— Эти ещё тяжелее прежних, — пожаловался один из них. — Просто уму непостижимо, зачем власти распорядились делать по четыре копии каждого дела!
— Тише ты, — шикнул на него второй. — Ещё не хватало, чтобы нас обвинили в крамольных мыслях! У властей на всё есть причина, а больше тебе знать не положено!
Оба парня застыли на месте, явно испуганные появлением Рэдуорта. Побледнев от страха, они молча опустили коробки на пол и поспешно скрылись в той комнате, откуда вышли.
Рэдуорт опять повернулся к двери, приоткрытой Джо, и посмотрел на блестящую бронзовую табличку. На ней было написано: «Приёмная управляющего делами». Рэдуорт злорадно оскалился. Он уже совсем собрался войти, когда в дальнем конце коридора открылась ещё одна дверь, и оттуда вышел высокий пожилой чиновник с седыми волосами и длинной унылой физиономией.
Увидев Рэдуорта, он лишь вопросительно поднял брови. Он уже открыл рот, собираясь что-то сказать, когда его окликнули из открытой двери:
— Мистер Бек? — это был женский голос!
Чиновник повелительно поднял палец, приказывая Рэдуорту помалкивать, повернулся и отвесил глубокий поклон женщине в комнате.
— Мадам? — учтиво ответил он.
— Эти выкладки неприемлемы! Вы непременно должны поставить в известность посла, что я намерена обсудить с ним этот вопрос, — голос звучал глухо и утомлённо, как будто невидимой женщине с трудом давалось каждое слово.
— Конечно, мадам, — чиновник снова поклонился. — Я сейчас же свяжусь с послом.
Он прикрыл дверь и поспешил к Рэдуорту.
— Мистер Рэдуорт, — приветствовал он полицейского с натянутой улыбкой.
— Что-то не так? — Рэдуорт выразительно кивнул на закрывшуюся дверь.
— О нет, ничего подобного, — заверил чиновник. — Она считает последние отчёты очень мрачными, как и все мы. Похоже, люди Мерид перехватывают всё больше поступающих к нам кандидатов, и вы понимаете, что это значит. Тем не менее мы не жалеем сил, чтобы спасти всех, кого можем, и в итоге это оправдывает всё, не так ли? — Бек улыбнулся и доверительно наклонился к Рэдуорту. — Строго между нами: по-моему, ей становится всё хуже. Очень удачно, что послу Орлеманну удалось договориться о перемирии, — он с улыбкой посмотрел на полицейского, покачиваясь с носка на пятку. — Ну-с, мистер Рэдуорт, чем могу быть вам полезен?
Если бы Джо умел проходить сквозь стены, он бы именно так и сделал. Рэдуорт наверняка сейчас всё расскажет! Однако, как это ни удивительно, полицейский ни словом не обмолвился о том, что кого-то ищет.
— Посол приказал мне ждать его здесь, — сказал он, демонстративно посмотрев на наручные часы. — Кажется, я пришел немного раньше назначенного времени.
— Тогда я с удовольствием угощу вас чаем или чем-нибудь покрепче у себя в кабинете, — с холодной улыбкой сказал чиновник. Он учтиво придержал дверь, в которую собирался войти Рэдуорт, и пропустил его внутрь.
Джо замер в своём укрытии, ещё не веря в такую удачу. Может, он с перепуга ошибся? И Рэдуорт не заметил его там, в зале?
Медленно он раздвинул ящики, чтобы вылезти из-за них. Только теперь он впервые обратил внимание на то, что все бумаги в них были подшиты и пронумерованы. Он пробежал глазами первую попавшуюся этикетку на папке.
Ящик № 7771. Содержание: 1. Отчёт по тридцати пяти кандидатам, перемещённым в Лонг Сити с миссией Милосердия. № 71. 2. Отчёт по шестидесяти семи кандидатам, потерянным из-за боевых Машин врага в ходе миссии Милосердия. № 70. Все дела закрыты.
