Это был страстный, пылкий поцелуй, тот, которого мне не хватало во время нашего расставания. На мгновение даже осознала, что соскучилась по этим губам, таким родным.
Внезапно парень поднял меня на руки и поднёс к столу за которым я находилась до этого. Лицо парня выражало одну эмоцию — счастье.
— Ты только моя. Больше никуда не отпущу. Поняла? — вопрос был серьёзным и я осознала, что давать задний ход поздно. Лоб парня соприкасался с моим и он ждал моего ответа. Моего положительного ответа.
— Да, — тихо ответила я и парень моментально снова поцеловал меня. Все, кто сидел за столом, начали хлопать и присвистывать. Все кроме Стаса. Мне показалось, что он был зол.
— Извините ребята, я украду у вас свою красавицу, — с улыбкой Ваня обратился к моим знакомым, сделав акцент на слове «свою».
Я успела быстро попрощаться, обменявшись объятиями с Тимом и поцелуем в щечку с Линдой. Стасу сказала лишь тихое «Пока», которое, в принципе, было обращено ко всем остальным. После этого мы с Ваней ушли.
Появился альбом в группе. Здесь вы можете найти фото героев, их наряды и прочее.
11. Почему так…больно?
Я проснулась в обнимку с Ваней. Голова раскалывалась от выпитого ночью алкоголя. Спросонья я заметила, что легла спать в том же, в чем была одета весь вечер. Аккуратно я потянулась за телефоном, который лежал на прикроватной тумбочке. « 1 января. 19:00». Пора бы собираться домой. Тихонько я выскользнула из-под рук парня, который спал мёртвым сном и направилась к выходу.
Нет, в эту ночь между нами ничего не было. Только поцелуи. Я решила не будить его, потому что не знала, что ему сказать. Вроде как, вчера, я снова стала его девушкой. Но, честно признаться, меня волновала ситуация со Стасом, я безумно хотела с ним поговорить, только вот как?
Без лишнего шума я вышла из квартиры Вани, захлопнув за собой дверь. Выйдя на улицу я почувствовала холод, который в то же мгновение пронзил всё моё тело. Особо остро я его ощущала ногами, на которых были надеты лишь чулки.
Сегодня стало ещё морознее, чем в новогоднюю ночь. Снег продолжал лететь огромными хлопьями и уже успел засыпать улицы города крупным слоем.
Включив на телефоне любимую песню и вставив наушники в уши я поплелась домой. Решила дойти пешком. Почему бы и нет? Мороз же. Я никогда не изменюсь.
Путь к моему дому прокладывался через набережную, которую я обожала, ничуть не меньше, чем парк. Именно тут было наше с Ваней место и, именно тут, я встретила в прошлый раз Стаса с его компанией. От воспоминаний того вечера на моем лице появилась улыбка.
Снег под моими ногами лип к подошве моих ботинок, было немного скользко. Я подняла свои глаза, чтобы посмотреть на замёрзшую воду в реке, но увидела Стаса, который стоял облокотившись о каменную, невысокую ограду. Сердце на мгновение замерло. Он обратил на меня внимание, но в следующую секунду отвёл взгляд и отвернулся к реке, упёршись руками об ограду. К чему этот «жест»? Я же прекрасно видела, что он заметил меня.
Ноги сами повели меня, и вот, я уже стояла рядом с ним.
— Привет, — радостно выкрикнула я, в надежде, что он хотя бы посмотрит в мою сторону. Но нет, этого не произошло.
— Здравствуй, — сухо промолвил он сжимая свои руки в замок.
Он был без мотоцикла, что было неудивительно. Какой мотоцикл в такой снегопад? Но, несмотря на это, он тут. Значит они собираются компанией в любом случае. Выходит — их связывают не только «покатушки», в чем я была уверена.
— Ребят ждёшь или Алису? — язык мой — враг мой. Ну вот зачем я это спросила. Мои глаза округлились, губы немного дёрнулись и я прикусила нижнюю с внутренней стороны. Стас повернулся ко мне. Его глаза, в которых я раньше видела шквал разных эмоций, сейчас не выражали ничего, кроме безразличия. Он окинул меня каким-то презрительным взглядом, будто увидел прогнивший помидор. Помидор — потому что мои щеки были красными от мороза, собственно как и всё лицо.
— Тебя это не должно волновать, — его мимика нисколько не поменялась, а у меня, от его тона и безразличия, прошёл холод по коже. Холод, который пронзил тело сильнее мороза на улице.
— Стас, что-то случилось? — я была обеспокоена и видимо в моих глазах это читалось.
— Чайковская, давай без фамильярностей, для тебя — Станислав Алексеевич, — меня будто окатило ледяной водой, ещё и камнем по голове приложили. Как реагировать? Что говорить?
— Ну, мы же, вроде, подружились? — промямлила я, запинаясь на каждом слове. Мой голос дрожал, собственно, как и я.
— Кстати говоря, — немного громче произнёс он и в глазах будто появились какие-то эмоции, но тут же угасли. — Мы не должны больше так тесно общаться, только на уровне учитель — ученица, — он закончил свою фразу, а во мне будто завели бомбу самоуничтожения.
— По какой причине? — я действительно не понимала и надеялась на то, что всё неправильно поняла. Глупо, знаю, но надежда, как говорится, умирает последней. Моя умирает медленно вместе с зародившимися чувствами в моей душе.
— Я не хочу продолжать это общение, — грубо и холодно, будто ножом по горлу. Я продолжаю смотреть в его глаза и мечтаю увидеть там хоть какой-то отклик, эмоции… Но нет, презрение… Ничего больше.
В моей голове возникает вопрос «почему», но я не в силах задать его. Ком в горле и слёзы обиды, которые подступают к моим глазам, но которые я умело сдерживаю. Расплакаться сейчас я себе не позволю. Это слишком низко. Он читает вопрос в моих глазах и отвечает на него:
— Это была ошибка, продолжать которую у меня нет желания. Ты ещё ребёнок, Чайковская, вчера я в этом окончательно и бесповоротно убедился, — сколько же безразличия было в его голосе, это добивало меня.
— Вы уверены? — последняя попытка. На данный момент во мне просыпается злость и овладевает всем моим телом.
— Более чем.
— Прощай Стас, и до свидания Станислав Алексеевич, — кинув это напоследок я разворачиваюсь и начинаю идти дальше по набережной в направлении своего дома, но не успела я отойти на пару метров, как сталкиваюсь с Тимом и Линдой.
— О, красавица, привет! — парень с довольным выражением лица заключает меня в дружеские объятия, на которые я не имею права ответить.
— Вероник, что-то произошло? На тебе лица нет, — констатировала факт Линда. Тим тоже взволновано посмотрел на меня. Я молчала.
— Пошли с нами погуляешь, — он начал тянуть меня в сторону Стаса, который, также безразлично, наблюдал за нами. Я резким движением вырвала свою руку. Ребята мигом опешили от такой реакции.
— Извините, но я вам врала. Я учусь в школе и мне семнадцать лет, поэтому я не достойна хорошего отношения с вашей стороны, — я вывалила это, будто в тумане, и рванула с места.
— Вероника! — окликнули меня ребята, но я не остановилась. Я бежала от них, от него, от себя.
