территории — тоже недурная политическая акция.
Поскольку Челябинский завод урезал квоту, машин мы пригнали с запасом. Несколько грузовичков и малых тракторов моего производства выставили тут же на площади на продажу. Вообще надо превратить площадь перед ратушей в торговую площадку. Заполонить тут все не только техникой, но и палатками, прилавками, ларьками, павильонами. Во-первых, будет организованный сбыт широкой линейки российских товаров, во-вторых, на занятой площади митинговать будет негде. Хватит с меня тут митингов, пусть в других местах митингуют.
Принимаю входящий вызов от Джимми Фокса.
— Англичане принимают ответные меры, граф. Они пошли в финансовую атаку.
— Что именно, Джимми?
— Они подсылают ко мне своих эмиссаров и тоже скупают рубли.
— Ага. Зашевелилось кубло змеиное. Как думаете, Джимми, что они будут делать с рублями?
— Очевидно. Накопят большую денежную массу. А потом припрутся в ваш магазин и выкупят все товары. Вы к этому готовы, граф?
— Готов Джимми. Пусть приходят хоть с двумя чемоданами. Мы всю ночь забивали подвал продовольствием.
— Тогда я продолжаю обменивать валюту без ограничений, — в голосе Джимми Фокса отчетливо просквозило опасение, — Мне понадобится гораздо больше денежной массы для финансовых операций. Вы уверены?
— Уверен, Джимми. Рублями обеспечу. Дави тапку в пол.
Отключаю мобилу, так как уже вижу въезжающие на площадь знакомые грузовики министерства обороны. Лично иду встречать полковника Баранова.
— Кротовский, тебе посылка… от… ну ты понял…
— Очень своевременно… только не надо выгружать ее здесь на площади. Отгоняйте на задний двор.
Армейцы перегнали один грузовик и подняли на второй этаж два ящика из под снарядов. Только я знаю, что там не снаряды. В моем кабинете полковник велел открыть оба ящика. Капец. Столько бабла я еще не видел, ни в прошлой жизни, ни в этой.
— Сколько здесь, полковник? — стараюсь звучат ровно, будто принимать такие посылочки для меня дело привычное.
— Четыре миллиона, — полковник Баранов упер в меня тяжелый взгляд, — Если б не личный приказ Орлова, я бы решил, что вы тут с ума посходили… Кротовский, сделай одолжение, скажи, что ты не сумасшедший.
— Век воли не видать. Я не сумасшедший.
— А кто тогда сошел с ума? — не выдержал Баранов, — Или ты на полном серьезе считаешь, что английский банк обменяет все эти деньги на фунты?
— Ну… все — не все. Но пару миллионов обменяет. Кстати, вот и Джимми. Проходите Джимми. Как договаривались. Семь, двадцать одна за фунт.
Полковник Баранов смотрел стеклянным глазом, как Анюта обменивала Фоксу около ста тысяч фунтов по смехотворному курсу. Когда Джимми вышел из кабинета, он признался:
— Наверное, это я сошел с ума… объясни мне, Кротовский, на кой черт английскому банку наши рубли в таких количествах? Они хотят скупить наш военный флот?
— Первопредок с вами. Кто же им продаст флот…
— Они хотят выкупить запасы золота, серебра, редких металлов?
— Нет.
— Они хотят скупить нашу нефть?
— Нет, полковник. У нас на внутренний рынок нефти не хватает.
— Тогда я сдаюсь, — полковник тяжело опустился на стул.
— Англичане будут покупать продовольствие в моем магазине. Не верите?
— Не верю.
— Я думаю, они скоро начнут. Давайте спустимся вниз. Все увидите своими глазами.
Мы пришли в магазин как раз к тому моменту, когда подставные покупатели от англичан начали сметать с полок весь товар. Они швыряли на прилавок ненавистные рубли и, почти не глядя, скупали все.
Анюта поставила дополнительных продавцов, чтобы не создавать очередь. Грузчики непрерывно подтаскивали из подвала мешки с мукой, крупами, овощами, сахаром… вносили круги сыра, колбасы, рыбу… перли на горбах туши, полутуши… свинину, говядину, курятину… Джимми Фокс трижды поднимался со мной наверх, чтобы обменять фунты на рубли.
— Кротовский, — полковник Баранов дождался, когда Джимми в очередной раз выйдет из моего кабинета, груженый рублями, — Я уже понял, что ты опять как-то всех обдурил. Объясни мне, как???
— Очень просто, полковник. Это знаменитый английский снобизм. Они думали, что английский банк всесилен. Думали, что амбары русского крестьянства опустеют раньше, чем их фунтохранилище, что оголят мой магазин и создадут искусственный дефицит товаров.
— А. Вон как… и долго они еще будут… вот это все?
— Увы. Боюсь, надолго их не хватит.
