на супруга беспокойно. И был повод: когда Брайдс кланялся, из-под его головного убора выбилась одна голубоватая прядь…
– Не беспокойтесь, всё нормально, – как можно холоднее ответила Экливена. – Просто я ещё не привыкла к здешнему климату: солнце даже в утреннюю прохладу вызывает у меня головокружение…. Дафир, убери свои волосы со лба, выглядишь, как растяпа какой!
Дафир, он же Брайдс, поняв, что последнее приказание относится к нему, быстро приладил волоски под тюрбан после покорного «Слушаюсь, госпожа».
– Извините, мне показалось, или у вашего телохранителя та прядь, что так не понравилась вам, имела голубой оттенок? – и без того узкие глаза воина подозрительно прищурились.
– Вам показалось. Наверное, это солнце так отливало в моих волосах, – ненадолго бывший телохранитель забеспокоился – всё-таки зря Ливи обратила внимание на прядь, хотя иначе она бы осталась болтаться на ветру и всё равно привлекла бы нездоровое внимание.
– А позвольте снять тюрбан, пожалуйста! – нотки в голосе солдата приобрели требовательный оттенок.
– З-зачем? – растерялся парень.
– Снимите его!
Поняв, что их маскировка в любой момент могла накрыться медным тазом, Экливена вновь подала голос:
– Он не снимет свой головной убор, – это прозвучало спокойно, твёрдо и непоколебимо, как учили бывшую принцессу. – У него серьёзная травма головы, и ему вредно оголять голову на солнце.
Ливи понимала, что оправдание весьма шаткое, так что оставалось надеяться лишь на убедительность тона. Девушка сама удивилась, как она может так легко, сохраняя лицо, врать, на ходу придумывая, каким образом.
– Так почему же он тогда отправился в столь трудное путешествие? – уже нетерпеливо заговорил их собеседник. – Рвение услужить госпоже? Я не вижу правды в ваших словах. Да и солнце сейчас нежаркое, ничего ему не будет, если он ненадолго снимет этот тюрбан!
– Вы осмеливаетесь спорить со мной!? – девушка изобразила негодование благородной дамы.
– Имею право! – жёстко отрезал её собеседник и скинул с Брайдса головной убор…
Экливена тихонько вскрикнула.
– Так-так… – издевательски заговорил стражник. – Во всей Мальхаре не сыскать другого синеволосого мужчину, кроме любимого раба господина Агата! Брайдс, вот ты и попался, грязный убийца!
«Убийца!» – испуганно прошептала Ливи, в шоке закрыв рот ладонями, будто пытаясь подавить крик. Брайдс нахмурился.
– Ты раскусил меня, – грубо бросил парень. Он весь как-то изменился, стал суровее, что ли… – И я возвращался к графу. К слову, я женился. Позвольте представить мою супругу!
Он одним движением сгрёб Экливену в охапку и приставил к её горлу большой нож, прихваченный из крепости – как знал, что придётся прорываться с боем.
– Знакомьтесь, это леди Экливена, дочь короля Димелисса! И, раз вы считаете, что я убийца, то я без зазрения совести могу перерезать ей её нежную шейку! Только попробуйте мне сделать что-нибудь!
Все люди, окружившие спорщиков, в страхе отошли на пару шагов назад. Ливи с широко раскрытыми от ужаса глазами захрипела, но сильные руки всё равно крепко держали её. Она поверила, что он по-настоящему собирается сделать это. Солдат, дёрнувшийся было свистнуть и вызвать подкрепление, остановился в замешательстве.
– Выпустите меня и не преследуйте больше, или я осмелюсь пролить королевскую кровь!
– Нет! – возразил стражник и свистнул. Из-за ближнего бархана, закрывающего сторожевую башню, выскочило около полусотни всадников.
Парень прочертил ножом серебряную линию, чуть не задевшую его врага, и бросился бежать. Он ловко вспрыгнул на стоящего за спиной отшатнувшегося солдата коня и вскинул на круп Экливену. Та, тяжело ворочаясь, смогла всё-таки принять удобное положение и крепко вцепиться в своего мужа.
Парень заставлял коня гнаться изо всех сил. Отряд солдат из сторожевой башни, поравнявшийся было с беглецами, всё же не мог догнать взмыленного скакуна. Клубы пыли, поднимаемые копытами преследователей, становились всё дальше. Конь начинал задыхаться. А перед беглецами над песками уже возникла невысокая, но имеющая много ниш скала. Завернув за неё, Брайдс бросил несчастное животное, которое, уже совсем выдохшись, упало на резком повороте, и, прихватив с собой ошарашенную и потому не сопротивляющуюся жену, поспешил укрыться в складке каменных глыб и произнести заклинание невидимости.
Воины здесь появились быстро. Поверхностный осмотр не выявил ничего, кроме полуживого коня, и всадники заторопились дальше – искать преступника.
Мало кто знал, что Брайдс владел заклинанием невидимости. Он и сам не любил им пользоваться: оно забирало кучу магической энергии, поэтому использовать его можно было только непосредственно у источника и только на весьма короткое время. Поэтому парень едва дотерпел до того момента, когда преследователи уйдут, чтобы снять чары.
Облегчённо выдохнув, бывший телохранитель покинул своё укрытие. Экливена вышла за ним, озираясь по сторонам, будто всё вокруг её удивляло. Мысли в её голове метались, как песчинки от дуновения ветра, и среди них сложно было найти ту единственную, правильную. Наконец, поймав её след, девушка вопросительно произнесла:
– Убийца?! – она хотела воскликнуть это громче, но голос не слушался, и слово проскользило на грани шёпота.
– Это чистая случайность! – заторопился с оправданиями Брайдс. – Я защищал девушку. Я убил этих двух мужчин совершенно случайно!
– Ты хотел убить меня! – смогла-таки гневно вскричать бывшая принцесса, не обращая внимания на лепетания мужа.
– Я играл перед ними. Ты была моей заложницей только в их глазах. Клянусь, я врал им, чтобы нас не схватили, чтобы мы смогли спокойно, ну, или не очень, дойти до конца!
Брайдс понимал, что когда-нибудь она это узнает. Но почему сейчас? Они слишком много прошли вместе, чтобы она перестала верить ему. Как он мог разорвать эту связь, когда до конца пути совсем немного осталось? Как!?
– Это… правда? – девушка с широко раскрытыми глазами смотрела на парня.
– Ещё раз повторяю – я не убийца в том смысле, в котором я это понимаю. Я не люблю убивать. И я не хочу твоей смерти, иначе убил бы тебя раньше или попросту не защищал тебя на всём протяжении нашего пути! Я не лишаю жизни тех, кто мне дорог, тех, чья смерть мне совершенно не нужна! А убийцей я прослыл по глупости и неправильного суда! Они не видели то, что видел я, а я поступил слишком самоуверенно!
– Как это было? – до Ливи, наконец, дошло, что пытался втолковать ей Брайдс. И она решила узнать эту историю, чтобы до конца понять своего мужа…
Это был жаркий солнечный день, впрочем, как и большинство дней в Мальхаре. Граф Агат великодушно отпустил своего раба в расположенный неподалёку от дворцовой площади кабак отдохнуть. Делал он так нечасто, чтобы не разбаловать своего лучшего друга, но и Брайдс не особо просил его об этом: они и так отлично проводили время вдвоём. Однако всегда бывают
