Дверь захлопывается, но машина не может сдвинуться с места. Ее обступили журналисты со всех сторон.
Теперь пошел откат. Тело начинает бить крупной дрожью. Только сейчас замечаю, что на мне вместо моего пуховика, пиджак Северова.
Через окно вижу, как он отходит, направляясь в другую сторону. Журналисты бросаются за ним, освобождая нам путь.
К Владу подбегает какая-то женщина, что-то говорит, размахивая руками.
Наверное, та самая невеста.
Но он отстраняет и ее и быстрым шагом удаляется, пропадая уже из поля моего зрения.
А я почему-то думаю о том, что с его раной нельзя ходить так быстро. Да с ней вообще нельзя ходить!
Машина медленно трогается, заставляя меня позабыть и о мужчине, удалившемся куда-то в темноту ночи, о его ране, невесте и журналистах.
Даже отсюда мне слышно, как скрипит зубами тот самый Гордей, который ее ведет. И снова леденящий мрак холода окутывает, пронзая насквозь острыми льдинками.
Куда может завезти меня тот, кто так настойчиво требовал моей смерти?
Даже по его бритому затылку я читаю протест и возмущение.
Может, потому и стала вдруг переживать за Влада, за его рану? Ведь, похоже, оставшись без его защиты, я и нескольких часов не останусь в живых!
– Куда мы едем? – решаюсь наконец настороженно спросить.
Огни и шум города остались позади.
Чертово дежавю – я снова еду в темноте в совершенно неизвестном направлении. И вокруг опять только одни черные очертания деревьев… Ни звука, ни огонька, ни единой вспышки праздника. А, значит, мы снова покидаем людные места. Только теперь уже не по глупой ошибке Лики. По приказу. А за рулем находится самый настоящий матерый убийца. В нем совсем нет лоска Влада Северова. Он выглядит ничем не лучше тех, что затащили нас в лесной домик. Даже, наверное, хуже. Потому что слишком угрюмый и слишком мрачный.
Осмелиться ли он ослушаться своего хозяина? Переживу ли я эту ночь, или так и останусь в каком-нибудь, уже другом, леске? Или у блестящего Влада Северова тоже есть какая-нибудь лесная избушка, в подвале которой он будет меня держать на какой-нибудь привязи и удовлетворять об меня свою низменную похоть, как он и говорил?
В голове вертятся картины, обрывки новостей, страшных криминальных сводок… О том, как самые, с виду, приличные люди, оказывались неимоверно жестоки и мучили своих жертв, держа их в подвалах, насилуя до потери сознания, приковывая к батареям, бросая раз в несколько дней какую-то миску на пол со скудной похлебкой, заставляя их есть, как собак и ползать на четвереньках, совершенно голых…
Он ведь не такой? Да откуда мне знать! Может, меня ждет участь еще и пострашнее смерти!
Совсем непонятно, зачем я ему понадобилась.
Особенной какой-то красотой я не выделяюсь! Про умения ублажать даже думать смешно! Нет во мне ничего особенного, тогда как вокруг этого мужчины постоянно крутятся модели, завидные красавицы, и каждая на все готова ради него! Даже вон, невеста у него, оказывается, есть! Тогда какой ему интерес во мне? В обычной студентке, на которую он никогда бы и не взглянул в обыкновенной жизни?
– Тебе приказано молчать, - с ненавистью выплевывает слова Гордей. Вот как будто бы каждым словом втыкает нож и проворачивает его во мне. – Вот и заткнись. Или точно никуда не доедешь. А я в точности выполню инструкцию.
« Жива пока молчишь» - гулом проносятся слова Севера в голове.
Лучше так и сделать.
Все равно Гордей мне точно ничего не скажет! Зато любое мое слово может использовать как нарушение приказа, из-за которого спокойно сможет меня прирезать!
Вздохнув, откидываюсь на мягкую кожаную спинку сидения.
Я все равно ни на что не повлияю, ничего не изменю. От меня ничего не зависит, и это – самое мерзкое чувство! Ощущение полной беспомощности!
Веки тяжелеют сами по себе. Между ног жжет и пульсирует. Боль так и не прошла, хотя говорят, что она обычно проходит сразу. Но у меня до сих пор внутри ощущение его каменного члена. До сих пор он будто не вышел из меня, а продолжает разрывать.
Удивительно, но я таки каким-то чудом задремала. Или это просто мой организм выключился, не выдержав свалившегося на него напряжения? Очнулась от того, что меня рывком вытащили из машины. Даже не сразу поняла, где нахожусь и что это за бритоголовый амбал, смотрящий на меня с такой жгучей ненавистью. И куда он меня тащит!
Пара секунд – и я очнулась. Снова понимая, что все – не сон. Страшная сказка действительно реальна!
Глава 17
Обреченно поплелась вслед за ним.
Затаив дыхание, поднялась, увлекаемая его рукой, по высоким ступенькам роскошного особняка.
Гордей, что-то бормоча себе под нос, долго возился с замком. Подозреваю, что это были самые отборные ругательства!
Распахнул двери, затолкав меня внутрь.
В темноте оглушительно громко звякнули ключи, брошенные им то ли прямо на пол, то ли на какую-то тумбу. С грохотом щелкнул выключатель, заливая все вокруг ярким светом.
А я недоуменно огляделась вокруг, осматривая роскошную гостиную. Это просто дворец! Самый настоящий!
Высокие потолки, огромные панорамные окна, роскошная мебель, а сама гостиная будто сошла с журнальной картинки! Не говоря уже о том, что она оказалась больше, чем весь этаж, на котором мы жили!
– Там ночевать будешь, - Гордей рукой указал на одну из дверей. – Скоро приедет доктор. Охрана уже на подъезде. И…
Его рука цепко ухватила мое горло. Вот так, совсем неожиданно. Только что стоял в нескольких шагах и даже не смотрел в мою сторону, как вдруг.
– Если ты, блядь, только попробуешь рот раскрыть или что-то выкинуть… - с ненавистью выплевывает мне в лицо. – Я тебя лично придушу.
- Хотя… - хохотнул, уже отпуская. – Скоро ты Северу надоешь. И тогда мы познакомимся с тобой поближе… Но ненадолго.
Толкнув меня в сторону указанной двери, он уходит, заперев за собой дверь.
А я так и остаюсь стоять посреди огромной гостиной. Даже не веря, что ничего жуткого со мной не произошло. Пока, по крайней мере. Пусть это даже маленькая отсрочка, и все же!
Стоило двери закрыться, как я мешком опустилась прямо на пол.
Слез нет совершенно. Только удивительная тупая вымученность.
Прежде мне казалось, что стоит только остаться одной, как я выть начну, кричать, реветь в голос! Но теперь внутри – только тишина и опустошение.
Я не буду думать ни о чем сейчас. Не стану прикидывать, что со мной будет дальше, - решаю, обхватив себя руками, пытаясь унять новые волны дрожи.
