Господи, этот Черный действительно свел меня с ума буквально за пару дней, заставив позабыть обо всем на свете, и заполнив собой всё, что было мило и дорого моему сердцу еще совсем недавно!
Ведь это был мой жених!
Прекрасный молодой мужчина, который был рядом со мной два года, и за которого я согласилась выйти замуж по собственной воле, потому что узнала его и полюбила!
Или думала, что полюбила…
— Привет, детка! С тобой все в порядке?
Хороший черт побери вопрос!
Только как ответить на него я сама не знала, скованно кивнув, словно он мог видеть:
— Да, конечно…
— Я не смог дозвониться до тебя вчера. Надеялся, что ты увидишь пропущенный вызов и сама перезвонишь, но так и не дождался.
В его голосе не было упрека, но мне было по-настоящему стыдно.
Стыдно за свое поведение, и то, как быстро и не сопротивляясь я отдалась на милость Черного, предав всю мою прошлую жизнь, которая до его появления текла мирно и размеренно, не предвещая никакой беды.
— Прости, я совсем забегалась, — выдохнула я виновато. — Прибежала домой с занятий и сразу стала учить, а потом уснула…
Дэн рассмеялся мягко и понимающе, но легче от этого вовсе не стало.
Он всегда был милым, приятным, поддерживающим меня, и теперь хотелось разрыдаться от осознания того, что я предала его тем, как позволяла себя касаться другому мужчине, которого даже не знала…как я хотела, чтобы он касался меня именно так, забывая про то, что уже обещана другому!
— Я соскучился по тебе, детка! Эта учеба забирает тебя у меня! Давай сходим сегодня куда-нибудь?
— Куда?
— Помнишь моего друга детства — Барни? Он недавно открыл свой небольшой клуб. Говорят, получилось милое, уютное заведение, и он зовет нас к себе. Скажи мне, где ты, я заеду за тобой.
— Мы с Изабеллой в интернет-кафе.
— Привет, Дэээээн, — тут же заверещала Иза, подавая голос и все это время настойчиво глядя в мои глаза, словно и она умела читать мысли и видеть мою душу не хуже самого Черного, какими-то своими фибрами уловив, что я не в состоянии на данный момент оставаться с женихом один на один, тут же весело и настойчиво добавив. — Ну так куда ты нас приглашаешь?
— В новый клуб Барни, — быстро отозвалась я, слыша, как Дэн на другом конце связи лишь разочарованно вздохнул, что мы не сможем побыть вдвоем, но понимая, что он слишком вежливый, чтобы отказать Изе в компании, особенно когда она весело прощебетала:
— Отлично! Сто лет не была в клубе! Перед сессией как раз не помешает расслабиться!
Я была благодарна подруге за ее поддержку и это неравнодушие, с которым она ринулась в бой, отвлекая Дэна, каждый раз, как только его глаза останавливались на мне сосредоточенно и явно недоуменно, как бы я не старалась улыбаться и поддерживать беседу.
Но долго это не могло продолжаться, и все равно настал момент, когда мы остались вдвоем в небольшом и действительно довольно уютном клубе, где музыка не оглушала басами, а люди вели себя на удивление скромно и не злоупотребляли спиртным.
— Детка, — Дэн прикоснулся пальцами к моему лицу, отчего я едва сдержала себя, чтобы не поежиться, с ужасом и подступающей тошнотой вспоминая утренние слова Черного о том, что скоро я пойму, как неприятны и холодны для меня будут все прикосновения, кроме его. Кажется, я уже начинала понимать. — Что с тобой сегодня?
Дэн пытался заглянуть в мои глаза, хоть и настойчиво, но мягко, пока я сама силилась понять причину своего поведения, не находя оправдания тому, что сейчас чувствовала.
— Предсвадебный синдром?
— Что?
— Кажется, так это называется? — Дэн улыбнулся как всегда мило и очаровательно, чуть пожав плечами. — Когда невесты перед свадьбой начинают паниковать, потому что понимают, что их жизнь скоро поменяется. Расслабься, Маришка, — он чуть погладил мой подбородок большим пальцем, глядя проникновенно и мягко. — Мы ведь еще даже дату не назначили и сделаем это, когда ты будешь готова.
Господи, он был настолько добрым и понимающим, что мне стало еще хуже от собственного предательства и того, что я натворила!
Пока еще было не слишком поздно, нужно было приходить в себя!
Позабыть эти сны, вычеркнуть из головы этого мужчину и продолжать жить своей жизнью, как я спокойно жила до его появления еще каких-то несколько дней назад!
Только что было делать с тем, что я ощущала теперь, чувствуя, что прикосновения Дэна ко мне больше не вызывают того трепета и тепла, как раньше, если не сказать, что даже вселяют отвращение?
— Спасибо, — пробормотала я, бледнея и пытаясь незаметно и осторожно убрать свое лицо от его руки, которая легко скользнула по моей шее, плечу, прошлась вдоль руки, и Дэн переплел наши пальцы, разворачивая мою ладонь так, чтобы поцеловать кольцо, которого конечно же не обнаружил на мне.
В его светлых глазах отразилось непонимание.
Затем пронеслись сомнения.
И наконец показалась та отрешенность, которая обычно бывает в минуты, когда ты не хочешь верить в происходящее, даже если глаза не обманывают.
— Прости, я потеряла его…сама не знаю, как это вышло. Мне очень стыдно.
Я говорила от всей души. Мне действительно было стыдно. За все!
Хотелось, чтобы он вспылил и вызвал праведный гнев, чтобы был зол на меня, но только чтобы не улыбнулся просветленно, отчего его глаза засияли:
— Так вот в чем дело! Избегала меня, потому что боялась признаться про кольцо!
Дэн даже рассмеялся с какой-то долей облегчения, снова целуя мою руку и широко улыбнувшись:
— Завтра пойдем и купим новое! Такое, какое понравится тебе самой, детка!
Это был какой-то заколдованный, замкнутый круг, из которого я никак не могла вырваться, чтобы не делала, натягивая на себя улыбку и кивая в ответ, пока внутри меня появлялась пропасть, наполненная горечью и ядом собственного позора.
— Он чувствует, — тихо обратилась ко мне Иза, когда оказалась рядом с напитками для нашей компании, воспользовавшись моментом, потому что Дэн ушел поприветствовать своего друга детства и хозяина этого заведения, оставив нас двоих.
— О чем ты? — глухо выдохнула я, замучавшись от собственных терзаний.
— Он чувствует, что ты отдаляешься от него, даже если на первый взгляд ведешь себя как прежде. Поэтому появилась эта излишняя откровенность на людях, словно он всем пытается показать, что ты его.
В этот вечер Дэн и правда был менее скромен, чем обычно, позволяя себе то, чего раньше не было, говоря о том, что раз теперь мы помолвлены, то уже можно не стесняться показывать свои чувства на людях.
— Это все так неправильно и глупо, — простонала я, пряча лицо в ладонях, но слыша над собой голос подруги:
