мысли путались, все-таки, подростковые гормоны давали о себе знать.
Литература действительно содержала методики лечения. Можно было вылечить очень многие болезни. Сил на это уходило, конечно, очень немало, но хотя бы попробовать было можно. Василий поднялся и решительно двинулся на выход. Все понявшая Гермиона, конечно же, поспешила за ним. В памяти старлея была одна маленькая еще девочка, умиравшая от рака. Если верить книге, с онкологией могли помочь именно маги. А иметь возможность и не сделать… В общем, Василий хотел хотя бы попробовать. Британский капитан удивился визиту молодежи, но выслушать согласился.
— Мы выяснили, что маги могут лечить многие людские болезни, — объяснил цель своего визита Василий. — Это очень сложно, многих за раз почти невозможно, поэтому мы бы хотели попросить вас…
— Ты подумал о чем-то определенном, — Алекс кивнул, проникаясь все большим уважением к этому пацану. Он действительно оказался человеком.
— Детский хоспис, — о существовании таких вещей старлей не знал, зато знал Гарри. Откуда никому не нужный пацан смог это узнать, было неясно, но факт оставался фактом. — Там лежат те дети, которым не помочь, совсем никак. Так что хуже точно не сделаю.
— И об этом подумал, — вздохнул капитан. — Поехали!
Из ворот базы выехал броневик полицейского спецназа, в котором находились Василий с Гермионой, Алекс и пять человек группы быстрого реагирования. Детский хоспис был поблизости одним-единственным, поэтому Броневик домчал до него, пугая других участников движения спецсигналами. Василий же настраивался на работу по методике, расписанной в даже на вид древней книге. Сам факт того, что маги могли спасти множество жизней, но отчего-то этого так и не сделали, удручал.
Наконец машина остановилась, из нее вышли офицеры, оглядевшись и подали сигнал Василию. Пожелавший оставить оружие старлей был остановлен. Алекс был прав, ведь опасность со стороны магов все еще сохранялась. У Василия была возможность заблокировать вызов, если он знал, кто именно и как будет вызывать. Всех ему известных магов старлей заблокировал, но опасность все еще была. Именно поэтому пришлось идти с автоматом.
Хоспис… Место, пропитанное болью и отчаянием. Здесь доживали последние часы, дни, недели те, кому помочь было уже совсем нельзя. Их было не больше десятка, но Василий попросил показать ему тех, кому оставались часы. Твердо запомнив, что за раз можно помочь одному, максимум двум, старлей привычно отсортировал по приоритетам, ведь его учили, в том числе, и этому.
— Здесь лежит Марта, — проговорила всхлипнувшая медсестра, как-то умудрившаяся остаться человеком в этом царстве отчаяния.
— Здравствуй, Марта, — улыбнулся маленькой, почти прозрачной девочке старлей.
Малышка была очень бледной, капли пота выдавали боль, с которой уже не справлялись медикаменты, но девочка встретила Василия такой надеждой в глазах, что старлей понял — любой ценой надо помочь. Принявшись рассказывать сказку ребенку, отчаянно цепляющемуся за жизнь, старлей локализовал проблему — опухоль мозга убивала малышку. Возможностей было две, поэтому Василий начал с менее магозатратной.
Гермиона смотрела на любимого, слушая увлекшую ее совсем детскую сказку и держала чары диагностики, замечая, как уменьшается опухоль. Прошло чуть больше двух часов, Марта устало прикрыла глаза, погружаясь в сон, видимо, наложенный на нее Гарри. Гермиона во все глаза смотрела, как истончаются, исчезая, метастазы, как становится все меньше и меньше опухоль, пока не… В какой-то момент рак отпустил малышку, а Гарри пошатнулся, тяжело опускаясь на стул.
— Будет жить, — проинформировал он Алекса. — Будет здоровой, потому сейчас нужны будут доктора для нее.
— Сейчас вызовем, — кивнул очень надеявшийся на чудо капитан УСО.
— А я бы полежал, но нельзя, — вздохнул Василий. — Пожрать бы чего? — жалобно попросил он, сразу же получив от Гермионы шоколадный батончик. Девушка предполагала, что так будет, еще читая о магозатратности некоторых чар.
— Любимый, — ласково произнесла Гермиона, обнимая своего Гарри, на что он обнял ее в ответ.
Молодых людей препроводили в броневик — полежать и отдохнуть, а врачи в это время обследовали ребенка. Через полчаса девочка была увезена в клинику, где доктора поставили ей окончательный диагноз — здорова. Теперь надо было долго лечиться от последствий терапии, но одно было понятно — благодаря самоотверженному пацану девочка будет жить. Это был очень важный результат, с которым уже можно было выходить наверх. Гарри Поттер сумел вылечить терминальную девочку. Да, после этого он свалился без сил, и это было понятно — подросток, откуда у него много сил, но ведь магов было много!
Желая выгородить этого пацана, которого вполне могли использовать сильные мира сего, Алекс, тем не менее, составил рапорт о полезности магов. Самое главное, что удалось установить — маги могут лечить не-магов, но почему-то этого не делают. Теперь у магов могли наступить интересные времена, по мнению британского капитана. Даже очень интересные, ибо возможность лечить смертельные болезни…
***
Участие всего двух школ было катастрофой, поэтому Дамблдор рассылал письма в другие школы, но получал неизменный отказ. Оставалось только два варианта — русские и американцы. Но Ильвермони в таких турнирах не участвовали никогда и шансов на то, что сейчас они изменят свое мнение не было. Поэтому вариантов совсем не осталось. Феникс стал яйцом, которому вызревать еще нужно было довольно длительное время. Если бы Альбус в истерике не разбросал пепел, то все было по-другому, однако случилось то, что случилось.
До русских надо было добираться или маггловским способом, или порт-ключом. Написав письмо в Колдовстворец, Альбус Персиваль Вульфрик Брайан Дамблдор принялся ждать ответа. Почему гон не направился туда лично? Альбус помнил о любви русских к его особе, поэтому просто не рискнул. Ну а пока шел ответ, можно было заняться делами школы.
Из-за всего произошедшего Альбусу очень нужен был возродившийся Том, но вот возрождать его было не из чего, оставался только вариант лича. Это тоже было неплохой идеей, если бы не ритуал, который можно было прикрыть только драконами, гасившими работу артефакта, а для активности с драконами нужно было этот факт как-то обосновать, вот и получалось, что только Турнир мог помочь.
Кроме этого факта был еще Северус. Стоило только Поттеру исчезнуть, а Дамблдору начать менять Избранного, как Снейп просто исчез. Слишком поздно Альбус вспомнил об условии обетов мальчишки. Теперь его мог вернуть только Том, и директор очень надеялся на то, что лич сможет управлять своими метками. Некромантию Дамблдор знал только в рамках школьного курса, то есть — почти никак, потому и был столь самонадеянным.
—
