— Пчхи! — тихонько чихнул слоник. Я обернулся как смог. Женька в ужасе зажала рот рукой. Мы оба замерли. И оба услышали под собой шаги.
О, чёрт! Она округлила глаза. Я прижал к губам палец.
Шаги стихли, и я кивком позвал мою отчаянную бандитку продолжать путь.
Честное слово, я думал она сдастся на крыше, потом — в лифте. Но что она полезет за мной в воздуховод! Я и сам не собирался в него лезть! Но вышло, что вышло. Я упрямо полз, давясь от нервного смеха: господи, вот я дебил! Но Женька упрямо ползла за мной.
— Стой! — показал я жестом.
Путь преграждала конструкция встроенного потолочного кондиционера, но дальше и не надо: прямо под нами ждал мой кабинет. И прямо передо мной зияла дыра, вырезанная в металле воздуховода, а под ней белел квадрат подвесного потолка.
Я аккуратно затащил его внутрь. Выключил фонарь, показал Женьке сделать то же самое.
Насколько я понял, парень вниз не спускался: не было нужды. Просто бросил, а, может, чем-то вроде телескопической селфи-палки осторожно положил конверт на стол. Потом до лифта обратно не пополз, повернул к туалету — к нему было в три раза ближе. И уже там спрыгнул и как ни в чём ни бывало вышел. Но это я ещё перепроверю.
Сейчас у меня был другой план.
Перекладины подвесного потолка выгнулись под весом моего тела, когда я схватился за них руками, но всё же выдержали. Я спрыгнул на свой письменный стол и поднял вверх руки.
— Давай, бандитка моя, — прошептал я, расставив для устойчивости ноги. — Это мы уже проходили. Не бойся, я удержу.
— Да уж, — выдохнула она. Села, свесив ноги. И соскользнула прямо мне в руки.
— Умница, — прошептал я, ставя её рядом.
— А дальше что? — воровато оглянулась она, спускаясь на пол.
— Сейчас увидишь, — я прижал палец к губам и показал на глазок в двери. — Ты на шухере.
Она кивнула. Доверчиво прижалась глазом, чтобы следить за коридором.
Сейф открылся с чёртовым писком. Я раньше и не замечал, как громко он пищит. Чего только не узнаешь, когда проберёшься в свой кабинет ночью, тайно. Надо это исправить. И, собственно, мне нечего было достать из сейфа. Но кое-что, нарочито оглядываясь, я всё же спрятал за пазухой. На самом деле просто сложил как надо и переложил из кармана.
— Что там? — оглянулся я, усердно делая вид, что фотографирую какие-то бумаги.
— Никого, — качнула она головой.
— Отлично, — я закрыл сейф всё с тем же дурацким писком.
«Стой!» Женька шикнула, когда я снова залез на стол, чтобы вернуть на место потолочную плитку.
Я замер как был: на одной ноге с поднятыми руками. Кажется, есть такой флюгер или статуя, где мужик в летающих сандалиях так же стоит с поднятой ногой. Вот я сейчас стоял как тот грёбаный Гермес.
Женька давилась от беззвучного хохота, прижимаясь лбом к двери. Я и сам едва сдерживался, чтобы не заржать.
— Отбой, — наконец кивнула она и зажала руками рот, всё ещё смеясь, когда я починил потолок и спрыгнул.
— Тсс! — цыкнул я, осторожно открывая дверь.
Позвал её рукой и показал куда бежать.
Она выскочила и рванула за угол.
А вот я уже не успел: в конце коридора показался охранник.
Тебя ещё какой хер принёс?! Я закрыл дверь, уставился в глазок. И уже хотел набить сообщение, чтобы этого остолопа на хрен убрали. Но тот дошёл до угла, за который юркнула Женька, и вдруг ему позвонили.
Он ответил, прижимая телефон к уху, развернулся обратно.
Прошёл кабинет. Остановился в коридоре ко мне спиной, кого-то внимательно слушая и поддакивая.
Я осторожно выглянул.
Женька отчаянно махала мне рукой:
— Давай, давай! Ну давай же! Быстрее! — беззвучно умоляла она.
Я едва сдержал улыбку и рванул.
За углом сквозь стеклянную дверь в галерею вдалеке виднелся вход на лестницу, что шла по всему зданию гостиницы параллельно шахте лифта. И Женьке бы ждать меня там или хотя бы здесь за дверью: справа ниша, в которой можно спрятаться, но меня до глубины души тронуло, что она меня не бросила, вернулась, переживала, помогала.
«Если он не скулил, не ныл… Пусть он хмур был и зол, но шёл… А, когда ты упал со скал… Он стонал, но держал…» — невольно зазвучало в голове.
— Давай быстрее! — потянула она меня за руку.
Но мы не успели.
За дверь юркнули, но пробежать галерею, в которой были бы сейчас видны как на ладони, не успели. А пока дверь медленно закрывалась доводчиком, охранник повернул за угол и, конечно, заинтересовался…
— Если меня заметут, — я прижал Женьку всем телом к стене, закрыв собой, и быстро зашептал, до глубины души проникаясь давно забытым азартом погони и опасности, — я подниму руки и повернусь, а ты спрячешься у меня за спиной, словно тебя здесь нет, я один. А потом — беги.
Я кинул ей за пазуху свой телефон, будто в нём было что-то важное. Она кивнула. И съёжилась, словно со всей силы старалась стать невидимой.
Охранник, придерживая дверь, остановился в шаге от нас.
Я чувствовал густой запах его пота. Слышал, как он сопит, а его собеседник ещё что-то рассказывает ему в трубку.
Вон! Вон! Вон! Отчаянно замахал я ему рукой, делая страшные глаза.
Он пару секунд смотрел на меня как испуганный кот, но потом, наконец, сообразил, и, не меняя положения скованного неожиданной встречей тела, развернулся и тихонечко пошёл прочь.
— Уф! — я с облегчением выдохнул, слегка отстранился и почувствовал, как по спине потёк пот.
Женька так и стояла зажмурившись, втянув голову в плечи, с ужасом ожидая развития событий: ещё не поняла, что нас пронесло.
Моя бандитка! Я посмотрел на девчонку с уважением, благодарность и даже с нежностью.
— Эй! — тихонько позвал я. — Евгения Игоревна!
Она приоткрыла один глаз. Потом, уже смелее — второй.
— Он ушёл?
Я кивнул и уверенно потянул её за собой:
— Бежим!
Признаться, это было тяжело. Тяжелее всего, через что нам уже пришлось пройти: преодолеть по лестнице семнадцать этажей вверх. Где-то этаже на десятом устала она и даже не возмущалась, когда я подталкивал её снизу под задницу. Потом сдулся я, где-то на пятнадцатом. И уже она тянула меня за руку.
— Давай! Давай! — подбадривала она. Спотыкалась, падала на колени. Я помогал ей подняться и тут же падал сам.
На крышу мы буквально выползли. Я захлопнул дверь и, прижавшись спиной к холодному железу, уселся на пол. Женька стояла напротив, согнувшись пополам, тяжело дыша, и держась за бок.
