Ознакомительная версия. Доступно 24 страниц из 117
Вместо ответа я протянула Сергуне его визитку.
Визитку он признал сразу же, но со мной все обстоялосложнее. Он силился вспомнить меня — и не мог. Что ж, еще одно очко в моюпользу.
— Так и будем стоять в дверях? — подстегнула я репортера.
— Проходите.
Не дожидаясь, пока я захлопну за собой дверь, Сергуня побрелна кухню, на ходу подтягивая сползающие трусы. Мне ничего не оставалось, какпоследовать за ним.
Кухня была точной копией своего хозяина: худосочная ибледненькая, с традиционным наличием тараканов и — почему-то — кошачьего кормав самых разных его интерпретациях. От галет до баночного мяса. Сергуня вывалилв миску, стоящую возле мусорного ведра, светло-зеленые сухари, устроился наколченогом табурете и громко позвал:
— Иди сюда!
— Я уже здесь, Сергей.
— Да нет, не вы. Иди сюда.
— ??.
— Иди сюда! — сумасшедший репортер все еще нехотел угомониться. — Идисюда!
Я услышала мяуканье, а спустя мгновение между ног у меняпроскочил облезлый кот, бывший в свои лучшие времена ангорским.
— Кушай, Идисюда, голубчик, — проворковалСергуня. — Кушай, маленький!
— Как его зовут? — спросила я.
— Его зовут Идисюда, — со мной можно было и нецеремониться, не то что с котом. — А вы кто такая?
— Я по поводу конфиденциальной информации. Бледнаяпоганка от журналистики сразу же оживилась и энергично почесала в паху.
— Ага. Продажа детских органов в Румынию?
— Не совсем.
— Педофилия среди чиновников районных администраций?
— Нет.
— Крысы-мутанты на станциях метро? Семья каннибалов изСертолова? Зарезали и съели агента по продаже загородной недвижимости?..
— Опять не то.
Эдак он перечислит все темы, волнующие буйнопомешанных из«Петербургской Аномалии»!
— Подождите… Когда я дал вам свою визитку?
— Позавчера. В дамском ватерклозете: Отель «Европа». Вытам сшивались целый вечер.
Сергуня переменился в лице. Он ощупал меня глазами, мысленноприкинул, как бы я выглядела в макияже и красном платье, поменял цвет глаз,поменял длину волос — и, кажется, вспомнил.
— Это…вы?!
Я коротко кивнула головой
Его тело изогнулось дугой, как у эпилептика, а правая рукасамопроизвольно и совершенно независимо от хозяина потянулась к хлипкому,обмотанному изолентой телефону.
— Не сейчас, — отрезала я.
— Ага. Понимаю.
Он метнулся в комнату и тотчас же вернулся снова: я даже неуспела наподдать по тощему заду коту Идисюда.
Теперь в руках Синенко был зажат диктофон (тоже перетянутыйизолентой), а на груди висел уже знакомый мне фотоаппарат. Диктофон был тотчасже водружен на стол и включен.
— Ну, рассказывайте, — севшим голосом пробормоталрепортер.
— О чем?
— О том, как вы убили Олева Киви. Вы ведь за этимпришли сюда? Чтобы сделать признание, правда?
— Признание?!.
— Хорошо, что вы обратились к независимому журналисту,а не сдались властям… Что заставило вас совершить это убийство? Быть может, этостарые счеты? Или вы действовали в состоянии аффекта?…
Если сейчас не остановить его, то он утонет в потокахсобственного красноречия.
Я подняла руку, давая понять Сергуне, чтобы он заткнулся.Сергуня понял меня с полуслова и захлопнул пасть. Я взяла диктофон и повертелаего в руках.
— Куда говорить?
— Да все равно куда…
— Хорошо.
Диктофон довольно миленько потрескивал и, судя по всему,готов был в любой момент сожрать пленку. Поднеся его к лицу, я медленнопроизнесла:
— Я, Варвара Андреевна Сулейменова… Глаза Синенконазойливо лезли из орбит, язык вывалился и прямо на моих глазах покрылся белойкоркой — совсем как у бешеной собаки, которая два года назад едва не покусалаСтаса Дремова.
— …находясь в здравом уме и трезвой памяти, официальнозаявляю…
Теперь долбаный репортеришка прерывисто дышал, с шумомвыталкивая воздух из застоявшихся легких. А рука его, предоставленная самасебе, вдруг начала совершать возвратно-поступательные движения в области…Известно какой области. Черт возьми, еще несколько секунд — и он кончит! Как жея ненавижу раннюю эякуляцию!..
Чтобы не допустить подобного развития событий, я еще ближепридвинулась к диктофону и гаркнула:
— …официально заявляю: Я НИКОГО НЕ УБИВАЛА!!!!!!!
Лицо Синенко исказилось и побелело как полотно. А потомпошло пятнами: еще бы, я обломила его, я оказалась самой последней динамисткой.
— То есть как «не убивала»?
— А вот так. Не убивала, и все.
— Этого не может быть…
— Может. Если ты заткнешь свой фонтан, то я постараюсьобъяснить.
Но мои воззвания все еще не доходили до Синенко.
— Вы должны были его убить, — он ставил ударенияна каждом слове. — Вы не могли не убить его! Я был там. Я был там вчеравесь день. Если вы опасаетесь чего-то…
Чего я действительно опасаюсь, так это дубиноголовыхрепортеров.
— Я не убивала.
— А я разговаривал с очевидцами, — прогундосил они принялся загибать пальцы. — Во-первых, его пресс-секретарь. Вы жесказали ему, что Олев Киви выйдет через несколько минут. Хотя и знали, что онмертв. Зачем вы скрыли, что он мертв, если были не виноваты?!
— А что бы ты сделал на моем месте, если бы проснулся иувидел рядом с собой мертвую тушу?!
Глупый вопрос. Я прекрасно знала, как поступил бы этотфанатик: для начала он отщелкал бы целую пленку с волнующим изображением трупа,затем позвонил бы в редакцию и тезисно изложил происшедшее. И принялся бынадиктовывать статью на свой диктофон…
Сдаваться Сергуня не хотел.
— Вас видела охрана. Вечером, когда вы приехали вдвоем.И утром, когда вы уезжали одна. Что скажете?
— Ну, этого я не отрицаю.
— Потом. Покойный заказал в номер легкий ужин.Официант, который этот ужин принес, тоже заметил женщину. И довольно точно ееописал. Описание полностью совпало с описанием секьюрити.
— Я же сказала: я там была. Естественно, что все менявидели…
— Едем дальше! В гостинице было не так много народу. Иникаких посторонних.
— А если кто-то проник с улицы… Я не помню точно, но,по-моему, окна оставались открытыми.
Ознакомительная версия. Доступно 24 страниц из 117
