Спасибо, — прошептала я, глотая слёзы.
— Прости, Сонь… я не хотела довести тебя до слёз…
— Всё нормально, я плачу не из-за тебя, — тут я разрыдалась в голос, понимая, как она права. А потом, когда ко мне пришла следующая мысль, я забилась в настоящей истерике. — И не из-за Вани, Юль! — ревела я. — Зачем я его выгнала?!
— Господи, наконец-то! — воскликнула Юлианна.
ГЛАВА 14
ГЛАВА 14
Прощаться с прошлым оказалось больно даже физически. И прощалась я именно этой ночью. Не тогда, когда решилась уехать из Краснодара, не тогда, когда убеждала себя, что всё получится, и даже не тогда, когда в тысячный раз плакала по Ване, понимая, что больше никогда его не увижу. А сегодня, когда меня прорвало по-настоящему, за всё это время. Слова Юлианны пробили меня в самое сердце, я выла так, как никогда раньше, но ведь ничего нового она мне и не сказала. И я не могла попрощаться с прошлым раньше, потому что не было повода. Да, возможно, моё десятилетнее сумасшествие только мне не кажется тем самым поводом, но я ведь привыкла так жить. А теперь, когда в моей жизни появился реальный повод, это выбило меня из колеи.
Всё случилось неожиданно и слишком быстро, я не была готова к такому крутому повороту, и вот я уже плачу совсем из-за другого мужчины. Другого, но ведь не менее достойного женских слёз. Конечно, так резко кого-то полюбить невозможно, наверное, особенно — в моём случае, но ведь Руслан уже заставляет моё сердце биться чаще. А ещё я помню, как бьётся его сердце, и… оно же правда бьётся! Это так непривычно и прекрасно!
Плакала я до самого утра, так и не сомкнув глаз, а потом, собираясь на работу, долго пыталась замазать кремом следы бессонной ночи на лице. Но мне стало намного легче душевно, я словно заново родилась этой длинной ночью. И, наверное, практически так и было, человек рождается в боли.
На работе, заступив на суточное дежурство, я осмотрела бойцов, отправляющихся в наряды, потом заполняла кучу бумаг, которые, по сути, никому и не нужны, а потом, когда услышала знакомый командный голос на улице, прилипла к окошку. Я просто снова наблюдала за ним и радовалась, что могу смотреть на мужчину, который так резко смог всколыхнуть моё сердце. За тем, как он раздаёт команды, как кричит на кого-то. А потом, когда он мельком бросил взгляд в сторону моего окна, я не смогла не улыбнуться, заворожено прислушиваясь к своему ускоряющемуся сердцебиению. Конечно, товарищ полковник не улыбнулся мне в ответ, да и не нужно было. Я прекрасно понимала, что обидела его вчера, и что обязана объясниться, но за целую ночь так и не придумала, что сказать.
Прикидываться дурой перед Русланом я никогда не стану, только он, скорее всего, именно так обо мне и думает, а говорить правду было страшно. Нет, не ту, где стоит признаться, что он разбудил во мне природные инстинкты, а ту, почему я не последовала вчера зову своего тела. Я не хочу, чтобы он знал о Ване, не хочу, чтобы думал, что я просто пытаюсь найти Ване замену, не хочу, чтобы переживал, что я буду их сравнивать. Ведь, если я и сама только вчера поняла, что не хочу найти с кем-то то, что у меня уже было, что вчерашнее чувство — оно для меня новое, и что я хочу продолжать чувствовать именно его, то Руслан, помня моё глупое поведение, сделает именно такие выводы. Но я должна постараться всё ему объяснить! Хотя бы то, что возможно объяснить. Вот только нужно было ещё придумать, зачем я могу идти к нашему начальнику.
После обеда я, так и не найдя повод зайти к комбату, решила подойти к ситуации творчески. Взяла аптечку и отправилась проверять здоровье солдат. Заходила в столовую, в роту, на КПП и в караул, и, делая вид, что на мои действия поступил приказ, осматривала всех, кто мне попадался под руку, интересуясь, есть ли у кого жалобы на самочувствие. На самом же деле я, конечно, надеялась где-нибудь встретить Беркута, а потом, при свидетелях, "резко вспомнить", что у меня к нему появился важный вопрос. Ну, или, может, у него самого найдутся жалобы.
Да, глупо, но а как ещё мне к нему попасть? Плевать, что здесь думают обо мне, я не хочу подрывать авторитет Руслана, не хочу, чтобы солдаты о нём сплетничали.
Кстати, оказалось, что идея была провальная: почти половина высказали мне кучу жалоб и просились в госпиталь, надеясь там хоть немного "откосить" от службы. А я, вроде как, и отказать не могу, если есть больные, но ведь выходит, что оформлю в госпиталь чуть ли не половину части! Зато, узнав о моей самодеятельности, товарищ полковник вызвал меня сам.
Я как раз осматривала ребят в карауле, когда за мной явился посыльный.
— Вы здесь! — выдохнул он. — Обыскался! Матвеев срочно к себе вызывает, — парень посмотрел на меня с опаской: — Там с ним ещё Исаев, они очень злые… удачи!
По пути в штаб я пыталась вспомнить, кто такой Исаев, переживая, что по звёздам на погонах точно не пойму звание и опять опозорюсь. Так, нужно срочно выучить это всё, а то, что я, в самом деле? Ненавижу чувствовать себя тупой. Перед дверью кабинета комбата я переживала, боясь зайти, ведь Руслан там не один, а значит, я должна буду общаться с ним, как положено по уставу, а я устав и в глаза не видела.
Ладно. Пошла.
Постучав, я приоткрыла дверь:
— Можно войти?
— Входите, София Николаевна, — железным тоном ответил мне Руслан.
Так, ну меня точно не в звании повысить вызвали. Шутка, понятное дело, что, скорее всего, на меня сейчас орать будут.
В кабинете действительно оказался ещё один дядька, которого я мигом вспомнила. Заместитель комбата, точно!
— Здравствуйте, — робко улыбнувшись, кивнула я обоим.
Исаев неодобрительно покачал головой, Беркут вздохнул, смотря на меня с укором:
— София Николаевна, вы решили нам разом всех вылечить?
— Да я просто проверяла….
— Нельзя отвлекать солдат от несения службы! — отрезал Исаев.
— Извините…, — пробормотала я, упирая глаза в пол и чувствуя себя глупой школьницей. Очевидно, что это была идиотская затея, наверное, тут у них так нельзя. Но я же ничего и
