и попробую выяснить кое-что по чертежу.
Айви улыбается мне.
– Одри… я знаю, это не твоя битва. Я знаю, у тебя нет причин думать о Лоле или будущем этой школы. Ты могла бы счастливо доплыть до конца этого года и вообще не заморачиваться ничем подобным. Но я благодарна тебе за то, что ты – тут, со мной.
Я медлю. Это не вполне так. Логотип компании моего отца прожигает дыру в моем кармане и дает мне некоторый личный повод лезть в это. Но я пока не готова сказать об этом Айви.
– Айви, не беспокойся. Ты меня в это не втягивала. Я ввязалась в это по собственной воле. Ну, реально… Так мой год в школе стал гораздо интереснее, чем если бы я просто читала какую-нибудь толстенную книгу по истории Англии. Но это не единственная причина, по которой я заинтересована в этом всем. Я беспокоюсь о тебе, Айви. Ты – моя единственная подруга тут. А я не разбрасываюсь подобными словами. У меня было когда-то много друзей в Джорджии. Но, честно говоря, ни с кем из них у меня не было таких отношений… Я и понимаю, что мы знакомы всего ничего, но, черт… ради тебя я пробиралась сквозь паутину.
– Итак, мы с тобой сороки.
– Сороки.
На столе есть печать и штемпельная доска. Айви берет меня за руку и ведет к столу, задирая рукав моего свитера до сгиба локтя. Она прижимает печать к штемпельной доске и оставляет на моей бледной коже темно-фиолетовый чернильный оттиск.
Затем передает печать мне. Я погружаю ее в чернила, пока Айви закатывает рукав. Ее веснушчатая оливковая кожа испещрена бледно-зелеными прожилками век. У сороки острый клюв, который, будь он настоящим, был бы способен проколоть кожу до крови. Мы обе опускаем рукава обратно.
Теперь мы заклеймены, но только мы знаем об этом.
Мы отмечаем местоположение штаб-квартиры «Общества сороки» – ракушечный грот – и возвращаемся назад в пыльные коридоры. Благодаря геолокации на телефоне мы видим, что туннели уходят в разные части школы, а это значит, что добраться до нужного места мы можем еще быстрее.
– Можешь в это поверить? Если «Общество сороки» знало о подземной сети все это время… это значит, они могли передвигаться по школе так, чтобы никто не знал, – говорю я.
– Интересно, куда ведет этот, – Айви указывает на туннель, который, кажется, уходит за пределы территории. Но трудно понять куда, не имея визуальных ориентиров. Даже Айви, которая знает школу и ее территорию как свои пять пальцев, не может этого понять. Это не тот туннель, который заканчивается у заблокированного входа под маленькой хижиной, где мы нашли старый ежегодник. Мы нашли туннель, который ведет туда.
– Позже вернемся и узнаем, куда он ведет.
– Столько всего надо разведать. – Айви кладет телефон обратно в карман.
– Айви, а знаешь, что это значит? Что убийца Лолы все еще на свободе. Сопоставь это с тем фактом, что мистер Уиллис, опасный хищник, продолжает преподавать, будто так и надо. Я беспокоюсь о тебе.
Айви кивает.
– Я знаю. Буду осторожна.
– Знаю, это звучит… странно. Но будь на связи, ладно? И не ходи никуда одна. Особенно на пробежках. Если не сможешь вытащить меня, может, с тобой побежит Харриет?
– Не знаю. Сейчас тренировки – это мое убежище. А Харриет не любит бегать.
– Ладно, можешь позволить себе одно убежище. Но, Айви, ты мой друг навек. Я не хочу тебя потерять.
Она смотрит мне прямо в глаза.
– Не волнуйся, Одри. Я никуда не денусь.
Смотрю, как она уходит по коридору, потом иду в свою сторону. Вернувшись в школу, открываю панель в затемненный класс. Я рада, что меня никто не видел, иначе пришлось бы многое объяснять.
Отряхиваю одежду, убирая пыль и грязь. Затем достаю свой сотовый. В голосовой почте WhatsApp я нахожу длинное послание от Тедди, и оно заставляет меня улыбнуться. Но я не отвечаю сразу же. Переключаюсь в приложение с фото.
Открываю снимок списка членов «Общества сороки», о котором просил Патрик. Редактирую его, затемняя некоторые имена. Затем отправляю ему.
«Патрик. Вот то, что ты просил. Если хочешь полный список, придется встретиться со мной и Айви завтра. Я знаю, что Кловер с тобой. Мы хотим ответов… иначе мы пойдем в полицию».
15
Айви
Я почти не слушаю, о чем идет речь на еженедельном собрании префектов, так как все, о чем я в состоянии думать, – это то, что мы обнаружили днем. В кои-то веки даже Араминта отошла на второй план, вперед выдвинулся Ксандр, бормочущий о том, как распланировать ежегодную уборку кухни в общей зоне.
Тедди – на другом конце комнаты, пытается поймать мой взгляд. Но я старательно избегаю его. Я не могу позволить этому чувству вернуться, особенно когда школу угрожают закрыть. Если это случится, я могу быстро попрощаться с любой надеждой на то, что у нас с ним все когда-нибудь будет так, как было раньше, или с кем бы то ни было, раз уж на то пошло. Меня, вероятно, отправят в какую-нибудь школу-интернат для девочек, где они будут слоняться большими сплетничающими группами, подкрашивать брови и наносить фейковый загар.
Все это немного похоже на сон. Не могу перестать думать о том, что туннели и коридоры, ведущие к штаб-квартире «Общества сороки», проходят под этими самыми этажами, по которым мы ходим каждый божий день. С тех пор, как Одри упомянула о пробежке, желание надеть кроссовки и вырваться на свежий воздух лишь усилилось, поэтому я пишу Харриет, чтобы узнать, пойдет ли она со мной после собрания. Бег всегда был залогом того, что мой генеральный план пойдет как надо. К моему удивлению, Харриет соглашается, и мы договариваемся встретиться у дубов рядом с теннисным кортом.
Когда собрание заканчивается, я замечаю, что Тедди направляется ко мне. Мы не часто виделись после вечеринки. И, честно говоря, думаю, я прилагала к этому усилия.
– Привет, проныра! Куда это ты так спешишь? На одну из своих пробежек?
– Ты имеешь в виду «ТРЕНИРОВКУ»?
– Да, прости. Пробежка – это не то же самое, я забыл. Это потому, что я могу лишь мечтать о том, чтобы бегать в таком же темпе, как ты! – Он улыбается, и в уголках глаз появляются лучики.
– Этого можно добиться только тренировками, Тедди. И я думаю, ты предпочитаешь более горизонтальную активность.
– Полегче, – хихикает он.
– Это не то, что я имела в виду. – Я закатываю
