Антонио нервно барабанил пальцами по столешнице. Уже без двух минут три, а Джаннет все еще не появилась. Он знал, что уж кто-то, а Мадлена явится вовремя. И сам себе честно признавался, что долго противиться натиску, если Мадлена всерьез примется за дело, он будет просто не в состоянии.
Без одной минуты три Мадлена эффектно появилась в его кабинете в облаке чувственных духов. Тяжелые, навевающие опиумные сны — именно такие ароматы она любила больше всего. За Мадленой бежала растерянная секретарша.
— Сэр, я просила мадам подождать, пока я не сообщу вам о ее появлении, — лепетала она.
— А твои сотрудники неплохо вышколены, поздравляю, — снисходительно похвалила Мадлена.
— Да, но мои бывшие — подчеркиваю, бывшие — жены не так хорошо понимают, к кому и когда они приходят. Можете идти, Элис, охотно верю, что вы сделали все возможное. Если вы понадобитесь, я вызову вас.
— Ну здравствуй, дорогой. Я даже успела соскучиться по тебе за те сутки, что мы не виделись. — Мадлена вплотную подошла к столу, за которым сидел Антонио.
— Что ты хотела?
— А зачем так торопиться? Ты всегда был очень тороплив, но мне это даже нравилось. — Она присела на краешек стола, так, чтобы Антонио мог оценить по достоинству ее все еще крепкое бедро, которое туго обтягивало ярко-красное платье.
— Знаешь, Мадлена, у меня еще масса дел. Так что можешь не демонстрировать мне свои прелести. Я их уже видел. Там нет ничего нового для меня.
— Как знать… — тихо промурчала Мадлена. — Я недавно сделала татуировку. Ты ее еще не видел.
— Не огорчайся, думаю, многие смогли ее оценить по достоинству, — парировал Антонио.
Мадлена капризно надула свои полные губы.
— Ну, милый, зачем ты так. — Она пересела на ручку кресла и провела пальцами по затылку Антонио. — Признайся, тебя никто не любил так, как я. Никто не целовал так, как я. И никто не обнимал тебя так, как я.
Мадлена продолжала шептать что-то на ухо Антонио, но он уже ничего не понимал. Все его мысли были о том, как побороть себя. Антонио был уверен, что любовь к бывшей жене перегорела в его сердце, но ее тело продолжало вызывать в нем такую же волну желания, как и прежде. А Мадлена уже успела расстегнуть на Нем рубашку. Легкими поцелуями она прикасалась к его груди, опускаясь все ниже и ниже.
— Мадлена, я требую, чтобы ты прекратила! — хрипло сказал Антонио.
Он попытался поднять руки, чтобы оттолкнуть ее от себя, но хищница крепко держала его кисти прижатыми к ручкам кресла.
— И ты, и я знаем, что ты этого хочешь. Я тоже этого хочу. У меня еще никогда не было такого любовника, как ты. Антонио, я долго ждала этого дня!
Видя, что он уже не может оказывать никакого сопротивления, Мадлена одной рукой начала расстегивать ширинку на его брюках.
— О нет, Мадлена, прекрати! Я давно не люблю тебя!
Дразня своим языком жесткие волоски на его груди, Мадлена жарко прошептала:
— А кто говорит о любви? Милый, я только хочу тебя, вот и все. Вспомни, как нам было хорошо.
Антонио был почти готов сдаться. Но вдруг он вспомнил о своем Ангеле. Представил, как больно ей будет, если Джаннет когда-нибудь узнает о его измене. Подумал о том, что не сможет скрывать от нее эту позорную тайну. Антонио оттолкнул Мадлену, но она не удержала равновесия и упала головой ему на колени.
И в этот момент дверь распахнулась и в кабинет влетела разъяренная Джаннет.
— Что здесь происходит?! — закричала она.
— Милая, не верь, я не хочу тебе изменять с ней!
— Да, а как объяснить тот факт, что эта… эта лежит у тебя на коленях!
— Так получилось. Мадлена сидела на ручке кресла и не удержала равновесия… и упала.
— А рубашка у тебя расстегнута потому, что в кабинете жарко? И следы ее помады остались на твоей груди, пока она падала?
— Джаннет, я объясню тебе все, только дай мне время собраться с мыслями.
— Ты больше ничего никогда мне не объяснишь. Я должна была бросить все, что мне дорого, потому что ты попросил. А мне что, пригласить эту стерву к нам в постель?
— О, это было бы забавно, — подала голос довольная Мадлена.
— Заткнись! — рявкнул на нее Антонио. — Ангел, я ведь всего лишь мужчина, я сопротивлялся, как мог. Но она слишком хорошо меня знает. Джаннет, прошу тебя, верь мне, я и не думал изменять тебе! Я люблю тебя.
— Да, действительно, было пару раз. Но, верно, когда меня рядом не было, ты любил ее?
— Ангел, не говори так. Я же обещал увезти тебя в Италию!
— А ее куда мы денем на это время? Оставим сторожить наш прекрасный будущий дом?
— Ну нет, на это я ни за что не соглашусь! — воскликнула в притворном ужасе Мадлена. — Придется вам брать меня с собой. Вы тут пока разбирайтесь, а я, пожалуй, пойду. Пока, милый, зайду завтра!
Она помахала ручкой Антонио, подкрасила губы и как ни в чем не бывало вышла из кабинета.
— Джаннет, прошу тебя, поверь мне, я к ней уже давно ничего не чувствую! — Антонио с мольбой смотрел на свою невесту.
— Да? Значит, твое тело не совсем с тобой согласно, — жестко сказала Джаннет. — Я думаю, мне здесь больше нечего делать. Пойду, пожалуй. Не звони мне. Никогда. — Уже открыв дверь, она повернулась к Антонио. — Да, милый, не забудь застегнуть ширинку.
Он, опустошенный, опустился в кресло.
Домой Джаннет шла, выбирая самые тихие улицы. Больше всего она боялась разрыдаться прямо сейчас. Ведь если она начнет плакать, то этот поток будет уже не остановить.
Дома ее ждала коротенькая записка от Эмм. «Забрала все. Прости».
Джаннет упала на кровать. Ей казалось, что вот как раз сейчас она сможет выплакаться. Но глаза почему-то оставались сухими. Ничто не могло помочь ей. Впервые в жизни Джаннет почувствовала, что не всегда все происходит так, как ей бы того хотелось. Она вспомнила, как сегодня утром самоуверенно заявила Катарине, что «подумает об этом завтра». Завтра, их с Антонио общее «завтра» уже не наступит.
Ее предали, все, кого она так любила, ее предали. И ничего, ничего она теперь не в силах изменить. Это было самое ужасное. Всегда, в любой ситуации она могла найти выход. Но только не сейчас.
Антонио готов переспать со своей бывшей женой, хотя — Джаннет это видела — искренне презирает ее. Эмм влюбилась настолько безумно, что отдалась в первый же вечер самому гнусному типу на сто миль вокруг. И теперь даже не хочет выслушать ее, свою лучшую подругу, потому что этот подонок Грегори наврал ей с три короба.
Эмм слишком честна, чтобы не верить людям. Несомненно, она ужасалась тому, что говорит Грегори. Но ведь он ее так любит. И она его любит. Где же правда? Конечно, у него. А подруга? Да что подруга? Она всегда была так далека, всегда так непонятна… Действительно от Джаннет одни неприятности — приблизительно так представляла себе ход мыслей подруги измученная Джаннет.
