Книга С первого взгляда - Алекс Коваль

— Шампанского? — спрашивает пробегающий мимо официант, когда мы с Жанной снова остаемся одни. На автопилоте хватаю два бокала, хотя сам не настроен пить. Приехал за рулем и также планирую и уехать.

— Весьма недурно, — поджимает губы спутница, пригубив дорогое Asti. — Широко и с размахом. Даже оркестр пригласили.

Да, действительно, живая музыка наполняет зал легкой, непринужденной мелодией.

— Сколько дочери Серганова? — как бы невзначай кидает Жанка.

— Двадцать пять.

У меня нет никакого желания обсуждать Алию с любовницей. Это какая-то извращенная форма мазохизма получается. Но после ее вопроса впервые задумываюсь всерьез о возрасте дочери друга. Только сейчас до меня доходит реальное положение вещей: когда мы переспали, ей было уже двадцать. И девственница… В голову закрадывается очередной червячок сомнении, который так и грызет изнутри, заставляя шестеренки в голове крутиться быстрее. Почему я раньше об этом не задумывался? Девчонка она красивая, даже очень: утонченная, смелая, дерзкая, да что тут говорить, если у меня на ней просто свернуло башню. Невероятно горячая и… невинна? Может, и ее смелый флирт, и провокационные «выпады» в мою сторону тоже не просто так? Мысль, что не спонтанный это был секс с ее стороны, не дает покоя. Но тогда получается абсолютная чушь: значит, она знала, кто я, так что ли? Ерунда.

— Ау, Артем, слышишь меня? — машет перед глазами ладошкой Жанна.

А я моргаю и понимаю, что нет. Последняя фраза пролетела мимо.

— На вечер, говорю, есть особые пожелания?

— После приема ко мне поедем. Если у тебя планов нет, — бросаю короткий взгляд на спутницу. Приглашаю, связывая себя тем самым по рукам и ногам обещанием. Жанка расплывается в хитрой улыбке, глаза загораются озорным блеском, а длинные пальчики пробегают по груди, подбираясь под ворот расстёгнутой рубашки.

— Сегодня я вся твоя.

Легонько целует в щеку Жанна, а я кидаю взгляд на вновь прибывшего гостя. Гай в клетчатом костюме уверенным шагом пересекает зал, направляясь к нам, попутно перекидываясь приветствиями и рукопожатиями с гостями.

— Думал, не приедешь, — жму протянутую руку друга.

— Решил, что надо тебя поддержать, ты же у нас антисоциальный человек, а я само обаяние.

Мы с Гаевским ровесники. Только если он в нашем тандеме был хороший полицейский, то я был злым. Нет, конечно, контактировать с людьми умел и, на удивление, неплохо находил общий язык, но это дело никогда не доставляло мне удовольствия. Гаевский же расточал улыбки, комплименты и флиртовал направо и налево. Такой рубаха-парень. Начинали мы бизнес вместе, в девяностых. Потом я перебрался в Штаты, а Макс остался в России. Начинал с баров и поднялся до сетки клубов и ресторанов в более чем двухстах городах в пятнадцати странах.

— Смотри, а то растратишь весь запас обаяния, и на любовниц не останется, — ухмыляюсь я, поглядывая на часы. Почти семь часов. Где, интересно, Серганов с женой? И его дочь… с внучкой?

— Познакомить не хочешь? — расплывается Гаевский в улыбке, поглядывая на мою спутницу.

— Жанна — это Макс, Макс — это Жанна.

Друг протягивает руку и запечатляет легкий поцелуй на тыльной стороне ладони моей подруги. Благородный рыцарь, ни дать ни взять.

— Лучший друг этого буки. Очень рад знакомству.

— И мне приятно познакомиться, Максим, — кивает головой Жанна, вызывающе постреливая глазками. Знаю, что в постель моего друга она не прыгнет, должно же быть элементарное уважение к человеку, с которым спишь. Но даже если бы и решила закрутить шашни с Гаевским, меня это несильно волнует. Мы друг другу ничего не обещали. Жанна — взрослая, свободная, сексуально-раскрепощённая женщина и в монахини не подавалась. А Гаевский — вполне себе типичный принц, при смазливой мордахе, деньгах и статусе. Девчонки таких любят.

— Масим! — слышим звонкий голосок, разносящийся по всему залу. Мы дружно, как по команде, поворачиваемся в сторону двери, и сердце ёкает.

Майя. Значит, и мать ее тоже уже здесь.

Малышка в пышном темно-красном платьице бежит к нам, семеня забавными туфельками по сверкающему мраморному полу, раскинув ручки и смешно тряся кудряшками, собранными в высокий хвост. Такая прелестная, как ангелочек.

Я улыбаюсь детской непосредственности, и только когда Гаевский с гордым видом подхватывает дочь Алии на руки, до меня доходит — что-то не то.

— Привет, принцесса! — смеется друг и расцеловывает зеленоглазку в обе щечки. Отчего та забавно морщится и хохочет.

— Пливет, Масим. А муся сказала, что ты не плиедишь.

— Муся пошутила. Как я мог не увидеться со своей красавицей Майей?

— Пливет, дядь Алтем! — улыбается мышка, устремляя на меня свои большие чарующие глаза.

— Привет, мышка.

Я определённо после вчерашних «посиделок» вошел в круг доверия этого ребенка. Она тянет свои ручки и целует меня в небритую щеку.

— Ты колючий, — выдает непоседа. Спрыгивает с рук Гая и снова мчит к Серганову с Верой, которые не спеша двигаются в нашу сторону.

Тихо и искренне смеюсь, впервые за весь день забывая про всю херню в моей жизни. Хоть кому-то я искренне рад сегодня вечером.

Смеюсь, пока до меня не начинает медленно доходить: Серганов с Гаевским не знакомы. А, соответственно, и дочь его не должна быть знакома с этим любвеобильным ловеласом.

— Ты знаком с дочкой Серганова? — обращаясь к другу, когда ребенок уже на достаточном расстоянии. Пытаюсь сделать непринужденный тон, но получается весьма дерьмово. Кажется, даже рык проскочил. Судя по «теплой встречи» с дочуркой Алии, знаком близко. Осталось понять, насколько и не съездить ли ему в нос. А то странная темнота прорывается в груди, заставляя сжимать бокал с шампанским до боли в пальцах.

— Более того, Алия — менеджер в «Модис».

«Модис» — клуб Гаевского, в котором я являюсь соучредителем.

— Это ее тебе надо благодарить за выступление «Демонов», — ржет Гаевский, а я уже едва не скрежещу зубами. Ненавижу этих мужланов. Отвратительная группа, дебильные песни. Но народу, что говорится, заходит. Но в данный момент больше раздражает укол ревности. Мысль, что Гаевский гораздо плотнее общается с Алией, тогда как у меня с девчонкой крайне непростые отношения. Думаю, после вчерашнего она рада бы вообще меня не видеть.

— Увижу, обязательно скажу спасибо.

Жанка, все это время молчавшая, дёргает меня за руку.

— Выдохни, Стельмах. Сейчас взорвёшься, — шепчет любовница.

— Уже.

Наконец наша маленькая компания пополняется подошедшими Димычем и Верой. Я знакомлю друзей, и понимаю, что семья Алии знает о наличии такого, как выразился Димыч, "близкого друга" у их дочери. Тихо продолжаю закипать и делаю мысленную пометку — поговорить с Гаевским. Мы перекидываемся парой фраз, и к нам подходит один из организаторов вечера.