А вдруг это что-то очень личное? А вдруг это ее обидит? К счастью, Майорану мои слова не разозлили, потому что она просто ответила:
— Дни молодости и глупости, дорогая моя. Была у меня с ним интрижка, которая не закончилась ничем хорошим. Теперь пусть пожинает плоды своего легкомыслия. Мы уже пришли, — сказала русалка и подплыла к большим, сотканных из розовых кораллов, воротам. — За ними — сердце озера. Ты должна пройти это испытание самостоятельно.
Волнение и страх стремительно ударили мне в голову. Сразу вспомнила, что не очень хорошо плаваю и очень боюсь глубины.
— Да не дрожи так! Я буду за тобой следить. Если что-то пойдет не так — постараюсь помочь.
— Точно? — нервно дернулась я, до хруста сжав свои пальцы.
— Точно, точно, — ободряюще похлопала меня по плечу Майорана и мягко подвела к воротам. — Расслабься. Этот ритуал выдержали сотни людей, разве ты хуже их?
— Нет — сразу защитилась я.
— Тогда вперед, — приоткрыла ворота русалка.
За ними стеной стояла холодная и густая чернота.
Теперь нужно было сделать первый шаг. Но это оказалось гораздо сложнее, чем я думала. Даже ночь с Каем показалась бы мне сейчас гораздо приятнее, чем эта кромешная тьма. За спиной начала петь Майорана, а впереди двигалось что-то живое. То, что очень хотело со мной познакомиться. И поэтому, набрав полные легкие воздуха, я закрыла нос рукой, закрыла глаза и ступила в неизвестность.
Глава 17. «Ритуал»
Ноги, вместо того, чтобы почувствовать мягкое, желательно песочное дно, провалились в пропасть. Но падала я не долго, потому что чьи-то скользкие руки сразу крепко меня схватили. Они обвили тело со всех сторон и больно сжали.
Воздух быстро заканчивался, а открыть глаза я все еще не решалась. Как ни странно, но страха не было. В груди робко теплилась надежда, что умереть мне не позволят. Наивно, конечно, но этот маленький лучик спасал и поддерживал мой дух.
Когда легкие жгли огнем, а дух до хруста сжал ребра, я не выдержала и сдалась. Вода черным потоком полилась в горло, наполняя органы и полости. Было так больно. Спокойствие и умиротворение совсем не наступали, и сознание я не потеряла. Просто чувствовала, как живот раздувается, а давление стучит в висках с такой силой, словно вот-вот их раздавит. От безысходности я наконец открыла глаза и оторопела.
Боль сразу исчезла. И вода тоже. Я стояла посреди того же зала, в котором недавно общалась с Майораной. Только вот вместо прекрасной русалки рядом стоял седой старик. Он был низеньким, не более метра ростом. Его борода, спутанная с водорослями, достигала пола и обвивала тело как мантия. Глаза были маленькими, хитрыми, почти незаметными.
— Ну-с, тлусиха пливет, — картаво заговорило чудо, больше похожее на мохнатый грибочек, чем на человека.
— Добрый день, — автоматически ответила я, отходя от только что пережитого стресса.
— Давненько я так не иглал, — усмехнулся старик.
Его слова сразу привели меня в чувство и еще сильнее разозлили. Еще минуту назад я чуть не умерла, мучилась, страдала, а ему смешно. Только подумайте — смешно! Я вспыхнула:
— Очень рада, что вас порадовала, — процедила сквозь зубы.
— С халактелом! Это нам подходит. Это мы любим, — побежал в центр зала человечек.
— Вы куда? — оторопела я.
— Спелва надо сплашивать кто я, юная леди, — даже не оглядываясь, продолжил свой путь карлик.
— Кто вы? — вынужденно спросила я, догоняя старика.
— Я, девушка, ни кто инной, как большой и мощный Водяной. Хланитель и дух этого озела.
Теперь смеялась уже я. К тому же громко и долго.
— А что такое? Что смешного? — остановился дед.
— Смесного ницего, — передразнила его я.
— Ты с меня смеёшься? — развернулся карлик и уставился на меня своими глазами-бусинами.
— Ничего подобного, — сдерживая дрожащие уголки губ, пробормотала я.
— Ну, холошо, — еще раз подозрительно посмотрел на меня водяной и, не поняв иронии, направился дальше.
Дойдя до центра, он, топчась на месте, продолжил что-то едва слышно бормотать:
— О чем я говорил? А, вспомнил! Нам надо сделать литуал. Но спелва отгадай загадку.
Я громко глотнула слюну и кивнула. Ой не к добру это все. Слышит моя филейная часть, скоро придется составлять завещание.
— Кто это: не человек, воду не пьет, еду не ест, живет везде и нигде, а выглядит так, никто не знает как?
— Черт… — тяжело простонала я. — У меня же была только одна пара монстрологии, можно что-то другое или… — но карлик меня перебил.
— Плавильно. Челт.
— Как черт? — не поняла я. — То есть черт? Разве они существуют? Выходит, что я угадала? — с надеждой в голосе улыбнулась водяному.
Если бы не сдержалась, то сейчас же подняла бы и поцеловала человечка.
— Да, угадала. А тепель подойди сюда и стань в центле этого рисунка.
Я вежливо сделала всё, что он сказал и, сложив руки на груди, вопросительно посмотрела на старика.
— Что дальше?
— Заклой глаза и получай удовольствие.
Конечно, относительно удовольствия, я ему абсолютно не поверила. Потому что со всего своего богатого опыта уверенно подытоживаю, что магия — это только боль и страдания. По крайней мере, пока.
Я зажмурилась, и перед глазами заиграло разноцветное сияние. Как будто рядом со мной взорвались сотни фейерверков. Одновременно с этим в нос ударил невероятный аромат шоколадного печенья, а в ушах непривычно зашумело. Сквозь шум я услышала звонкий детский смех. Сложилось впечатление, что вокруг проходит какое-то празднество. Глаза я все еще держала закрытыми, хотя очень хотелось подсмотреть и понять, что это за фокус.
Через несколько минут видения начали медленно исчезать и таять. Зато я почувствовала успокаивающее тепло, которое, словно одеялом, трепетно окутало моё тело. Я сладко зевнула и наконец услышала голос Водяного.
— Вот и все. Тепель ты свободна.
Я открыла глаза и увидела, что вокруг вроде бы ничего не изменилось. Придирчиво осмотрев себя, пришла к выводу, что и я не изменилась.
— Как всё? А ритуал? Не понимаю.
— Ох, это тебе всё объяснять, — тяжело вздохнул карлик, но, взглянув на мою разочарованную моську, смилостивился и продолжил. — Литуал — это обман. Во всех водников енелгия от лождения сплятана. Что б её найти надо единение с плилодой. Я тебе помог. Вот и все.
— Как все? А почему я ничего не чувствую?
— А разве магию воды надо чувствовать? Глупышка! Ты — это вода. Вот поплобуй сделать волну.
Я сосредоточено кивнула, и, напрягшись, взмахнула рукой. Не знаю, почему воспроизвела именно этот жест, но в тот момент мне казалось, что так все делают. Я ошиблась: не только волну не создалась, но и вода вокруг даже не заволновалась.
