— Мам, — не унималась Эна. — Кэтлин предлагает съездить в аптеку.
Мать лишь помахала ладонью, будто отсылала дочь.
— На всякий случай.
— Мне не понравился местный врач, и я не хочу лишних разговоров. Здесь явно не принято ходить к психотерапевту, да он и не большой специалист в этой области. Не надо, Эна. Со мной все будет хорошо.
— Мам, пожалуйста. Заодно купите чайник. Я намучилась с газом.
— И фен, — улыбнулась мать.
— Значит, поедешь?
— Если только за рулем будет Кэтлин. Я вообще не понимаю, как она его к пиле подпустила в таком виде.
— Разве он пьян? — удивилась Эна, потому что ей и правда казалось, что у соседа просто похмелье.
— Пьян, Эна, пьян... И потому я не хочу оставлять тебя с ним одну. Поедем вместе.
— Брось, мам, ты чего? Я сяду учиться.
Мать молча взяла сумку и стала спускаться вниз, осторожно, как всегда. И действительно лестница, несуразно пущенная вдоль стены, была слишком узкой и изгибалась под жутким углом, чтобы спасти место в гостиной. Сейчас и сама Эна чуть не оступилась.
Кэтлин стояла на улице подле мужа и что-то втолковывала ему по-ирландски. Должно быть, она победила, но Эйдан слишком зло швырнул ей ключи. Эне вдруг захотелось поехать вместе с ними, но она не хотела показать перед матерью страх. Да и что мистер Грогоч может выкинуть? Если только заставит мыть дом или замучит сказкой про фей.
Когда джип скрылся из виду, Эна вернулась к дому, где отец Дилана вновь открыл банку с краской.
— Мистер...
Эна замерла с открытым ртом, надеясь, что он сжалится над ней и подскажет свою фамилию.
— Эйнит, брось церемонии. Просто Эйдан, — сказал он устало.
— Эйдан, — с трудом выговорила она. — Тебе нужна моя помощь?
— Нет. Я сам все покрашу. Иди занимайся.
Эна кивнула и вошла в дом, только сейчас сообразив, что выскочила на улицу в носках. Она, как могла, отбила стопы о порог и, поднявшись в спальню, стянула грязные носки, а потом стала решать, куда бы их бросить. Не найдя более подходящего места, Эна сунула носки под кровать.
Глава 10
— Эйнит, можно зайти?
— Конечно.
Эна резко захлопнула крышку ноутбука, будто смотрела не лекцию, а нечто запретное, вынула из ушей наушники и крутанула назад стул, чтобы вскочить на ноги, потому что отец Дилана стоял уже на середине комнаты, почти против нее. Здесь, под низким потолком, он выглядел еще большим великаном, и сравнение с медведем само лезло в голову — быть может, сорви с него мешкообразный крутой вязки затертый свитер, Эйдан бы чуть уменьшился в размерах. Но, увы, сейчас он полностью заслонял собой дверь.
От хозяйской манеры, с которой Эйдан уселся на кровать, стало неприятно, но куда ему еще здесь сесть! С другой стороны, в сидячем положении он перестал выглядеть пугающе-огромным, достающим головой потолок. Будто прочитав ее мысли, Эйдан усмехнулся:
— Могли бы поставить балки подлиннее, работнички...
— В смысле? — Эна опустилась обратно в кресло и сложила руки на коленях, вдруг обнаружив, что закапала супом джинсы.
— В доме изначально был один этаж. И пусть крыша высока. Все равно невозможно сделать лофт с достаточно высоким потолком. Когда Дилан был маленьким, я построил ему комнату наверху и сейчас безуспешно пытаюсь выселить его оттуда вниз, но он предпочитает горбиться, не признавая, что перерос детскую, — рассмеялся Эйдан. — Когда твой дядя, или кем он там тебе приходится, приехал сюда в восьмидесятых, он велел полностью снести крышу и построить наверху две полноценные комнаты. Только они прожили здесь меньше года и лишь зря потратили деньги.
— Говорят, жена не захотела переезжать, климат не подошел, она проболела здесь весь год, — сказала Эна из вежливости, потому что считала, что только дурак сменит Бостон на эту дыру. — Хотя я точно не знаю, меня тогда еще не было, — поспешила она увести разговор от опасной темы, чтобы ненароком вырвавшимся словом правды не обидеть патриотические чувства соседа.
— А вы как надолго к нам? Твой отец сказал, что думает забрать вас летом.
— Где вы видели моего отца? — удивилась Эна — Он не говорил, что встречался с вами.
— А он и не встречался со мной, — усмехнулся Эйдан и на мгновение уставился в окно. — Платан шибко разросся. Ветки скоро вновь достанут до окна. Надо будет спилить.
— Как же вы видели отца, а он вас нет? — не унималась Эна, вдруг на мгновение подумав, что Эйдан тоже мог пробраться в сад, и быть может именно его, а не кошку искал Дилан в ночь их знакомства. Неспроста ведь он попросил закрывать на ночь двери.
— В офисе у О’Ралли, врача, — ответил сосед спокойно, продолжая смотреть мимо Эны в окно, или же он глядел на нее, просто она не могла поймать его взгляд, тот ускользал, как и взгляд Дилана. — Твоя мать была в кабинете, потому ее я не видел. Впрочем, я рад, что не подошел к твоему отцу. Он бы еще за вас испугался, я был не в лучшей форме.
— А что вы делали у врача? — спросила Эна и тут же прикусила губу за недозволенное любопытство, но Эйдан ответил совершенно спокойно:
— Зашел поздороваться. Он мой дядя, мы все здесь какая-нибудь да родня, привыкай. О’Ралли и попросил меня присмотреть за вами, раз вы остались в нашем лесу одни. Впрочем, я бы и без его просьб вам помог. Просто последние дни был немного не в себе. Но сейчас луна пойдет на убыль, мне станет легче. Всем станет легче, феи отдохнут немного от своих безумных плясок и оставят нас на время в покое.
— Неужто вы и правда верите в существование фей?
Как этот медведь мог верить в маленьких человечков, невероятно! Он шутит? Не похоже, сейчас он выглядел очень усталым и явно не подтрунивал над ней, хотя... Мать ведь сказала, что он шибко пьян. Просто Эна не может определить, насколько, ведь максимум, что отец пил — это упаковку пива во время ежегодной трансляции «Супер-Бола».
— Лучше верить и быть начеку, прослыв сумасшедшим, чем не верить и перейти дорогу фее, чтобы пропасть навсегда. Вот, возьми...
Эйдан засунул руку в глубокий карман заляпанных новой краской штанов и протянул Эне веточку сухой рябины. Даже вытянув руку, она не могла ее взять, но Эйдан явно не собирался подниматься с кровати и подманивал ее к себе. Набрав в легкие побольше воздуху и убедив себя, что соседа вовсе не стоит бояться, Эна поднялась из кресла и коснулась рябины, но забрать не смогла, пальцы Эйдана цепко сомкнулись вокруг ее запястья. Только вскрикнуть и отдернуть руку Эна не успела, Эйдан заговорил раньше, и голос его звучал сухо и трезво, что еще сильнее напугало Эну, ведь нес он несусветную чушь.
— Вечером зацепи эту ветку за петли двери, ведущей в сад. Она даст феям понять, что здесь их помнят и никогда не причинят зла. Эйнит, пообещай мне, что сделаешь это.
