Первым бесстрашно карабкался Филька. Его беловолосая голова среди зелени кустов служила хорошим ориентиром для горцев.
Едва успела показаться на откосе коренастая, широкоплечая фигура Фильки Сыча, как из кустов одновременно высунулись четыре загорелые руки и сшибли его вниз… За Филькой точно так же кубарем покатились обратно его приятели.
В стане врага возникло замешательство. Но Филька не отступал. После короткого совещания, собравшись с духом, завыркинцы снова полезли к землянке и снова позорно были сброшены вниз.
Потопив стоявшую на причале эскадру врага, завыркинцы ушли в страшной злобе на горцев, угрожая стереть с лица земли их землянку.
— Погодите!.. — кричали они уже на своем берегу, швыряя камнями в горцев. — Мы еще покажем вам…
— Не боимся! — вопили горцы в ответ.
— Нет теперь для вас здесь хода! Не пройдете!
Неожиданная победа воодушевила горцев, еще теснее сплотила их вокруг Саши и в то же время заставила задуматься.
— Разрушат нашу землянку, — беспокоились они, настороженно следя за происками врага.
Наступили тревожные дни.
Теперь завыркинцы открыто задирали горцев, где бы ни встречались с ними. Короткие боевые схватки еще более ожесточали враждующие стороны. Сама собой возникла мысль о постройке укрепления вокруг землянки.
— Чтобы подступа ни с какой стороны не было… — первым предложил Серега.
— А что, ребята!.. Правда!.. — загорелся Саша. Сразу же посыпались предложения:
— Ямы вырыть!.. Колючую проволоку протянуть!.. Перекопать тропку!..
Саша ходил вокруг землянки, задумчиво морщил лоб, что-то мысленно определял про себя. Составлялся план будущей крепости с отвесными откосами и широкими стенами, в которых чернели бойницы, а из бойниц грозно торчали пушки. Попадали в крепость только по подъемной лестнице, которая сразу же убиралась. И конечно, наверху, над башней, развевался флаг с черной полосой и с черепом посредине. Так выглядели крепостные сооружения в недавно прочитанной повести про пиратов. Но то в повести…
На другой день горцы явились к землянке кто с лопатой, а кто и с топором. В руках у Саши тоже была лопата, а за поясом торчал топор. Без спора и шума дружно закипела работа.
В короткий срок горцы соорудили массивный крепостной вал, обрыли крутые суглинистые откосы, которые стали еще более неприступными, издали похожие на серые гранитные скалы. Вблизи дома, на ветле, оборудовали наблюдательный пункт. В развилке ветвей, за густой зеленой листвой, невидимый для постороннего взгляда, в специальном гнезде сидел наблюдатель, чаще всего Витюшка. Сверху, с наблюдательного пункта, к землянке и в дом к Саше тянулись сигнальные провода. Стоило только дернуть любой из них, как заливисто дребезжал колокольчик, давая знать о грозящей опасности. В наиболее уязвимых местах висели пустые консервные банки. Они тоже начинали греметь, если вражеская рука раздвигала кустарник.
Уже с утра начиналась деятельность гарнизона. Первым являлись Саша и Витюшка. Вслед, один за другим, сбегались и остальные горцы. Опоздавших уже встречали вооруженные до зубов воины. У входа стояла охрана с боевыми щитами в руках. По крепостной стене прохаживался часовой с мечом и самострелом за спиной. Слышалось звонкое бряцание оружия, громко и отчетливо звучали слова: «Слушаюсь, товарищ командир!», «Будет выполнено, товарищ командир!»
Как-то само собой произошло, что командиром гарнизона стал Саша. Никто его не назначал и не выбирал. Никто из горцев и не пытался оспаривать у него власть. Все понимали, что более смышленого и храброго вожака им не найти.
О крепости скоро узнала вся Завырка. Узнали и неверные, но услужливые попутчики горцев — девчонки с этой стороны Вырки. Они тоже зачастили в крепость. Приходили крадучись, пытаясь обмануть охрану.
— Стой! — преграждал им путь часовой в бумажной пилотке. — Стрелять буду!..
— Пароль?
— А мы, Егорушка, не знаем… У вас он каждый день меняется… — просительно говорили Тоня и Зина.
— Замрите. Вперед ни шагу! — грозно предупреждал часовой, почесывая в раздумье рыжеватый затылок.
Вызвав к себе командира, он докладывал:
— Подозрительные и неизвестные личности явились — Тонька и Зинка. Пароль не знают. Как быть?
— Пропусти, — советует Саше уступчивый Илюша.
— Ненадежный народ-то, — сомневается Степок. Он всегда во всем сомневается.
— Как быть, ребята?.. — спрашивает командир, тяжело вздыхая.
В ответ — молчание.
— Пропусти без пароля, — приказывает Саша часовому, снова тяжело вздохнув. Главное, чтобы не подумали ребята, что он «девчатник» и не имеет характера, уступая девчонкам. У командира должна быть железная воля. Девчонки — нахальный народ. Только уступи им, так начнут верховодить.
— Как хорошо-то у вас! — удивленно восклицают они. — Нас примете в коммуну?
— Пускай играют, — снова слышится голос Илюши.
— Мы будем санитарками, — предлагает Зинка.
— И без вас обойдемся, — ворчит Серега. Он так же, как и Степок, недолюбливает девчонок и даже побаивается их.
— Будем печь вам картошку… — со своей стороны предлагает Тоня. Она уже хозяйничает в землянке. Подметает пол, что-то переставляет с места на место. И впрямь в землянке становится уютнее…
Глаза у горцев теплеют. Саша по-прежнему молчит. Очевидно, он согласен с Илюшей.
Приняв девчонок в свою компанию, горцы все же одергивают их на каждом шагу, не дают своевольничать. Дисциплина у горцев крутая, никому послабления. С ласковым разговором к суровым воинам не подъедешь. В случае чего и выход указать можно…
— Эх, командир, командир!.. — с укоризной, качая головой, говорит потом, когда горцы остаютсй одни, нелюдимый Степок. — Разве можно этому народу доверять?
— Зато как весело было… — стой на своем Илюша.
— Тише!.. — предостерегающе поднимает руку Саша. — Опять кто-то идет?
Все настороженно замолкают.
— Стой!.. — снова слышится грозный оклик часового, заметившего на тропинке пешехода. — Кто идет?
— Это я… Костька… — слышится робкий голос долговязого Костьки Козла с Завырки.
К завыркинцу, насторожившись, подходят горцы.
— Куда шагаешь?.. — сурово спрашивает Саша.
— А я к вам… — простодушно заявляет Козел, моргая подслеповатыми глазами. — Очень у вас весело.
Вокруг стоят горцы, кто с мечом, кто с луком, все нахмуренные, суровые. На плече у Саши черная галка. Рядом сидит с оскаленной пастью Тенор и посматривает на босые, с черными пятками ноги перебежчика.
— Не подослали тебя? — допытывается Саша.
Предателей и доносчиков он презирает. Прищурив глаза, недружелюбно смотрит на перебежчика и думает: «Что же с ним делать?»
