– Бои значит, – хмыкнул Аник, снова набивая трубку.
– Оптимальное решение в данной ситуации.
– Пожалуй, – кинул он, выпуская облако сизого дыма. – Вероятность победы рассчитал уже?
– Анализ боев на арене дает девяноста восьми процентную вероятность победы без получения сколь-либо значительного ущерба для платформы.
– Хм, а если тебя плазменным резаком, да по тыковке?
– У данной платформы отсутствует тыковка. Исходя из лингвистического анализа, делаю вывод, что имеется в виду подвижный сенсорный блок для простоты именуемый головой. Довожу до вашего сведения, что его содержимое способно выдержать даже прямое попадание из тяжелого плазменного орудия. Потеря датчиков будет критичной, эффективность действия снизиться, минимум вдвое, тем не менее, данные неисправности предусмотрены и устранимы силами ремонтного комплекса.
– Которого у тебя как раз и нет.
– В отсутствии штатного оборудования, аналогичную работу может осуществить любой квалифицированный техник. Эллианора справиться со стопроцентной вероятностью.
– Если нужные запчасти, найдет.
– Мной был проведен анализ современной электроники и оборудования, стандартизация и взаимозаменяемость позволяют использовать от двух до семиста сорока восьми аналогов на различные устройства и агрегаты платформы.
– Бессмертными вас не просто так прозвали, – качнул слегка поседевшей головой Аник и выпустил кольцо дыма. – Ладно, пойду я с Эммой поговорю. Расскажу, что да как, успокою. Ты ей пока на глаза не попадайся, пусть успокоится.
– Понял-понял.
Аник удивленно посмотрел на меня, но ничего не сказал. Эх, темные они, классики не знают. Впрочем, это мне «понял-понял» – раритет и классическая комедия, а им… может в сценаристы податься? А что, как хобби очень даже можно. Правда, не будет ли это плагиатом? Хм, ну с точки зрения закона нет, а вот по совести… с другой стороны, это ведь возможность новые идеи в общество привнести и одна сплошная польза. Пожалуй, как способ влияния на умы и настроения имеет смысл воспользоваться наработками известных мне по прошлому миру творцов. Подготовить почву для принятия ИИ как равноправного партнера, друга, товарища и… обязательно нужны слезливые истории с любовь, это лучше всего по мозгам обывателя бьет. Так, ладно, отложим мысль на потом.
Встряхнувшись (кратковременный скачок напряжения для меня – сродни кружке крепкого кофе), переключился на более приземленные задачи. Я крут, даже очень крут, но брутальности мало не бывает. Особенно на арене. Все же в первую очередь это шоу. Народ жаждет зрелища. Поэтому у всех, кто участвует в боях роботов, эффективность зачастую уступает эффектности. Естественно, все любят победителей, но если не дать зрелища и сходу уничтожить противника, если не заставляют переживать за поставленные деньги… чемпионом и любимцем толпы не станешь. «Нет, гребень с шипами мне не идут», – решил, мысленно корректируя виртуальную модель собственного тела. По приколу переделал дизайн в подобие рыцаря, но сам не ожидал такого результата.
– «Хм… а ведь не плохо…» – Пронеслось в голове от нового дизайна.
***
В доме по соседству.
Докурив трубку и выбив пепел, Аник убрал ее в нагрудный карман и немного подышал. Конечно запах это не уберет, но хоть немного приглушит. Дурная привычка, заведенная в молодости, в подражание любимому киногерою и как юношеский протест, давно тяготила его, но он не находил сил отказаться от нее. Раньше не находил, а сейчас и причин искать не видел. Поздно уже, давно не мальчик, седина на висках и в волосах сама за себя говорит. Конечно не старик, но… «Не те уже силы, совсем не те. Пропал задор, пришла ворчливость», – буркнул Аник, входя в дом и направляясь на кухню.
– Садись, – кивнула Эмма на стул, добавляя в рагу специй. – Чаю налить?
– Да, спасибо, – кивнул Аник. – Как ты?
– Нормально, – пожала плечами Эмма, закрывая крышку и доставая кружки. – Устаю только.
– Тебе бы к доктору.
– Да нечего мне у него делать, – отмахнулась она, насыпая заварку. – Ты же знаешь, это не лечится.
– Знаю.
– Вот, – поставила Эмма парящую кружку ароматного чая, – угощайся, – пододвинула она вазочку с домашним печеньем.
– Спасибо, – улыбнулся Аник, – твоя стряпня всегда божественна.
– На том стоим, – скрыла за напускной бравадой смущение Эмма.
– Как на работе дела? – поинтересовался Аник, макая край печенья в чай.
– Да ничего, квартальный отчет и прочая суета. Премию обещают. Показатели превысили на два процента.
– Премия всегда хорошо, – кинул Аник и отправил печеньку в рот.
– Я за дочку волнуюсь, – вздохнула Эмма, заваривая чай себе. – Этот ее робот. Не знаю даже, что про него и думать. Неправильный он какой-то.
– Да нет, очень даже правильный.
– Он себя иногда ведет как…
– Живой? – усмехнулся Аник.
– Именно! – аж пристукнула по столу ладонью Эмма.
– Ерунда, – отмахнулся Аник, – действует в рамках поставленной задачи. Просто у него мозгов много, вот и демонстрирует всю мощь программ общения и имитации личности.
– Не похоже что-то.
– Поверь тому, кто в этом разбирается и вспомни, что Хокинг был Гением. С большой, очень большой буквы. Не погибни он во время войны, – Аник вздохнул, – он бы непременно создал искусственный интеллект.
– Ваша мечта, – с грустью улыбнулась Эмма, вспоминая, какие страсти кипели на кухни в прошлом.
– Да. Нэд тоже был гением, – рубанул воздух рукой Аник. -Он бы смог. Мы бы смогли…
– Работа всегда была у вас на первом месте, – вздохнула Эмма.
– Нет, ты ошибаешься… – замямлил Аник, разом теряя запал и отводя взгляд.
– Давай не будем, – качнула головой Эмма. – Да, он любил меня и дочку, обожал, но это не мешало ему сбегать в лабораторию и сидеть все выходные за компьютером. Если бы я не поставила ультиматум, то и Эля могла не родиться.
– Он всегда все планировал, – буркнул Аник, беря печеньку.
– Кому как не мне знать об этом? Вначале карьера, дом, машина, достаток, признание, а потом и ребенок. Сколько раз я от него слышала, что он не хочет, чтобы наши дети хоть в чем-то нуждались. Не желаю, чтобы они прогрызали себе дорогу в будущее, так же, как пришлось мне, – процитировала Эмма слова покойного мужа.
– Но ведь за это ты его и любила, – вымученно улыбнулся Аник.
– Дурак ты, – вздохнула она в ответ. – Все вы мужики идиоты. Я его много за что любила, но не за это.
– Нам вас не понять, – потеребил Аник трубку, но справился с собой и убрал руку. Курить на кухне он себе не позволял. Не в доме Эммы.
– Вот и не пытайтесь. И знаешь, я рада, что у нас есть Сайбер. Не знаю уж почему, наверно пресловутое чутье. Правда, – улыбнулась Эмма, – мне порой хочется взять отвертку и развинтить его на запчасти.
