это я понимаю! Это дружба! Да я мечтал бы, чтобы за меня когда-нибудь так заступились! Видно, он у вас дельный парень! — Эти слова он сказал, даже не глядя на Нин-Вас.
Венька, который все время молчал, важно подошел к нему, взял за руку, потряс и сказал басом:
— Жму благородную руку!
Парень засмеялся. Ребята тоже начали улыбаться. Тогда Нин-Вас замахала руками:
— Нет, нет! Нечего шутить! Такие вопросы так не решают. Если на то пошло, то пусть начальник сам разбирается. Это же просто бунт! — Но с места не сдвинулась.
А мы все, как один, будто сговорились: молча направились к домику начальника. Когда я оглянулся, то увидел, что Нин-Вас по-прежнему стоит на месте. Последними за нами плелись Зинка и Захар.
…Демьян Захарович сидел на пеньке возле домика и рассматривал какие-то бумаги, разложенные прямо на траве. Мы молча окружили его и ждали, пока он сам обратится к нам. Он отлично все видел, но не торопился. Когда же поднял голову и оглядел нас, то первым долгом сказал:
— Ну, значит, здравствуйте! Я ведь сегодня не всех еще видел.
Мы ответили нестройным хором.
— Так, — улыбнулся начальник. — Слушаю вас.
Но мы продолжали молчать.
— У меня к вам вопросов нет, — сказал он и развел руками.
Первым выскочил Сашка Кикнадзе:
— Что ж это? Что ж это?! Нам Валерия Николаевича хотят подменить!
Ребята зашумели, и каждый кричал свое.
— Погодите! — Демьян Захарович встал, одернул гимнастерку. — Нельзя ли все толком?.. По порядку.
Тогда я выступил вперед и рассказал, что сейчас произошло на аллее.
— …Вы ведь сами знаете, в отряде работа идет неплохо. Зачем же так поступать? Зачем обижать Валерия Николаевича?
Демьян Захарович удивленно посмотрел на нас.
— Да, — сказал он, — это несколько неожиданно. Был у нас такой разговор со старшей… Был… Совсем недавно.
— Так вы прямо скажите: заменят нам вожатого или нет? — потребовал решительного ответа Венька.
— Зачем же менять, если вы за него горой?
— Значит, Валерий Николаевич остается? — спросила Оля.
Демьян Захарович утвердительно кивнул головой и сказал:
— А это мы с вами демократическим путем и решили. Верно?
— Ура-а-а! — заревели мы хором.
— Один-ноль в нашу пользу! — пробасил Венька.
А Сашка прыгал, хлопал в ладоши, а потом подошел к начальнику и осторожно спросил:
— А кружок верховой езды у нас будет?
Демьян Захарович подмигнул ему и сказал:
— Обязательно! Это же прекрасная идея! Где, как не в пионерском лагере, обучать вас верховой езде? Конь без дела шатается, желающих много, так за чем же остановка? Надо только все правильно организовать!
— Сто-ноль в нашу пользу! — закричал Кикнадзе.
И снова по лесу прокатилось продолжительное «ура».
Никто из нас не заметил, как подошла Нин-Вас. Она, видимо, все слышала. И, когда шум утих, обратилась к начальнику лагеря:
— Пусть, пусть будет по-вашему! Только я напоминаю, что все эти «тайны» и скачки могут закончиться самым печальным образом. Да, да, жертвами! И я снимаю с себя всякую ответственность. Я вам, Демьян Захарович, предупредительную бумагу подам, заявление, чтобы после меня не впутывали… И потом не забудьте, что нас посетит секретарь обкома Лебедева! Вот посмотрим, с чем явится первый отряд на костер. — И она обратилась ко мне: — Вы хоть не забыли о нем?
Я ответил, что подготовка у нас идет, но она не стала слушать, повернулась и убежала. Начальник сказал:
— Вот это уже серьезное предупреждение! Об этом стоит крепко подумать! — И, подобрав с земли свои бумаги, тоже ушел.
Парня, которого привела в лагерь Нин-Вас, мы больше не видали. В столовой за ужином Оля сказала:
— Хорошо, что он оказался порядочным человеком!
Все с этим согласились.
Валерию было очень тяжело. Он с трудом смотрел нам в глаза и все время старался быть в стороне. Но молодцы ребята: даже виду не показали, что вся эта обидная кутерьма касалась его. Дисциплину подтянули на «отлично», в столовой ни одного замечания не получили.
После ужина снова репетировали в библиотеке. Захар забыл о своем горле и ревел, как медведь, даже пытался петь соло. Зинка все время кричала:
— Ой, ребята, надо на костре выступить лучше всех, чтобы поддержать Валерия!
Вот бессовестная!..
А после отбоя случилось вот что. Веньки сперва в палатке не было. Потом он прибежал и со взволнованным видом сообщил мне:
— Митька, в нашем штабе горит свет! Какие-то люди сидят! Давай пошли!
Мы побежали к штабу и издали начали смотреть, что там происходит.
— Там воры! Надо спасать ракету! — торопил Венька и искал в траве камень или палку.
— Погоди ты! Какие воры? Да это Валерий!
— А другой кто? Может, он с ним борется?
Венька жаждал приключений и рвался в бой. Он не понимал, что меня сдерживает. А мне было очень знакомо лицо парня, и я все время силился вспомнить, кто он.
— Кто же он? Кто?.. A-а, стой! — чуть не крикнул я. — Да это же свой человек! Мировой человек! Это Ваня Шумилов! Друг нашего Валерия!
— А что мне его друг, если у нас секретное дело?
— Да ты ничего не понимаешь! Это же он достал алюминий. Смотри, смотри лучше. Он работает, помогает нам!
Но Венька все равно ничего не понимал. Он требовал немедленно выяснить, что происходит в штабе, и тащил меня к домику. Осталось пробежать несколько шагов. Но в эту минуту перед нами промелькнула тень, и Венька чуть не наткнулся на человека. Человек вышел на свет, и мы узнали Нин-Вас.
— Это уже слишком! — зашипел Венька. — Я не допущу!
Нин-Вас кашлянула, и в дверях тотчас же показался Валерий.
— Кто здесь? — спросил он.
— Это я. Добрый вечер, — миролюбиво сказала Нин-Вас.
Валерий смутился и загородил собой дверь.
— Не волнуйтесь, не волнуйтесь! Я не собираюсь разоблачать вашу тайну, хотя мне, как старшей вожатой, обидно быть в стороне от общего дела…
Валерий неожиданно отступил в сторону и жестом указал на дверь.
— Пожалуйста, заходите!
Венька стукнул меня кулаком по спине.
— Все! Все пропало! Теперь весь поселок будет знать!
— Нет, не будет! — уверенно сказал я. — Уж если он ее впустил, то знал, что делает. Вот увидишь.
