Подняв голову с его плеча, Брэнди посмотрела на свою сумочку с выражением, в котором смешались беспомощность и досада. Брэнди потрогала Роберто за подбородок и криво улыбнулась.
– Я должна послушать. – Она выскользнула из-под одеяла и отщелкнула крышку телефона. – Привет, Тиффани. Да, я знаю. Я должна была позвонить тебе с отчетом о вечеринке. – Неторопливая речь содержала оправдания перед кем-то, кто имел на это право.
Тиффани. Вчера никакого упоминания о Тиффани не было.
Впрочем, они не так много занимались разговорами.
Интересно. Роберто приподнялся на локте.
Брэнди стояла обнаженная, купаясь в солнце. Шикарная и естественная. Пряди золотистых волос спутались вокруг се плеч. Грудь ее была превосходна, с круглыми розовыми сосками, которые едва не жужжали, когда он их трогал. Она была высокая девушка, не то что некоторые крошечные хрупкие леди. Ему всегда приходилось беспокоиться, чтобы не раздавить их, когда они обхватывали его ногами вокруг пояса и подтягивали к нему тело, требуя свою мзду.
– Спасибо дяде Чарлзу, – продолжала Брэнди. – Да, это был фантастический вечер. Много важных персон, полно репортеров, все в великолепных нарядах. Ради этого стоило переезжать в Чикаго, даже с его замерзшими трубами в доме, где нет Интернета.
Роберто поднял брови. Она только что приехала в Чикаго?
– Как я хотела, чтобы ты там была! Тебе понравилось бы. – Брэнди сделала паузу, слушая, что говорили в трубку. – Он так сказал? Ну, вообще дядя Чарлз прав. Если я так себе прикажу, я буду молодец.
Роберто показал ей поднятый большой палец.
Брэнди ухмыльнулась в ответ. Если вчера вечером у нее не было уверенности в своей сексуальности, сегодня она в себе не сомневалась.
И это благодаря ему.
– Нет. Алан был занят. – Брэнди отвернулась к окну. Алан. Бывший жених. Роберто не знал, с чем у этого чертова Алана были трудности, если он не понимал, какое сокровище ему досталось. Но в любом случае Роберто был благодарен этому идиоту. Если бы не он, не было бы этой ночи с распутным удовольствием в объятиях Брэнди.
Роберто посмотрел на ее левую руку – руку, державшую телефон. На пальце у нее была заметна бледная отметина с вмятиной от обручального кольца. Значит, помолвка была расторгнута совсем недавно. Возможно, вчера. Тогда все становилось намного понятнее.
Брэнди посмотрела через окно на озеро Мичиган, потом взглянула вниз. С пятьдесят восьмого этажа. На мгновение она уставилась на землю, будто гипнотизируя. Потом вдруг побледнела и поспешила отпрянуть.
Роберто узнал симптомы. У его матери были подобные расстройства. Хотя в действительности она не боялась высоты, но всегда избегала смотреть вниз. Мать поднималась на Пизанскую башню, но при этом все время держала руку на сердце, а глаза на горизонте.
Брэнди расстегнула молнию на сумочке.
– Я не осталась у дяди Чарлза. Я очень устала и рано ушла с вечера. – Итак, кто бы ни была эта Тиффаии, Брэнди ей не доверяла. Она не сказала ей, где провела ночь. И с кем. – Но я хотела бы, чтобы ты увидела «Блеск Романовых». – Брэнди порылась в сумочке. – Этот камень такой большой. Я точно не уверена, но думаю, возможно, в нем пятьдесят каратов. – У нее был хороший глаз. В камне было сорок восемь и восемь десятых карата. – А при виде его блеска и чистоты может сердце разорваться. У него такой прекрасный натуральный цвет, почти фиолетовый. И в самом центре – огонь. – Брэнди подобрала тонкую охапку прозрачной розовой ткани. – Неудивительно, что его так и называют. Огонь. – Она просунула в материю одну руку, потом другую.
Роберто понял, что она влезает в свой халат… если ту просвечивающую мантию с кружевными вставками можно было считать халатом. Зимнее солнце, проникавшее сквозь слуховые окна и через ткань, делало четкими контуры женской фигуры и придавало розовое свечение коже.
Или это свечение было результатом их секса?
– У дяди Чарлза грандиозный дом. Переделанный холл выглядит просто великолепно. – Брэнди прошла в гостиную и понизила голос.
У Роберто были хорошие уши, а также здоровый интерес. Он хотел дослушать до конца ее разговор.
– Скажи… мама, дядя Чарлз тебе что-нибудь рассказывал обо мне?
Мама?
Роберто сел. Конечно же, она должна была ответить на звонок матери. Это было правильно. Но она называет свою мать по имени?
– Нет? – продолжала Брэнди настырным голосом. – Я самом деле я просто пытаюсь понять, как он надумал нанять меня к себе на работу.
Нанять ее? Роберто соскочил с постели и прошел к двери. Эта женщина, похожая то ли на модель, то ли на светскую львицу… или, да простит его Бог, на высокооплачиваемую девушку по вызову, работает у Чарлза Макграта?
Секретарем. Подумать только, она – секретарша!
– Мне кажется, его служащие настроены ко мне недоброжелательно. – Последовала очередная пауза. Брэнди стояла около письменного стола, поглаживая ноутбук своим элегантным пальцем с отполированным ногтем. – Ну, они думают, что я получила это место по знакомству или благодаря моей внешности. Или благодаря тому и другому. Да, я знаю, мама! Нет, не говори мне, что я себя недооцениваю. – Роберто удивила резкость в ее голосе.
Посмел бы он когда-нибудь разговаривать со своей матерью таким тоном! Она дала бы ему хороший подзатыльник.
– Диплома с отличием от Вандербилта достаточно для всех ведущих юридических фирм, чтобы взять меня, – сказала Брэнди. – А служащие дяди Чарлза не должны быть ко мне несправедливы. Тем более что они еще не работали со мной, не так ли?
Значит, она начинающий адвокат? Недавняя отличница, выпускница одной из лучших высших юридических школ в Соединенных Штатах.
Но… но… ее сапфиры… они были крупные и настоящие, а ее платье – последний крик моды. Правда, по ее словам, она никогда не наденет его снова. Подобное безразличие и презрение к такой дорогой вещи означает, что в семье есть деньги.
Не то чтобы он считал, что если женщина происходит из материально благополучной семьи, это всегда исключает ее собственную успешность. Но при благополучии вкупе с такой внешностью, как у Брэнди, женщине незачем этот драйв, это стремление достичь вершины на профессиональном поприще. Он так думал. Самонадеянный осел! У него было высокое происхождение и красивая внешность. Он воспользовался своим преимуществом и в свои тридцать два года добился успеха. Очень большого успеха.
И когда фортуна изменила ему, он сделал все, что мог, чтобы отыскать путь назад. А прямо сейчас платил цену, однако это должно того стоить.
Но вот незадача – Брэнди, оказывается, работает у «Макграта и Линдоберта».
Роберто отвел от нее глаза. Вынужден был отвести. Ему нужно было подумать, а это было невозможно, когда к нему взывал ее силуэт, когда все ее вершины и долины просматривались против света, в то время как она стояла вот так у окна.
