страх стать жертвой насилия собственного отчима оказался столь сильным, что она, полураздетая, выскочила через окно, спасаясь от распоясавшегося тирана, и пробежала целых шестнадцать верст, отделявших ее дом от имения дяди.
У него она попросила приюта и защиты. Тот великодушно согласился, но девушка попала из огня да в полымя. Начались долгие годы новых унижений, постоянных упреков, скандалов, ссор. Разве только здесь Варвара могла быть спокойна, что над нею никто не совершит насилия. Родной дядя молодое тело племянницы в расчет не принимал. Но зато мог больно уязвить ее. Как-то он с довольной улыбкой сказал растерянной девице, что, пожалуй, лишит ее всякого наследства. Но Варвара уже научилась стоять за себя. Вместо того чтобы пойти плакать в подушку, она нашла столь обидные слова, которые до того потрясли дяденьку, что в тот же день он и скончался.
Девушка, коей только что грозили лишением всякого наследства, в одночасье обратилась владелицей огромной усадьбы, десятков деревень, тысяч крепостных. Обошлось без принца и туфелек. Сказочным волшебством оказалось то, что родственники, от которых зависишь, не вечны.
Вскоре Варвара вышла замуж за соседского помещика — офицера Сергея Тургенева, давно разорившегося, опутанного долгами. Такой выгодный брак для него был настоящим спасением. Он приехал в имение молодой богатой помещицы за покупкой лошадей, а в итоге и сам был куплен.
Статный красавец, женившийся на богатой дурнушке, часто увлекался другими женщинами, и супруга болезненно ревновала его, мучилась, но при этом отчаянно любила. В одном из писем матери сыну Ивану можно прочесть такие строчки: «но отец твой, слава богу, умер».
Сергей Тургенев скончался в то время, когда Варвара находилась в Италии. Вдова не только не посчитала нужным приехать на похороны мужа, но и решила даже надгробие на могиле не ставить, дескать, хлопотно. Убытки. Притом, что Варвара Петровна Тургенева порой бывала очень щедра, экономия была вызвана, конечно, не скупостью, а местью за недавние супружеские измены.
И без того жестокая и своенравная, Варвара Петровна после смерти супруга и вовсе стала героиней всевозможных историй, передаваемых их уст в уста. Рассказывали, например, о том, как она, панически боявшаяся болезнетворных бактерий холеры, приказала придумать для нее «что-нибудь такое, что позволит ей гулять, не вдыхая заражённого воздуха».
Что барыня не прикажет — закон.
Плотник постарался и смастерил короб с окошками, в котором бережно носили помещицу. Она была довольна. До тех пор, пока прохожий не положил медный грош на носилки перед Варварой Петровной. Короб, в который она была заключена, был похож на те, в которых раньше переносили из храма в храм чудотворные иконы.
Барыня так оскорбилась медным грошом, что велела плотника на конюшне выпороть и выслать затем с глаз долой, а короб сжечь.
Много еще совершала она безумств. Все вокруг раздражало. Смерть супруга обернулась вдруг сильной тоской по нему. Даже вещи покойного Сергея отзывались особым томлением сердца. И Варвара Петровна произнесла однажды: «Только на Смоленском кладбище бываю я счастливой». Именно там похоронен ее супруг. Здесь она чувствует себя рядом с ним. И здесь ей не с кем его делить. Тут нет больше соперниц, молодых красавиц, увивавшихся вокруг Сергея, пока тот был жив. А теперь, на Смоленском кладбище, он принадлежит только ей.
Сейчас Смоленское (старейшее в Петербурге) кладбище — место прогулок и паломничества. Кто-то специально приезжает сюда, чтобы соприкоснуться с Вечностью. Тут время течет иначе. Пейзаж такой «прогулки на грани Вечности» изобразил в одном из стихотворений поэт Ян Майзельс:
В тиши почти что деревенской,
Свершая чувственный обряд,
Я был на кладбище Смоленском
Среди надгробий и оград.
Шел мелкий дождь. Была суббота.
Терзал мой мозг печальный стих.
Меня влекло куда-то что-то
Под зелень улиц нежилых.
В земную тишь миропорядка
И в неземную благодать
Под шум дождя мне было сладко
О тихой пристани мечтать.
На берегах реки Смоленки
В переплетении корней,
Поодаль, у бетонной стенки
Две утки плавали по ней.
Кладбище — не всегда смерть и горе, порой это — обретение душевного покоя для живых.
И конечно, ни на одно петербургское кладбище не приходит столько человек с трепетной надеждой в сердце. Ведь именно здесь находится часовня Ксении Петербуржской — святой, совершившей великий подвиг Любви, после смерти мужа всю свою жизнь посвятившей деятельной памяти о нем, выражавшейся в смиренном служении людям. Многие приходят к ней теперь с самыми сокровенными просьбами о помощи, и они счастливы оттого, что у них есть надежда.
Часть вторая
Современники
Глава 16
Калужский переулок, 9 — Александр Кушнер
Александр Кушнер — поэт. Автор более 60 книг стихов (в том числе для детей) и ряда статей о классической и современной русской поэзии, собранных в пяти книгах.
Родился в 1936 году в Ленинграде.
Член СП СССР, Русского ПЕН-центра, главный редактор «Библиотеки поэта» (с 1992); с 1995 — «Новой библиотеки поэта». Лауреат Государственной премии РФ, премии «Северная Пальмира», журнала «НМ», Пушкинской премии фонда А. Тепфера, Пушкинской премии РФ (2001). Лауреат премии «Поэт». Также награжден премией имени Корнея Чуковского, премией Московской международной книжной выставки-ярмарки «Книга года» в номинации «Поэзия», Международной премией «Балтийская звезда» за развитие и укрепление гуманитарных связей в странах Балтии.
Творения не многих представителей отечественной словесности становятся общим национальным достоянием. Не раз оказывался свидетелем того, как люди, даже абсолютно чуждые поэзии и совершенно ею не интересующиеся, вдруг обнаруживали знание хотя бы нескольких строчек А. С. Кушнера. Что уж говорить о тех, кто живет и дышит Словом, кто преданно служит родному наречию. Для них Александр Кушнер — живой пример подлинного поэтического мастерства, сакральный символ духовного озарения.
При всей своей занятости Александр Семенович все-таки нашел время ответить на мой вопрос о своем счастливом адресе.
Александр Кушнер: Родиться в Петербурге — это уже счастье. Мое детство прошло на Большом проспекте Петроградской стороны, потом я жил в Автово на улице Строителей — мне было хорошо и там.
А с 1980 года уже около сорока лет живу в Калужском переулке в доме 9 — и самые счастливые минуты жизни связаны с ним. Разумеется, я люблю и Невский, и Неву, и Мойку, и Фонтанку, и Эрмитаж, и Михайловский замок, и Казанский собор — всего не перечислишь, и множество моих стихов посвящено им.