Я оказался прав. Анюта зашла в кабинет уже через несколько минут.
— Сережка, все. Англичане сдулись.
— Жаль. Сколько сегодня валюты наторговали?
— Чуть больше двухсот пятидесяти тысяч, — сообщила Анюта, как о какой-нибудь мелочи.
— Ну ничего. С учетом того, что вчера наторговали, как раз хватит, чтобы расчитаться с полковником. Анюта выдай по курсу двенадцать пятьдесят за фунт.
— Кротовский, ты сдурел? — вскинулся полковник, — Я своими глазами видел, как ты покупал фунты по семь рублей с копейками…
— Полковник, не надо думать, будто я нажился. Я, между прочим, продавал товары почти по себестоимости… и мне еще зарплаты людям из своего кармана…
— Я позвоню Орлову, — решительно заявил Баранов с угрозой в голосе.
— Да пожалуйста… пожалуйста…
Он потыкал в кнопки мобилы. Приложил к уху аппарат. Громко сопел, ожидая, когда на том конце возьмут трубку.
— Это Баранов… да… так точно, привез… говорит, выдаст на всю сумму… да, но он по двенадцать пятьдесят хочет… а я что хочу?… ну хоть бы рублей по восемь продал… так точно… слушаюсь, не лезть дураку не в свое… понял… конец связи.
Когда полковник Баранов ушел, Анюта попинала мыском туфли ящик из-под снарядов.
— Сережка, а неплохо мы сегодня поработали. Здесь ведь полтора миллиона… не меньше.
— Анюта, считай, что пока мы только отбили расходы. О прибылях говорить пока рано.
— Ну да… сколько дел еще предстоит… — она подошла к окну и выглянула наружу, —…гляди-ка, англичашки неугомонные…
— Что там еще?
— Сам посмотри. На другом конце площади тоже технику выставляют.
— Да. Вижу. Тоже трактора… тоже грузовики… пойдем вниз. Посмотрим поближе.
Мы спустились вниз и вышли из здания. Англичане, как упорный боксер, пропустивший хороший удар в первом раунде. Перегруппировались и снова пошли в атаку: «сезонные скидки на тяжелую технику заводов Моргора» — они выкатили всю линейку производимой продукции. Цена в фунтах такая, что при текущем местном курсе, нам с ними никак не тягаться. Наши малые грузовики стоят почти как их большегрузы.
— Плохо дело, — выношу вердикт, — Вот она обратная сторона переукрепленного рубля. Мы стали неконкурентоспособны…
— Что делать, Сережка? Может, пора выравнивать курс рубля к фунту?
— Увы. Поднимать цены в магазине мы пока не можем… поторопились мы со своей авантюрой, Анюта. На бумажках дурацких мы заработали, а самое-то главное упустили… наших машин мы теперь ни одной не продадим…
!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!
Самобичевание пришлось резко прекратить, в нашу сторону вальяжно гребет Чарли Спайдер собственной персоной. И ведь не боится меня, гаденыш.
— Мое почтение, мистер Кротовский, — Чарли вежливо приподнимает котелок.
— Ты бесстрашный человек, Чарли. Не боишься, что я тебя прямо здесь придавлю?
— Это была угроза мистер Кротовский? — громко переспрашивает Чарли, привлекая внимание большого количества праздношатающихся свидетелей.
— Это был невинный вопрос. Что тебе надо, Чарли?
— Я увидел ваш интерес к нашим грузовикам. Желаете прикупить? Отличная, между прочим, машина.
— Машина хорошая, — соглашаюсь, — Но покупать не хочу.
— А зря. Наши машины вне конкуренции. Ваши ведра с болтами никто покупать не станет.
— Это мы еще посмотрим.
— Ну, как знаете. А то могу выкупить вашу убогую технику по цене металлолома… чисто веселья ради, — с улыбочкой предлагает Чарли.
— Да неужели? У вас еще остались фунты? Могу предложить мешок гороху. Обхохочешься.
— Как говорят у вас русских, хорошо хохочет последний. Так вроде бы? — улыбочка Чарли Спайдера начинает превращаться в оскал, напоследок он роняет сквозь зубы, — Всего доброго, мистер Кротовский.
— Вот урод, — буркнула Анюта вслед удаляющемуся Спайдеру, — Наверняка ведь опять какую-то гадость замыслил.
— Можешь даже не сомневаться. С ним нужно держать ухо в остро…
Моя фраза потонула в истошном вопле, разнесшемся по площади:
— Уби-и-и-или-и-и!!! Уби-и-ли-и-и!!!
Вся площадная толпа развернулась на заходящуюся в крике деревенскую тетку. Тут же, расталкивая зевек, к ней подбежал наряд городовых.
— Кого убили? Где убили?
— Му-у-жа убили! В кустики отошел по малой нужде. А я жду-жду… заглядываю… а там…
Тетка указывала рукой