Джо нахмурился. Кандидаты были потеряны? То есть убиты? Кандидаты, как и его Ханна? А что происходит с ними в настоящем мире, когда их убивают здесь? Джо было даже страшно подумать. Да и времени на размышления у него не было. Его в любой момент могут здесь поймать. Сжимая в потном кулаке веточку вереска, Джо выскочил в коридор и как можно быстрее побежал к той двери, из-за которой слышал женский голос.
Оказавшись возле неё, мальчик увидел, что мистер Бек не захлопнул дверь полностью, оставив узкую щёлку. Он неслышно толкнул дверь и вошёл внутрь.
Комната, в которой он оказался, некогда должна была выглядеть элегантной, однако сейчас являла собой жалкое зрелище. Выцветшие обои в пятнах потёков и плесени полосами отставали от сырых стен. В центре потолка красовались остатки роскошной лепной розетки. Под ней висела большая люстра с разбитыми подвесками и без единой свечи. Побитые всё той же плесенью остатки парчовых занавесей должны были отгораживать от комнаты ниши, в которых угадывались большие окна. Посередине длинной стены закопчённый камин щеголял расколотой мраморной полкой. На каминной решётке слабо горели торфяные брикеты, и синеватые отблески пламени плясали по стенам.
Голые затоптанные доски пола были покрыты выбоинами, а многие успели растрескаться по всей длине. Джо в замешательстве обвёл взглядом сумрачную комнату. Здесь стоял широкий письменный стол с парой кресел и тусклой настольной лампой, узкая койка около дальней стены, а поближе к двери — небольшой квадратный туалетный столик, покрытый истрёпанной кружевной скатертью. И, конечно же, здесь повсюду стояли каталожные ящики с бумагами — точно такие же, как те, за которыми Джо укрывался в коридоре. Они громоздились целыми башнями на широких подоконниках, во всех углах и даже на туалетном столике. Только посередине рабочего стола оставалось небольшое пространство, свободное от ящиков, но и оно было завалено пачками документов и формуляров.
Джо так и стоял в тени за дверью, не понимая, куда пропала та женщина, чей голос он слышал в коридоре. И тут она вышла из-за стопки коробок в одной из оконных ниш. Джо посмотрел на неё.
Она оказалась совершенно не такой, какой он её представлял, и тем не менее мальчик ни на секунду не усомнился, что перед ним именно Элиза. Это была миниатюрная дама с раскосыми черными глазами и изящными руками. В её тёмных волосах явственно поблёскивала седина, и она собрала их в узел на макушке, заколотый парой черепаховых гребней. Её щеки поражали болезненной бледностью, а острый подбородок упрямо выдавался вперёд. Как и всё в этом мире, она тоже была одета в подобие военного мундира: длинный чёрный приталенный китель с четырьмя карманами на кнопках и чёрную юбку до пят, открывавшую уродливые армейские ботинки. Безнадёжность, которой веяло от всего облика этой женщины, усиливал слой серой пыли, покрывавший её мундир. Единственным отступлением от этого похоронного стиля казался белоснежный носовой платок, засунутый за ремень. На шее у Элизы было надето ожерелье, служившее подвеской для рабочих очков.
Она как раз поднесла очки к глазам, чтобы просмотреть пачку бумаг.
Затем женщина пересекла комнату. Она остановилась возле письменного стола и замерла совершенно неподвижно, бездумно следя за огнём в камине. Зябко передёрнув плечами, снова взялась за бумаги.
— Так много бумаг, — прошептала она. — Так много жизней, такие потери!
С отчаянным восклицанием она выронила бумаги, наклонилась и смела со стола всё, что там лежало. Документы с громким шелестом посыпались на пол и образовали целую кучу перед столом. Элиза посмотрела на опустевший стол, со стоном рухнула в кресло и опустила голову на руки.
