удивлением и вообще не понимает – где Россия, что Россия, и не собирается понимать. Он – глобалист, он там, он мне говорит: что вы, у нас 80% членов Политбюро – это мы, это не пекинцы, это синьхуа. 200 министров в регионах – это тоже мы и все учатся там. Там, видимо, есть запросы и есть здоровая конкуренция, которая заставляет их конкурировать не только внутри, но и с внешним миром. Сейчас они делают кальку со многих приборов, механизмов, которые ломаются несколько раз в день, но они опыт приобретают. Мы ходим, улыбаемся, но они сейчас это преодолеют, там будет такое же качество, как в Германии или Соединенных Штатах. И, конечно, это реализуется через образование.
Но, к сожалению, еще раз хочу сказать, что здесь этот разрыв огромен. И беда в том, что вот эти очень важные исследования, предложения, которые выдвинуло профессиональное образовательная среда, они не имеют даже возможности выходить в широкую общественную среду, в широкое обсуждение. Обсуждается только в узком кругу, и все сводится к тому, хорошо ЕГЭ, плохо ЕГЭ, но не в этом, на самом деле, дело. Надо все, конечно менять.. Не это главное. А вот подмена – это звучало здесь – подмена целей общества, которые таким образом действительно уводят нас от решения других проблем – важная проблема. И, наконец, если доводить эти все размышления и гипотезы до какого-то логического конца, хотя конспирология не самая лучшая часть, но мы же прекрасно понимаем, что таким обществом легче управлять. И конечно, это не цель государства, но методы, к сожалению, такие. И вот мне здесь кажется, что здесь надо думать не только о том, как развивать саму педагогическую науку или инновационную составляющую, а как общество развернуть к теме принципов, потому что, хотя казалось бы, что каждый родитель должен понимать: вот его ребенок и что из него вырастет понятно – ответственность, идеалы, вера, какие-то принципы религии. Но образование – это важная часть. К сожалению, такого понимания я ни разу не слышал, и только могу сказать, что дай Бог, если мы сможем создать такие механизмы, площадки гражданские, общественные, где можно интересы менять.
Вот если двигаться в этом направлении, здесь можно добиться хотя бы какого-то относительного успеха, хотя, экономические реалии совершенно другие. Да, сужается наша поселенческая энергия. Но, увы, таких примеров очень много. Они связаны только с чистыми представлениями получения сверхприбыли и решением тех или иных экономических проблем. Все все понимают, все все видят, но при этом все это происходит. Самый ярчайший пример – недавно сказали, что наша страна – огромная страна, которая производит нефти больше всех. Проходит совещание, сидит президент, все окружение и говорят: ну как же, мы производим больше всего, а по переработке мы на 62 месте в мире? Значит надо что-то исправлять, надо что-то делать. Все дело в том, что вся российская нефть нашими компаниями перерабатывается, только не в России. Куплены все заводы в Европе, по всему миру и она там перерабатывается, оставляя там прибавочную стоимость. И когда таким образом уводятся с территории – может быть действительно стратегические представления о целях развития, абсолютно правильных целях, без него, без формирования понимания этих целей невозможно выжить. Ведь те психологические срывы и личный стресс, в котором находится общество, постоянный стресс связан именно с отсутствием целей, потому что ориентироваться не на что, мы можем только находиться в этом стрессе постоянно. И нет никакого лекарства кроме понятно какого – водка, наркотик.
Громыко Ю.В.: Олег Олегович, очень важно то, что Вы еще в начале сказали про тот доклад, который был в храме Христа Спасителя. Почему? Потому что мне кажется, что вопрос сейчас переходит в плоскость: можно ли, казалось бы под чисто экономические, чисто экономические решения, чтобы там была аксиологическая ценностная подкладка. Почему? Потому что я Вам такой пример приведу, который меня в свое время поразил. Отец Киприан, он затеял фестиваль доброго кино. Когда он в первый раз собрал кинематографистов, они ему стали говорить: отец Киприан, это не будет выгодно, никто не будет смотреть доброе кино. И мне-то кажется, что один из важнейших поворотов, и он, конечно, затрагивает не образование, а вообще общественную жизнь – это вопрос заключается в том, можно ли двигаться против градиента. Т.е. вопреки ему. Вот выгодно показывать ужастики, боевики, глупую, понижающую духовный уровень продукцию.
Кулиш О.О.: Полшага сделал и вернулся.
Громыко Ю.В.: Я понимаю. Но в этом вопрос.
Кулиш О.О.: Я думаю, что это цель образования во многом, чтобы научить ребенка двигаться против градиента ради доблести. И старое образование это делало. И дореволюционное образование, оно принимало это понятие честь – переведем доблесть на более приближенный к Российской империи вопрос чести.
Громыко Ю.В.: Конечно.
