— Вино? — Каан формально спрашивает, наливает мне в бокал вино. Я стараюсь ни на кого не смотреть, но вот всеобщее внимание игнорировать тяжело. Господи, если постоянно вот жить в этом аду, быть постоянно начеку, думать, что говоришь и анализировать, что тебя говорят — это путевка в психушку.
Постепенно все между собой разговариваются, находятся общие тему и внимание ко мне ослабевает, а вот тепло Каана рядом я чувствую сильнее, чем когда-либо. Он общается с тетей на нейтральные темы, по-прежнему игнорирует Эше, иногда обменивается какими-то замечаниями с Серхатом и Эльван, оказывает это его сестра, невеста Серхата. Были еще тут братья-близнецы Серхата, Ясим и Яхит. Если откинуть в сторону недовольство Валиде и Эше, ужин вполне успешный.
— Мне нужно отойти, — я хочу побыть одна, так как у меня переизбыток людей. Я не привыкла к толпам людей в столь поздний час, если это не клуб. Каан непонимающе на меня смотрит, Эше сразу же расплывается в а-ля доброжелательную улыбку.
— Я провожу, — она встает, мне ничего другого не остается, как тоже встать. Не самая лучшая компания, но лучше, чем постоянно сидеть на иголках возле Каана. Он ничего не делает, не смотрит, не трогает, а я натянута, как струна, от его присутствия рядом.
Эше приводит меня в просторную ванную комнату, заходит вместе со мной. Я вопросительно смотрю на девушку. С радостью бы ей сейчас сообщила, что она может Бергикана забрать с потрохами и не изводить себя откровенной ревностью, но вместо этого подхожу к умывальнику и не спускаю с нее глаз.
— Будет тебе известно, что Каан был моим женихом.
— Был твоим, стал моим, — ее ревность меня забавляет. Открываю холодную воду, подставляю руки.
— Никогда! — шипит мне в спину. — Никогда он не будет твоим! Знаешь почему? — ее импульсивность завораживает. — Потому что он любит меня! Меня одну!
Как же я устала от эмоций. Устала от того, что не могу позволить себе сейчас развернуться и выплюнуть этой девушке все, что я думаю по поводу Бергикана и его семейки. Не могу я сказать, что рада бы избавиться от Каана, что я хочу жить своей жизнью, любить по-своему усмотрению и не бояться за жизнь своих близких.
Я охлаждаю щеки, беру бумажное полотенце, убираю влагу. Ничего не говорю Эше, выхожу из ванной комнаты. Меня сразу же встречает Каан. Он внимательно смотрит мне в глаза, потом за спину, потом вновь в глаза.
— Все в порядке?
— Да. Я могу поехать домой?
— Нет. — берет меня под локоть, уводит куда-то вглубь дома. У меня сердце замирает от страха, паника подступает к горлу. Куда он меня ведет? Мы проходим холл, поднимаемся по лестнице. Открывает одну из дверей, пропускает меня первой. Я понимаю, что это спальня. Его спальня. Резко оборачиваюсь, отшагивая назад.
— Что это значит?
— Не то, что ты подумала, Лея, — смотрит пожирающим взглядом. — Я думаю, что нам стоит поговорить.
— Я так не думаю, — он сокращает между нами расстояние, я пытаюсь его увеличить. Слишком все остро, слишком все неприлично волнительно. Мы вдвоем. В его комнате. Я против воли бросаю взгляд на кровать. Широкая. Большая для одного человека.
— Эше моя бывшая девушка, — Каан обходит меня, встает за спиной. — Мы с ней встречались, — его дыхание шевелит мои волосы на затылке, кожа покрывается мурашками. Приглушенный свет, аура Каана, его дыхание, его тихий голос, спальня с кроватью — все способствует тому, что мои мысли поворачивают совершенно не в ту сторону, которую надо. Я прикрываю глаза, позволяю своему воображению на секунду взять вверх над разумом.
Картинки перед глазами проносятся с цензом восемнадцать плюс. Чувствую, как низ живота начинает гореть, внутри все сжимается от предвкушения. Черт, это все вино, я выпила его слишком много, иначе бы в трезвом уме не стала фантазировать, как Каан меня сейчас прижмет к своей груди.
— Нет… — выдыхаю свой протест, когда он прикасается ко мне. Резко распахиваю глаза, оборачиваюсь и отшатываюсь от мужчины. — Нет! — более твердо произношу. Он усмехается, прячет свои руки в карманы брюк.
— Я думаю, мне стоит вернуться домой. Надеюсь, что вы свое слово сдержите по поводу Алекса. Я сдержу свое, господин Каан.
— Каан. Просто Каан, Лея. Будет странно, если ты продолжишь меня называть господином, когда все узнают о нашем браке. И слово я сдержу.
— Хорошо, гос… — обрываю себя на полуслове, карие глаза гневно сверкают. — Каан, — это имя я прям выталкиваю из себя.
— Фарук тебя отвезет.
— Я бы… — затыкаюсь, так как меня затыкают одним взглядом. Сжимаю зубы, закатываю глаза от сдерживаемой злости. Чувственность воображения на секунду меня одурманила, но сейчас ничего кроме глухого раздражения, протеста не испытываю.
— Как скажешь, — послушно соглашаюсь и вылетаю из комнаты. Ненавижу. Ненавижу! Будь проклят тот день, когда наши жизни пересеклись.
19 глава — Лея-— Брата твоего освободят к вечеру.
— Спасибо, — благодарно улыбаюсь, опускаю взгляд на ворот расстегнутой его рубашки. На стол падает папка. Беру ее в руки, открываю. Брачный договор. Вскидываю глаза.
— Ознакомься, чтобы не было никаких сюрпризов после заключения брака.
— Вы все еще желаете на мне жениться? Почему, Каан? — его имя для меня все еще чужеродно, но карие глаза смягчаются, губы растягиваются в улыбку, я даю себе установку через силу называть его по имени.
— У меня свои причины. Я хочу на днях встретиться с твоим братом и поговорить.
— Вы ж обещали дать время.
— Я не собираюсь говорить о нас, но у тебя ровно неделя, чтобы самой сообщить ему новость.
— О чем вы хотите с ним поговорить?
— Ты слишком любопытна, Лея. — на этом наш разговор окончен, Каан разворачивается и оставляет меня одну в кабинете с брачным договором в папке.
После «семейного» ужина в доме Каана мне по хорошему нужен был сеанс психотерапевта, но так как по натуре я типичный русский человек, который с трудностями предпочитает справляться сам, то моими антидепрессантами стала пенная ванна и бокал вина. Такими темпами я превращусь в алкоголика, но это проблема Бергикана; ему жить с женой, которая справляется со стрессом только при помощи алкоголя. Судя по пунктам, грамотно расписанные умными юристами, быть мне первой и «любимой» женой главы холдинга Бергикана, даже доверяют родить наследника. Самое время мне подумать о спирали, о волшебном уколе, если вдруг муженек потребует выкинуть противозачаточные таблетки. Ибо не собираюсь я беременеть от этого турка и рожать кареглазого ребенка. Все мое нутро на генном уровне противится по захвату личного пространства, воли. И ни одного слова по поводу развода. Это что у нас получается?
Хватаю документы, с закипающим гневом в груди, решительно направляюсь к кабинету Каана. Плевать, чем он сейчас занят. Секретарша не успевает мне что-то сказать, перехватить, удержать, я первая врываюсь в кабинет и замираю на пороге. До точки кипения еще не дошла, но градус существенно повысился, пар из ушей пока не валит.
