– Это же хорошо. Тебе давно пора снова начать жить. И правильно, что решила переехать. С этим домом у тебя всегда будут связаны тяжелые воспоминания. А теперь расскажи мне еще что-нибудь о друге твоего друга.
Шарни долго колебалась, но потом решила – совсем неплохо поговорить с кем-нибудь по душам. Она несколько раз порывалась позвонить Жанис и рассказать об отношениях с Адрианом, но боялась ее реакции.
Но и Джону она не отваживалась рассказать все. Некоторые подробности останутся ее секретом.
– Он на самом деле друг моей подруги, – начала она. – Я познакомилась с ним, когда была в выходные в Сиднее.
– Чем он занимается? Что-то мне подсказывает, он далеко не рабочий, раз ездит на такой машине.
– Он архитектор. Очень хороший.
– О, так он хорошая партия.
– У меня нет никакого желания выходить за него замуж!
Джон поднял глаза.
– Почему нет? Парень, вероятно, потерял голову от тебя, раз работает с утра до ночи в такой холод.
Это правда. Всю неделю было очень холодно. Шарни беспокоила мысль о том, что Адриан мог влюбиться в нее. Она не хотела этого.
– Я знаю его всего неделю, – возразила она.
– И что? Я знал свою Бесс всего два дня, когда решил жениться.
– Адриан не создан для брака.
– А для чего тогда?
Шарни отвела глаза, молясь, чтобы Джон не заметил, как она покраснела.
– Для брюнеток, – немного резко ответила она.
Джон рассмеялся.
– В Сиднее полно брюнеток, дорогая. Ему не нужно было тащиться в Катумбу ради одной из них.
– Думаю, я стала первой, которая от него сбежала.
– Понятно. Ты бросила ему вызов.
Не настолько, насколько хотелось бы, подумала она, вспоминая то, как преподнесла ему себя в прошлый понедельник.
Адриан обещал, что заставит ее умолять его о близости. Так и было. Причем не один раз за прошедшую педелю.
Хорошо, что сегодня она работает, а не слоняется по дому, изнывая от желания. Дома он никогда ее не трогал и не целовал. Но его взгляды прожигали ее насквозь. Неудивительно, что к вечеру она сгорала от желания и позволяла ему делать с ней все, абсолютно все…
– Что тебя пугает в нем, Шарни?
Вопрос Джона озадачил ее.
– Рей бы не возражал, ты же сама знаешь, – вдруг сказал Джон, не дождавшись ее ответа. – Он хотел бы, чтобы ты была счастлива. Если этот мужчина любит тебя, дай ему шанс.
Она покачала головой.
– Ты не понимаешь.
– Я понимаю больше, чем ты думаешь. Ты стала совсем другой, снова вернулась к жизни. Тебе всего-то нужно – решиться снова полюбить.
– Любовь – не решение, Джон. Она случается сама собой.
– Тогда позволь себе влюбиться. Не отталкивай этого мужчину. Могу поспорить, ты ему даже не рассказала о том, что потеряла ребенка, да?
Шарни поморщилась.
– Да.
– А должна.
Но она не хотела. Не хотела, чтобы что-то помешало ей сегодня провести хороший вечер у него в мотеле.
Она понимала, что живет иллюзиями. Знала – в один прекрасный день это все закончится. Но сама не собиралась ставить точку. Пусть окончание их отношений останется на совести Адриана. А пока…
– Как Моцарт? – спросил Джон, видимо решив поменять тему.
– Хорошо.
– Луиза сказала, пес стал неузнаваемым после появления у тебя помощника.
Шарни стиснула зубы.
Снова Луиза!
– Кажется, ему нравится, что в доме появился мужчина.
– Собаки очень чувствительные. Возможно, он знает что-то, что неизвестно тебе.
– Например?
Джон пожал плечами.
– Кто знает. Если бы я мог, я бы спросил у Моцарта.
Шарни довольно поздно ушла из клиники в пятницу вечером. В последний момент поступил срочный вызов. Обычно она заканчивала в четыре, но на этот раз она оказалась дома лишь в начале шестого.
Адриан увлеченно красил забор. Моцарт предпочитал держаться на расстоянии от краски. Он радостно выбежал встречать Шарни.
– Единственное, что ты можешь знать, – тихо сказала она псу, потрепав его по голове, – это то, что ты лучший.
Адриан снял защитные очки и улыбнулся ей.
– Пять минут, и все будет готово. Ну, как тебе?
Шарни с нескрываемым восхищением смотрела на то, что он успел сделать за каких-то пять дней.
Джон прав. Адриан работает не покладая рук.
– Здорово, – похвалила она, – но ты, должно быть, очень устал.
– Не настолько уж. Хотя мне нужно помыться и еще успеть кое-что подготовить до того, как ты придешь.
Шарни замерла.
– Что именно?
Прошлой ночью он предложил ей поиграть в игру. Он связал ей руки за спиной поясом от халата и попросил ее представить себя рабыней, которую продали злому принцу и тот теперь волен делать с ней все что угодно. Адриан и был этим принцем. Он нарисовал ей такие эротичные картины, что она тут же возбудилась. Она выполняла все его прихоти, но дальше этого заходить не хотела. Она озабоченно нахмурилась.
– Ты не о том подумала, – ответил он, словно прочитав ее мысли, – давай договоримся на восемь? Нет, рано. Лучше в восемь тридцать.
Восемь тридцать! Еще целая вечность. Вчера они встретились в семь тридцать…
– Надень то, в чем ты была, когда мы познакомились в Сиднее, – коротко приказал Адриан и вернулся к работе.
Шарли ошеломленно смотрела на него. Но он больше не смотрел на нее. И не посмотрит, поняла она. Так было каждый вечер. Он давал ей указания – и все.
Шарни медленно прошла в спальню и упала на кровать. Слезы потекли сами собой. Она и сама не понимала, почему плакала. Она же этого хотела от Адриана – только секса?..
Да, так и есть, говорила она себе, терзая подушку. Не надо влюбляться в него.
И пусть он не влюбляется в меня!
Но слезы продолжали катиться, и она вдруг поняла – Джон прав. Она боится. Боится отдать свое сердце, боится влюбиться.
Однако сейчас ей больше не нравилось то, что происходило между ней и Адрианом. Еще немного, и она станет от него зависимой.
Нужно прекращать эти отношения.
Сегодня же!
ГЛАВА ВОСЕМНАДЦАТАЯ
К тому времени, как Шарни подъехала к мотелю, ей удалось взять себя в руки и настроиться.
