− Как же так, Макар Иванович, − пролепетал ошарашенный управляющий, − кому-то ведь наверху не хватит комнаты…
− Хватит! Их же бес-ко-неч-ность, − Макар отстучал пальцем ритм по лбу старика, − Ну, чего ты на меня-то уставился, иди уже, исполняй.
− С-слушаюсь, Макар Иванович, − и Порфирий Кузьмич вылетел из-за своей стойки.
Коридор первого этажа, куда помчался управляющий, хорошо просматривался из холла, поэтому весь безумный процесс переселения постояльцев мы с Макаром могли наблюдать своими глазами.
Сначала управляющий забежал в 1-ую комнату, а спустя несколько минут буквально вытолкал оттуда сонную, полуодетую, ничего не понимающую старуху, которая, тем не менее, не растерялась спросонок и успела нацепить на себя украшения с огромными бриллиантами. К этому моменту на подмогу примчался молодой коридорный, который, после того, как пожилая дама вышла из номера, принялся выносить оттуда ее чемоданы, коих оказалось великое множество. Сама же старуха держала в руках клетку с крупным попугаем, вцепившись в нее мертвой хваткой артритных рук. Порфирий Кузьмич предпринял попытку помочь ей с этим грузом, но та отказалась выпускать его из рук, а вдобавок еще ударила управляющего в голень мыском туфли.
Далее вся процессия, состоящая из старухи, управляющего и обливающегося потом коридорного, двинулась ко 2-му номеру. На стук вышел разъяренный внезапным визитом, толстый как шар мужчина, а из-за спины его выглядывала, звонко хохоча, полуголая девица, явно, еще не достигшая совершеннолетия. После продолжительных препирательств все-таки удалось уговорить этих двоих покинуть номер, в него запихали старуху вместе с ее чемоданами, бриллиантами и попугаем, и пошли будить следующих жильцов.
В 3-ей по счету комнате располагалась целая школьная экскурсия: многочисленный класс во главе с учительницей. Узнав, что от них требуется, дети пришли в восторг от незапланированного ночного приключения, похватали рюкзаки и отправились к 4-ому номеру. Шли они неровным строем, разбившись по парам, держась за руки и вопя какую-то песню, а их учительница стояла посреди коридора с красными флажками в руках и энергично или размахивала, как будто регулировала дорожное движение.
Из 4-ой комнаты в 5-ую проследовал кавказец, тоже обремененный выводком, но только теперь это были не шумные школьники, а зеленая стайка арбузов. Они дружно покатились по коридору, упруго стукаясь о стены, при этом кавказец не забывал подбадривать своих питомцев, дружелюбно подталкивая то одного, то другого под круглый спелый бочок. Он что-то причитал о панамках, которые арбузы забыли надеть, и теперь их ждет неминуемое обгорание на солнце.
В 5-ом номере никто долго не реагировал на стук и крики, поэтому Порфирию Кузьмичу и коридорному пришлось вынести дверь. Здешний постоялец оказался мертв, зато перед смертью он успел совершить весьма дальновидный поступок – открыть окно. Теперь он, окоченевший, лежал на постели, почти не распространяя вокруг себя неприятных запахов, и его удалось без проблем поднять и перенести в следующий номер. Порфирий Кузьмич с помощником заботливо уложили мертвеца в кровать и даже попытались воссоздать в комнате, насколько это было возможно, привычную для этого постояльца обстановку.
Вскоре действие перенеслось на и другие этажи. Весь отель гудел и ходил ходуном, а управляющий сбился с ног, пытаясь отслеживать, чтобы жильцы переселялись четко в следующий по счету номер, а не кому как вздумается – это могло привести к чудовищной неразберихе. Еще долго на верхних, уже совсем недосягаемых, этажах царила суета, и этот гул не столько был слышим, сколько осязаем, как слабое землетрясение под водой.
Макар Иванович попрощался со мной в холле, пожелал приятного сна и добавил, как бы между прочим:
− Пока вы спите, я побуду здесь, в холле.
− Зачем? – удивилась я.
− Прослежу, чтобы с вами ничего не случилось. А как проснетесь, я заберу вас и отвезу к вашему отцу, как велела мне Хозяйка. Вы были одна и напуганы, когда явились в ее дом, а благодаря ей, вас доставят домой целой и невредимой. Думаю, ей хорошо воздастся за ее доброту.
− Не надо ходить вокруг да около, любезный Макар Иванович! – съязвила я. – Так и скажите, что вы с вашей Хозяйкой просто собираетесь меня отцу «продать», поэтому следите, чтобы я не сбежала.
− Не буду убеждать вас в обратном, − хитро ответил он. – Это же вы удрали из дома, поэтому вам виднее. Только не вздумайте бежать и отсюда.
У меня совершенно не было сил доказывать, что абсолютно ничего не помню, поэтому я коротко ответила:
− Больно много чести для вас, − и зашагала к лифту.
Когда я вошла в освобожденный для меня номер, который в отличие от минималистичного холла, быть загроможден мебелью и картинами, за его окнами вовсю разгорался фиолетовый рассвет. Его холодные тревожные лучи просочились сквозь занавески, как будто чьи-то руки со следами трупного гниения тянулись к моему горлу. Я снова остро ощутила, что одна и совершенно беспомощна. Вспомнить бы хоть что-нибудь, ухватить бы обрывок, тоненькую ниточку образа, слова или звука. Но ничего.
Снимая пальто, я машинально засунула руки в его широкие карманы, и в одном из них нащупала алюминиевый прямоугольник, оказавшийся мобильным телефоном. Вот она, моя надежда! Этот маячок должен бросить луч на темные воды беспамятства. Но шкала индикатора в углу экран была пуста, а в центре дисплея настойчиво высвечивалось послание «Сеть не найдена». Мне это показалось очень плохим знаком. Если допускать, что я все-таки не умерла, то остается предположение, что нахожусь где-то в другой стране.
Зато, раз уж я нашла свой аппарат, можно пролистать список контактов. Так, что у нас здесь имеется? Ага, в телефонной книге есть номера мамы и папы, соответственно, эти люди присутствуют в моей жизни, и это не может не радовать. Хозяйка с Макаром тоже упомнили об отце, правда, исходя из всего ими сказанного, он – не лучший человек в моей жизни. Еще она говорила что-то про мужа, но я вообще не представляла, как его могут звать.
Другие контакты из списка – Жанна, Илья, Сережа – мне тоже ни о чем не сказали, как, впрочем, и несколько фотографий, хранившихся в памяти смартфона, где я была запечатлена с незнакомыми мне людьми. То есть, естественно, я знала их до недавнего времени, но теперь опознать эти лица никак не получалось.
Изучение телефона оказалось бесполезным занятием, из-за которого только навалилась сонливость.
Вот моя голова коснулась подушки, и в этот момент я по-настоящему ощутила, как сильно я устала. Утомление дополнялось еще и знатным переохлаждением, то тут, то там ныло тело, но я дошла до той крайней степени опустошенности, когда уже не думаешь о грозящих серьезных проблемах со здоровьем. Но расслабляться и засыпать глубоко, пожалуй, не стоит. Нужно все время быть начеку… иначе… руки из окна опять просунутся и задушат… подушкой задушат… рот заткнут… гусиным пером, лебяжьим пухом… шею лебедю пережмут… в парке в пруду такой плавал… дай хлебушка, хочу его покормить… − Ну мам, что, тебе жалко что ли?.. − Нет, не жалко…
