простила, пусть и через годы.
Мимо нас проезжает велосипедист, чуть не сбив меня. Гроу ловко притягивает меня к себе, чтобы избежать столкновения. Моя спина впечатывается в его сильный торс. Я чувствую каждую его мышцу, твердую, как камень. Рука лежит на моей талии. От его близости и запаха спирает дыхание. Тело покрывает гусиная кожа.
— Осторожно… — шепчет на ухо.
— Так можно и свою красивую шейку сломать… — продолжаю за него.
Почему я это сказала?
А потом ахаю…
Его губы касаются моей шеи. Тело трепещет. Внизу появляется тянущее и пульсирующее чувство.
Я до боли закусываю нижнюю губу и закрываю глаза. В своей голове я стою не посреди парка, а на лестнице в моей квартире.
— Алекс… — на выдохе его имя.
— Знаю, что хочешь сказать. Отвали… Но я просто хочу показать тебе, что память не только в глубинах сознания, — хрипит на ухо. — Тело тоже всё помнит, и его не обманешь. А вот ты обманула. Обещала не забывать, а сама забыла.
— Я не виновата…
— Но от этого не легче. Трудно привыкнуть к тому, что ты меня ненавидишь…
— Ты привыкнешь!
Сказала это и опять в памяти что-то скользит еле уловимое и знакомое. Поворот в руках Алекса к нему лицом. На его губах довольная улыбка.
— Что ты лыбишься? — ударяю кулаком по плечу.
Он даже бровью не повёл.
— Ничего…
— Тогда отпусти меня! Нас могут увидеть. Я, так понимаю, теперь не простой человек и мне публичные проявления чувств запрещены.
— Уже сумерки и здесь почти никого не осталось, — осматривается по сторонам. — Расслабься.
Алекс наклоняется и нежно касается губами моих губ. Поцелуй лёгкий, но в голове звенит.
Руки сами тянутся к его голове, и я запускаю пальцы в его волосы. Провожу от затылка к макушке. Он издает слабый стон и сильней притягивает к себе.
Поцелуй становится настойчивее. Голова кружится, ноги подкашиваются. Контроль потерян напрочь. Руками ему под футболку и слегка царапаю по спине. Он вздрагивает, издаёт гортанный рык, хватает меня за хвост и тянет его вниз. Моя голова откидывается. Он снова завладевает моей шеей. Целует, слегка покусывает, снова целует.
Я горю в пламени его объятий. Так не должно быть!
Он последний с кем я хочу этого. Совсем недавно я сходила с ума совсем от другого мужчины. Так же теряла голову. И вдруг Алекс!
Цепляюсь руками в его футболку и надавливаю, как можно сильнее. Нужно оттолкнуть, освободиться из его объятий, не таять от этих головокружительных поцелуев.
— Пусти, пожалуйста, — упираюсь в его плечи и сиплю низким голосом.
Он неудовлетворенно рыкает и опускает руки.
Я отхожу на несколько шагов от него, а потом бегом по дорожке к выходу из парка.
Возле машины долго пытаюсь отдышаться и прийти в себя. Алекс не торопится за мной, чему я благодарна. Думаю, ему тоже нужно время, чтобы собраться.
Как можно позволить себе так растечься от его поцелуев? Губы и шея до сих пор горят. Тру место, которого касались его губы. Я же не юная девица, которая от прикосновения к коленке теряет сознание. Я должна заставить контролировать себя. Не поддаваться на все его эти штучки.
А с другой стороны… Мозг ведь потерял жизненный опыт за десять лет.
— Поехали домой, — притрагивается невесомо моего плеча Алекс.
Но я всё равно подпрыгиваю от неожиданности.
Он абсолютно спокоен или мне так только кажется?
— Да, поехали… — сажусь в машину.
Погуляли, блин…
Глава 17
— Как прошла прогулка? — заходит в спальню Стаська и растягивается на моей кровати.
— Нормально, — веду безразлично плечами.
— А мне кажется, нет. Алекс пошёл прямиком в душ.
— А что ещё делать мужику со спермотоксикозом, — достаю из шкафа белую шёлковую пижаму и кидаю рядом с сестрой.
— В смысле?
— Ой, Стась, ты ж не маленькая! Знаешь, как они решают проблемы неудовлетворённости.
Она хихикает.
— Блин! Я теперь на него без смеха смотреть не смогу.
— Даже не вздумай, — со злобой грожу ей пальцем. — Сам виноват. Нечего было лезть с поцелуями.
Сестра разевает рот. В глазах мелькает девичий интерес.
— И как это было?
— Никак!
— Не ври! Дерганная вся. Уже весь шкаф вещей перебрала.
Я действительно стою и снимаю с вешалки то одну, то другую вещь и возвращаю на место.
— Хорошо! Хочешь правду? Мне понравилось. А ещё когда он обнимал меня, я вспомнила, как это было раньше. Всего секунды пролетели в памяти.
— Это же круто! Значит, есть подвижки! Только как мне вас теперь одних тут оставлять?
— Да нормально всё будет. Запрусь от него в комнате. Надо ещё квартиру обыскать. Я девушка одинокая, наверняка где-то бейсбольная бита припрятана, — отшучиваюсь.
— Ань!
— Что? Я в парке от него с трудом отбрыкалась, а тут вдвоем на одной площади. Он же громила.
— Ты же сама сказала — тебе понравилось, — хитро улыбается.
— Но прыгать к нему в постель, как он мечтает, я не собираюсь. И пускать в свою спальню тоже.
— А я бы пустила, — игриво произносит Стаська. — Если бы на его месте был Антон, — поправляется, заметив мой недобрый взгляд. — Пойду я спать. Мне завтра вставать рано.
Стаська уходит, оставив меня одну со своими мыслями.
Она права. Остаться наедине с Алексом в одной квартире — это испытание. Испытание на стойкость. Я должна его выдержать и не сдаться.
Прихватив пижаму, иду в ванную.
В коридоре сталкиваюсь с Алексом.
— Долго моешься, — язвлю.
Он ничего не отвечает. Только окидывает бесстыжим взглядом голубых глаз. Останавливает его на пижаме.
— Мило. Обожаю шелк на твоём теле. Как новогодняя обёртка на подарке.
Сжимаю от злости зубы.
Он скабрезно улыбается и скрывается за дверью своей комнаты.
Вот гад!
Долго стою под водой, пытаясь смыть с себя всё произошедшее за этот вечер. Его объятья, прикосновения, поцелуи.
Хочется опять стукнуться головой и забыть всё вновь. Не хочу. Не хочу его любить! Вообще никого не хочу.
Надеваю пижаму на голое тело.
Он прав.
Похожа на блестящую новогоднюю упаковку. Только я не подарок. Далеко не подарок…
***
— Привет, sister! — зевая во весь рот.
Ночью поспать, толком не вышло. Сны эротические замучили.
— Привет! — отвлекается Стаська, запихивая какие-то контейнеры в холодильник. — Это обед и ужин. Разогреешь.
— Не надо было париться, поесть я могу и сама приготовить. В крайнем случае, заказать, — наливаю себе чай и стягиваю булочку со стола.
— Ты вроде намеревалась закрыться в комнате на время моего отсутствия, чтобы с Алексом не пересекаться.
— А где он, кстати?
— Уже уехал на студию, у него сегодня песня новая
