День за днём.
Как она решилась на побег, она и сама не поняла, просто однажды когда им в номер принесли ужин, упала и разбилась бутылка с соджу. То, что она воткнула в его глаз бутылочное горлышко, для Сунн было больше актом отчаяния. Похватав всё, что у неё было, документы, пару нижнего белья, и деньги из кармана Джувона, она сбежала.
Потом был автобус в Сеул и дешёвый номер в мотеле для свиданий, купленный на последние деньги. Два дня она не выходила из номера, трясясь в страхе под одеялом. А когда портье позвонил в номер с вопросом, будет ли она продлевать своё пребывание ещё на сутки, пришло время выходить на улицу.
И вот теперь, она здесь, на заднем дворе ресторана в компании двух недоделков, сидит и курит, слушая пьяные претензии.
— И сколько раз тебе ещё повторять? Не парься я позабочусь о тебе этой ночью, — в который раз к ней обращался этот небритый урод, который, со своим другом угостили её обедом в этом самом ресторанчике.
— Нет! Я же уже сказала, отвали. — Она в очередной раз послала лесом небритого придурка.
— Слышь! Ты подруга! Чего выделываешься? — влез в разговор второй хрен, — мы дадим тебе всё, что ты захочешь.
— Да то! я слышала, о чём вы двое говорили, когда я отошла носик попудрить, — Сунн с возмущением посмотрела в глаза парню, — решили тройничок устроить, думаете это то, чего бы мне сейчас хотелось?
— Да ладно тебе, ты ведь сейчас не в том положении, что бы отказывать. — Тем более ты поела за наш счёт. Нужно уметь быть благодарной. — Небритый, недобро улыбнулся.
— Кто тебе в Сеуле кроме нас поможет? Положись на нас, — разлился соловьем второй, — мы снимем двухкомнатную квартиру, одна комната будет твоя, что скажешь?
— Вы что два ублюдка! — терпение у Сунн закончилось, — хотите спросить с меня за супчик ценой в семь тысяч вон!?
— Слышь ты! Подстилка уличная. У кого то и семи тысяч нет, — Небритый растерял всю выдержку, и, схватив её за волосы, повалил на бок, — совсем страх потеряла!
— Отпусти её волосы, разве не видишь? девушке ты неприятен.
Откуда взялся этот парень она не видела. Но, вот он стоит, молодой парень с лицом подростка. Если бы не глаза, она бы решила что это школьник, а так нет, её не обмануть, слишком хорошо она научилась разбираться в людях.
А вот, два недоумка повелись.
— Слышишь мальчик, разве тебя не учили, не влезать в разговоры взрослых.
— Давай малыш! Вали отсюда. Ха-ха. Посмотри Сихван-хён на этого защитника, — рассмеялся небритый, — дай ему пинка для ускорения, да смотри скрипку его не сломай. Ха-ах ха-ха. Дети они такие ранимые, всегда плачут, когда их игрушки ломаются.
— Ну ты чё! музыкант, тебе сказали валить, ну и вали давай, — тот кого назвали Синхваном попытался толкнуть, парня со скрипкой.
Что было дальше, Кьюнг Сунн толком и не рассмотрела.
Раз, и Синхван громко орёт от боли, его запястье вывернуто ладонью вверх.
Два, и тонко визжит небритый, упав на колени, ухватив обеими руками свои орешки.
Три, и парень со скрипкой плавным движением перетёк за спину Синхвана а тот высоко задрав ноги, с хеканьем падает на спину.
Четыре, нога в кроссовке прилетает в подбородок небритому, брызги слюны с кровью, широким веером разлетаются по двору.
И всё.
Два не самых маленьких бугая лежат на земле, а парень со скрипкой протянул ей руку:
— Пойдёшь со мной? Поверь я не такой урод как они. Не обижу.
* * *
Не знаю, чего меня потянуло в чужие разборки, может быть просто подраться захотелось. Ну а что, драться я люблю и умею, папа нанимал лучших из лучших, что бы поставить мне удар. Но, скорее всего, просто тоска и безнадёга на лице этой красивой девчонки, которая сейчас вжимается в стенку, и с ужасом смотрит на меня широко распахнутыми глазами.
— Ну что ж, уговаривать не буду, — я пожал плечами, и присел над парнем с небритой мордой.
Тот лежал, не подавая признаков жизни, с разбитых губ, тонкой струйкой текла кровь.
Уже не задумываясь, коснулся рукой его лба, быстро просканировал ауру (а может астральное тело? Блин потом об этом подумаю). С лёгкостью остановил кровь, снял припухлость в паху.
Ну жить будет, а минут через пять так даже и активно.
Так следующий.
Второй был в сознании. Приложил я его об асфальт знатно. Лежит стонет. Придуривается скотина. Нет у него ни каких причин разлёживаться. Из вредности расслабил ему кишечник и тут же пожалел об этом.
Фу как же воняет.
Девчонка уже встала и даже от стены отлипла. Стоит, сумочку к груди прижала, но смотрит дерзко с вызовом, мол, не боюсь тебя и всё такое.
— Не бойся, критических повреждений твоим друзьям я не причинил, — посмотрел на вонючку, и пожал плечами, — это у него от хитрожопости. Недержание случилось. Бывает.
— Они мне не друзья.
— Пойдём, я провожу тебя, тут похоже совсем не безопасно, — хотел уже протянуть ей руку, но вспомнив материнские наказы в последний момент передумал.
— Сколько тебе лет?
— Пятнадцать. А что?
— Я старше тебя на шесть лет, ты должен относиться, ко мне как к своей старшей сестре. — Она требовательно посмотрела на меня.
Я немного прихренел от такого наезда. Опять, блин, корейские заморочки.
— У меня уже есть две старшие сестры. А все остальные для меня просто девушки, женщины, бабушки и просто вредные тётки, — и улыбнувшись, продолжил, ты к какому типу относишься?
— Мне не куда идти, — девушка обречённо опустила плечи. В её глазах заплескались слёзы. И с надеждой:
—
