это искалеченное, мертвое тело жены, заметаемое черным песком. И корявую фигуру Малинджи, воровато подбирающуюся к нему на четвереньках.
Эпилог.
Проснувшись, он долго возил вокруг себя конечностями, прежде чем вспомнил, как ими управлять. А еще его, кажется, звали Ка-ал-ле. Кто звал? Этого он не помнил. Подтягиваясь на передних (руках) и отталкиваясь задними (ногами), он кое-как пополз, но впотьмах зацепился обо что-то и снова распластался на острых камнях. Чуть сдвинувшись, он позволил серебристому свету, пробивающемуся сквозь узкую щель в глубине пещеры, осветить вставшее на его пути препятствие. Это был труп женщины. Судя по тому, как высохло и закостенело ее тело, мертва она была уже очень давно. Но это было не важно. Любая еда не помешает, ведь впереди у него много дел. Миссия! Все предыдущие Привратники не справились с Миссией - не смогли разрушить Дамбу, которой является Кайонгуни, и дать новое русло Великой Реке через Внешний мир. Этот мир когда-то принадлежал Каравану, который ныне был заточен в Тейне Покла, а теперь наполнился жалкими существами, пригодными разве что в пищу, и ткался из их иллюзий. Это была не их территория!
Но теперь ему, Ка-ал-ле, выпала честь повторить попытку. Да, дел очень много.
Он поднялся на ноги. Едва глянув на тело женщины, сорвал с нее сгнившие отрепья и, накинув их себе на плечи, неуверенной походкой вышел из пещеры. В лицо ему ударил солнечный свет. Он зажмурился, едва не закричав. Глаза, давно привыкшие к сумраку, отчаянно болели и долго не желали открываться. Наконец, сквозь пелену слез он оглядел Внешний Мир. Перед ним раскинулся вековой сосновый лес. Небо было серовато-голубым, и с него падали крупные и пушистые хлопья, мягкой шапкой оседая на деревьях, кустах, заросшей длинными, скатанными патлами голове. В груди вдруг засосало, как от голода, наполняя его незнакомым прежде чувством. Снег. Кто-то отчаянно хотел его увидеть… Он оглянулся назад, под темный свод пещеры и долго смотрел на труп женщины. Сосущее чувство утихло. Из ее черепа можно сделать неплохой сосуд для приготовления шилизабу – смеси из собственной – особой - крови и плоти мертвых. Смесь, которая разрывает истинные тела и подтачивает Дамбу.
Калле подумал о том, что Каравану страшно повезло, что по нелепой причуде Вселенной шилизабу не только расчленяет истинные тела, но и поднимает физические. А внешним существам почему-то очень нравится за ними наблюдать.
«Обоюдная выгода», - всплыло у него в голове, и он усмехнулся.
Кутаясь в лохмотья, он стоял на пороге Пещеры. Пушистые снежинки тихо оседали на его высунутом сером, покрытом язвами языке и таяли. Это было приятно, ведь в Тейне Покла вода была большой редкостью. Как и еда…
- Vem är du?! – услышал он испуганный возглас и, опустив глаза, увидел стоящую под деревьями старуху. Она смотрела на него припухшими глазами и опасливо прижимала к губам краешек шерстяного черного платка, которым была покрыта ее круглая голова. В мозгу у него что-то заскрипело – давно умершие воспоминания. «Кто ты такой?», - просила она.
- Ka-аl-le, - ответил он сипло, но постепенно его голос обрел силу, - dukom för att saga adjö? («Каал-ле. Ты пришла проститься?»)
Старуха закивала, а потом с любопытством и страхом покосилась ему за спину. Он сдвинулся, закрывая своим телом то, что она могла ненароком разглядеть в глубине Священной Пещеры.
- Больше не надо… прощаться. Я могу… вернуть …, - сначала подбирать слова было сложно, но постепенно некогда родной язык вернулся и занял свое место.
- Как ты здесь оказался?
- Я пересек Реку.
- Ты пересек Вилоплатс?! - Старуха на несколько секунд потеряла дар речи, а потом бухнулась на колени в сугроб и послала небесам неистовую молитву, - Мессия явился!
- Что это за… место?
- Швеция, сынок! – забормотала старуха и махнула куда-то вправо, - там, в паре миль наша деревня – Видфлоден. Наш малыш Хьюго умер два часа назад. Ты правда можешь его вернуть?
Калле попытался улыбнуться, но с непривычки улыбка получилась кривой, предательская струйка голодной желтоватой слюны потекла из угла рта. Бабка тут же подскочила и попятилась.
- Не бойся. Я просто… голоден и замерз. Я помогу тебе, но сначала мне нужно…
Он перечислил все, что ему требовалось. Старуха быстро скрылась среди заснеженных сосен, а Калле вернулся обратно в пещеру – ждать. Холод пробирал до костей. Хотелось домой, зарыться в теплый, черный песок. Но домой он сможет вернуться только по окончании Миссии. Нехотя он заглянул в узкий проем, ведущий на Ту Сторону и усмехнулся. Времена строительства добротных каменных троп ушли в прошлое - зацепленный за вбитый в стену анкер, вглубь тумана уходил туго натянутый металлический канат. За что он цеплялся на Побережье, оставалось только догадываться.
Усевшись на холодные камни, он повнимательнее оглядел мертвую женщину и заметил, что с одного боку ее кто-то уже хорошо поел. Впрочем, неведомый едок и ему оставил достаточно. Он ласково пристроил ее бедро у себя на коленях, потом подтянул его ко рту и с трудом оторвал зубами кусок застывшей, сухой плоти. Когда старуха принесет тело, он приступит к выполнению Миссии, а заодно и хорошо поест. А пока… мясо – есть мясо.
Задумчиво жуя и время от времени вычищая длинным ногтем мизинца волокна гнилого мяса из зубов, он ждал возвращения своего первого адепта и со смутным удовольствием наблюдал за пышными белыми хлопьями, осыпающими лес.
- Кто же все-таки хотел увидеть снег? – спросил он с полным ртом и захихикал. Хихиканье перешло в смех, потом в хохот. Калле вернулся домой.
